Харлей. Поверь в меня - Теона Бонк

***

— Чего ты хочешь, Харлей? Я очень занята, — намеренно называю его так, подчеркивая как мы далеки.

— Так мне пригласить доктора Мельникову?…

Я хватаю его за руку, как только настырная девчонка снова начинает говорить. Мне не нужно тащить его силой, потому что он охотно следует за мной, когда мы покидаем пост медсестры. Не оглядываясь на нее, я просовываю голову в пустую палату и тащу его за собой.

— Зачем ты тратишь мое время? — резко закрываю дверь и оборачиваюсь, чтобы увидеть, что он пристально наблюдает за мной.

— Я бы не стал утверждать, что это пустая трата времени.

— Ну так просвети меня, — стараюсь звучать как можно строже.

— Раз уж ты врач, мне нужно, чтобы ты взглянула на это…

С этими словами он тянется к молнии на джинсах. На мгновение я замираю, оценивая, как хорошо они облегают его мускулистые бедра, но скрежет молнии выводит меня из транса.

— Что ты делаешь? — восклицаю я, когда он спускает джинсы вниз по бедрам.

Его ухмылка становится шире, когда он тянется к своим темным боксерам.

— Ты, кажется, считаешь меня ребенком. Я хотел доказать, что ты ошибаешься. Я на сто процентов мужч…

— Если ты не прекратишь это немедленно, я… — его рука замирает, и на мои плечи ложиться облегчение. — Прямо сейчас, оденься, Паша!

Мурашки пробегают по моей спине от медленного движения его рук. Мне видна полоска волос под пупком, и я не могу отвести от нее глаз.

— Ты уверена, что хочешь, чтобы я остановился? — призывные нотки в его голосе — это чистый секс, и необъяснимо я делаю шаг ближе к нему, когда его эрекция дергается под тканью боксеров. — У вас голодный вид, доктор Бауман. Хотите попробовать?

То, как он официально обращается ко мне, выдергивает меня из гипноза.

— Ты отвратителен, — выплевываю я, наконец находя силы оторвать взгляд от его промежности, чтобы посмотреть ему в лицо.

Его голубые глаза сверкают, и он не выказывает ни капли сожаления. Мой мозг регистрирует его движения ниже талии, но я не отрываю глаз от его лица, пока не слышу звук застегиваемой молнии.

— Ты действительно думаешь, что, придя сюда и выставив напоказ свой член, заставишь меня изменить мое мнение о тебе?

Он беззаботно пожимает плечами и это последняя капля.

— Ты хоть представляешь, сколько членов я видела?

Его брови приподнимаются, когда он хмурится. — Не говори мне о других мужчинах, которых ты видела, Настя.

— Для тебя я доктор Бауман! Знаешь, я ведь… — я захлопываю рот и щиплю себя за переносицу. — Суть в том, что я врач. Эти незрелые выходки не работают со мной.

— Но я…

Я вскидываю руку, и, к моему удивлению, он замолкает.

— Повзрослей.

Отвернувшись от него, рывком открываю дверь, но перед уходом поворачиваюсь в его сторону.

— Никогда больше не появляйся на моей работе.

С этой прощальной репликой выхожу из палаты, направляясь к лестнице. Как только тяжелая металлическая дверь закрывается за мной, я наконец могу вздохнуть свободно.

Иду в кафетерий и пытаюсь отвлечься обедом, но образы мускулистых рук, играющих с резинкой боксеров продолжают вторгаться в мой мозг.

Я не лгала ему. Я видела больше членов в своей жизни, чем когда-либо думала, что увижу. Этого не избежать, проходя практику в отделении неотложной помощи, где мы часто разрезаем одежду на пациенте в спешке, чтобы добраться до травм.

Ничего страшного. В конце концов, мы же профессионалы.

Моя пауза в той комнате, те пятнадцать секунд или около того, когда я просто наблюдала, как Паша снимает джинсы, не останавливая его, не была профессиональной. То, как у меня потекли слюнки, прежде чем я взяла себя в руки, было не той реакцией, которая должна была последовать.

Ни за что не признаюсь себе, что надеюсь на то, что он не прислушается к моему предупреждению никогда не приходить в больницу вновь. Нет. И совсем не эта надежда не дает мне сосредоточиться до конца моей смены.

ХАРЛЕЙ

Раздраженно ударяя по топливному баку, вытираю руки тряпкой и отхожу в сторону. Работа, которая раньше успокаивала меня и приносила удовольствие, последние дни совсем не в радость.

— Эй, поосторожней там с байком клиента, — кричит Сашка, наш спец по кузовным работам.

Я все время думаю об отказе Насти и все еще чувствую себя смущенным своим поведением, даже спустя две недели.

Чили еще раз ездил в больницу. Но на этот раз я не подвозил его. У меня так и не хватило смелости вернуться туда.

— Что-то ты сам на себя не похож, Харлей! Грустишь из-за девушки? — подходит ближе Сашка.

Боже, у меня это на лице написано что ли? Я молчу. Но его это не смущает. Он любит поболтать.

— Понимаю. Я сам безумно скучаю по моей жене. Она уехала в командировку на четыре дня со своим начальником. Прошло всего два дня, а я уже места себе не нахожу.

— Не беспокоишься? Мало ли что может случиться в командировке? — мысленно даю себе подзатыльник, произнеся это. Неужели моя бестактность, как и раздражительность входит в привычку?

Его губы дергаются, и на лице появляется широкая улыбка. — Мне не о чем беспокоиться.

Подхожу к мини холодильнику и достаю минералку. — И почему это? Ты так уверен в ней?

— Она любит меня, — его слова просты, но содержат больше смысла, чем все остальное, что он мог бы сказать.

Сашка всего на полтора года старше меня, но его уровень зрелости зашкаливает. Я думаю, что те три года службы в армии в боевых точках заставили его быстрее повзрослеть.

Я снова возвращаюсь мыслями к Насте. Мне надо было показать ей, какой я на самом деле, без ребяческой бравады. Будет ли у меня когда-нибудь еще один шанс? Я столько лет мечтал о ней, а потом пошел и все испортил две недели назад в больнице.

— Как ты заставил ее влюбиться в тебя? — срывается с языка внезапно.

Он ухмыляется мне с понимающим взглядом.

— Все таки есть девушка?

— Нет, — ворчу, засунув руки в задние карманы джинсов.

— Конечно, нет, — он закатывает глаза, и устраивается в старом кресле рядом с холодильником.

— Но если серьезно, — делаю еще одну попытку, — как тебе это удалось?

— Я не могу сказать ничего конкретного, Харлей. Я думаю, мы понравились друг другу с первой встречи. Когда это превратилось в настоящую любовь? Я не знаю. Но, бл**ть, это лучшее, что случалось со мной. Она просто потрясающая, и я планирую каждый день до конца жизни делать все, чтобы она не пожалела о своем выборе.