Тайный дневник Адриана Моула - Сью Таунсенд

Замечание на будущее: работы на радио следует присылать в напечатанном на машинке виде. Би-би-си обычно не рассматривает тексты, написанные от руки, и, несмотря на Ваш аккуратный почерк, некоторые слова разобрал с трудом, – например, последнюю строчку в стихотворении под названием “Кран”. От пятна на бумаге чернила расплылись. Слеза упала или бутерброд? Не сомневаюсь, в любом случае пятно появилось от избытка чувств.

Поскольку Вы намерены заняться литературой, советую обрасти толстой кожей, дабы в будущем принимать отказы с легким сердцем.

Желаю Вам успехов на литературном поприще и, самое главное, удачи.

Искренне Ваш,

Джон Тайдман.

P.S. Прилагаю стихотворение некоего Джона Моула, опубликованное на этой неделе в литературном приложении к “Таймс”. Он Вам не родственник? Стихи очень хорошие.

Родители были потрясены. Читал письмо в школе. Надеялся, что кто-нибудь из учителей захочет прочесть, но никто не захотел.

Берт Бакстер прочел письмо, пока я мыл его чертову посуду. Сказал, что все они на Би-би-си законченные наркоманы. Дядя его шурина как-то жил по соседству с официанткой из буфета Дома радиовещания, так что Берт про Би-би-си все знает.

Пандора получила пятнадцать открыток на Валентинов день. Найджел – семь. Даже у Барри Кента, которого все ненавидят, три открытки! Когда меня спрашивали, сколько поздравлений я получил, в ответ я лишь загадочно улыбался. Зато я единственный человек в школе, кому пишут с Би-би-си!

Барри Кент сказал, что уроет меня, если я не буду отдавать ему по двадцать пять пенсов каждый день. Я ответил, что он зря тратит время, угрожая мне. У меня лишних денег не бывает. Мать отправляет мои карманные деньги прямиком на счет строительной компании и выдает ежедневно пятнадцать пенсов на батончик “Марса”. Тогда Барри Кент заявил, что я должен отдавать ему обеденные деньги! Я сказал, что отец платит за обеды чеком, потому что они стоят больше шестидесяти пенсов в день, но Барри Кент ударил меня в пах и пообещал: “Будешь выпендриваться, еще получишь”.

Пришлось записаться в разносчики газет.

Полнолуние

Проснулся утром, а в паху болит. Сказал матери. Она захотела посмотреть, но я не дался. Тогда она велела прекратить ныть. Записку с просьбой освободить от физкультуры она не написала, и я опять возился в грязи. В свалке из-за мяча Барри Кент топтался на моей голове. Мистер Джонс заметил и отправил его в раздевалку остыть.

Как бы я хотел заболеть чем-нибудь нестрашным, чтобы не ходить на физкультуру! Например, сердечной недостаточностью.

Привел пса от бабушки. Она его вымыла шампунем и причесала. От пса воняет, как в парфюмерном отделе универмага “Вулворт”.

Сходил с бабушкой на собрание спиритуалистов, там было полно древних стариков. Один сумасшедший встал и заявил, что у него в башке радио, которое говорит ему, что надо делать. Никто не обратил на него внимания, и он опять сел. Женщина по имени Алиса Тонкс вдруг начала бормотать, закатывать глаза и разговаривать с каким-то Альфредом Мейфилдом, но мой дедуля помалкивал. Бабушка немного расстроилась, поэтому, когда мы вернулись домой, я заварил ей чаю. Она дала мне пятьдесят пенсов, и я отправился к себе.

Начал читать “Скотный двор” Джорджа Оруэлла. Я решил стать ветеринаром, когда вырасту.

День рождения принца Эндрю, 1960 г.

Хорошо принцу Эндрю, у него телохранители, попробовал бы Барри Кент отнять у принца деньги. Пятидесяти пенсов как не бывало! Жаль, что я не каратист, отбивную сделал бы из этого урода.

Дома тишь да благодать, родители друг с другом не разговаривают.

Сегодня на географии Барри Кент велел мисс Эльф заткнуться, и она отправила его к мистеру Скратону, чтобы тот его наказал. Надеюсь, директор его хорошенько отлупит. Я решил подружиться с Крейгом Томасом. Среди третьеклассников он самый здоровенный. Купил на перемене батончик “Марса”. Притворился, что меня тошнит и потому шоколад в рот не лезет.

– Нормалек, Моули, – отозвался Крейг.

Он впервые ко мне обратился. Если мой план удастся, Крейг возьмет меня в свою банду, и тогда Барри Кент не посмеет меня тронуть.

Мама опять читает книгу про секс, называется “Второй пол” (5).

Написала ее какая-то лягушатница по имени Симона де Бовуар. Мама оставила книгу на журнальном столике в гостиной. Но там же на нее кто угодно может наткнуться, даже бабушка!

Мне приснился потрясающий сон про то, как Штык рвал на куски Барри Кента, а мистер Скратон и мисс Эльф наблюдали. Пандора тоже была там – в юбке с разрезом. Она обняла меня и прошептала: “Я – второй пол”. А проснувшись, обнаружил, что у меня во второй раз был “мокрый сон”. Засунул пижаму в стиральную машину, чтобы мама ничего не заметила.

Сегодня в ванной долго разглядывал свое лицо. У меня пять прыщей в придачу к тому, что на подбородке. А над губой несколько волосков. Похоже, скоро пора начинать бриться.

Сходил с папой в автомастерскую. Он думал, что машину починят к сегодняшнему дню, но она все еще не готова. Запчасти лежат рядком на рабочем столе. У отца глаза наполнились слезами. Мне стало за него стыдно. Сходили за продуктами. Папа купил по банке лосося, крабов и креветок, шоколадный торт и какого-то жуткого сыра, утыканного виноградными косточками. Мама взбесилась, когда мы вернулись домой, потому что отец забыл купить хлеб, масло и туалетную бумагу. Заявила, что ему везде и всюду провожатый нужен, один он ни на что не годен. Папа немного повеселел.

Мясопустное воскресенье

Отец отправился с собакой на рыбалку. На обед к нам пришел мистер Лукас и просидел до ужина. Слопал три куска шоколадного торта. Играли в “Монополию”. Мистер Лукас банковал, мама все время попадала в тюрьму. Я выиграл, потому что только я играл внимательно. Когда папа вернулся, мистер Лукас вышел через черный ход. Отец с порога заявил, что целый день мечтал о шоколадном торте. Но от торта ничего не осталось. Папа стал кричать, что за весь день у него крошки во рту не было и рыба не клевала. Мама предложила ему на ужин сыра с виноградными косточками. Отец швырнул сыр об стену и заорал, что он не мышь, ... твою мать, а мужчина, ... твою мать, а мама закричала, что мать или не мать, а ее он давненько не ...!

Тут меня выгнали из комнаты. Кошмар! Родная мать ругается матом! А все из-за непристойных книг, которые она читает. Кстати, она до сих пор не погладила мою школьную форму. А вдруг вообще забудет?