Алёшка - Николай Петрович Марчук

на органоид. Я помню, что после некоторых экспериментов «мозг» начинал светиться и пульсировать. А еще был звуковой сигнал, который был предварительно скачан из интернета, тот самый «таинственный голос океана», который с завидной периодичностью фиксируют гидрофоны в непознанных океанских глубинах. Ведь когда-то миллионы лет назад именно в мировом океане зародилась жизнь на Земле, возможно, эти таинственные шумы, которые я транслировал в аквариум с ИЗИ, были тем толчком, импульсом, которые вдохнули жизнь с неорганические вещества, плавающие в недрах древнего океана. А тут еще и Лизонька, упорно называющая ИЗИ не макетом, а самым настоящим Искусственным Интеллектом, что так нравилось экскурсантам, которые постоянно играли с ИЗИ в «вопросы-ответы». А ИЗИ, получается, всё это время с легкостью подключался к любым электронным устройствам, которые попадали в поле действия его «рук».

И что же интересно стало той самой «божьей искрой», которая превратила кусок силикона в разумное существо? Или именно такая цепочка «случайностей» и привела к зарождению жизни в обычном куске медицинского силикона?

Жизнь — это величайшая цепочка случайностей!

Проблема создания искусственного интеллекта должна была быть решена уже десятилетия назад. Однако, несмотря на все последние достижения, нет существенного прогресса в этой области.

Вместо искусственного интеллекта пришла технология нейросетей, функции, которых начали приравнивать к ИИ. Нейросети хорошо выполняют узкоспециализированные задачи: распознание текста или фото, определение объектов и т. п. Однако сделать нейросеть мультифункциональной для выполнения разного рода задач с одинаковой эффективностью — сегодня невозможно. Главной причиной этого является то, что у нас нет понимания единого подхода к созданию ИИ. Чтобы понять, как работают нейроны в человеческом мозге, учёными создаются компьютерные модели, которые призваны симулировать те или иные действия.

Однако думать компьютер не умеет, и обучить его этому невозможно. До сих пор нет понимания решения этой принципиальной проблемы. Можно обучить программу обыгрывать в шахматы лучших гроссмейстеров мира, можно обучить программу водить автомобиль без водителя, но всё это лишь алгоритмы, с помощью которых выполняются те или иные однотипные операции.

Всё сводится к тому, что написать невозможно некий всеобъемлющий алгоритм, который научит машину думать и осмысливать. Мыслительная деятельность проявляется посредством работы множества факторов, таких как восприятие реальности, предыдущий опыт, анализ, синтез и т. д.

Очень вероятно, что мыслительная деятельность присуща нам из-за пластичности работы нашего мозга, который одинаково хорошо поддерживает координацию движений, распознаёт объекты, слышит, видит, чувствует, и всё это одновременно. При этом всё стабильно и хорошо работает на протяжение продолжительного времени.

Если рассматривать ИИ с этой точки зрения, то для создания мыслящей машины нужно добиться хотя бы того, чтобы одна и та же нейросеть могла одинаково хорошо выполнять одновременно совершенно различные функции.

Достигнуть подобного современным нейросетям сложно, так как они имеют в своей основе выходные и расчётные данные, изменение коэффициентов которых приведёт к полной непригодности сети для выполнения определённой задачи.

Но ведь биологические нейросети используют одни и те же входящие данные для решения разного рода задач. Однако здесь большую роль играет именно количество связей, нежели количество нейронов. Интерполировать входные данные в подобной нейросети можно довольно широко. При этом данные задачи могут быть выражены точно такими же вводными параметрами, как и в искусственный нейронах, вот только из-за количества связей и глубины обработки данных интерпретация у них будет совершенно разная. Однако реализация нейросетей в виде физических объектов сегодня крайне мало развита.

В итоге можно заключить, что для создания думающего компьютера, или того самого ИИ, нужны не только сам алгоритм нейросетей, работающих на нейронных процессорах или с нейромодулями, но и физическое воплощение нейросети в виде отдельных нейроядер, имеющих связи с тысячами себе подобных.

Таким образом, можно сделать вывод, что для нормального мышления необходимы как минимум три главных внешних источника — информация, поступающая от органов чувств; эмоции, которые возникают также при получении этой информации; и, наконец, третий, непонятный пока для нас, источник, который мы можем условно назвать логической программой, по аналогии с программой компьютера. Имеется также память, которая, как известно, делится на долговременную и кратковременную, и которая вполне может быть первоначальным источником мышления, так как память всегда имеет готовый, обработанный вид. Ведь мы не можем говорить о том, что мы изобрели только что колесо, только на том основании, что извлекли из своей памяти, т. е. вспомнили, его внешний вид. Поэтому память может являться основой мышления всегда только в опосредованном, косвенном виде, но никак не может считаться первоначальным источником мышления, как информация от органов чувств или эмоции, возникающие от них. Поэтому чувства и эмоции мы никак не можем назвать главными источниками мышления. Помните тот эксперимент в полной темноте, тишине и покое? Он ясно дал нам понять, что и эмоции с органами чувств далеко не главные помощники в процессе мышления

Итак, у нас остается только одна надежда — это та самая таинственная логическая программа, которая записана в нашем мозгу неизвестно кем, и которая функционирует неизвестно как. Главная тайна в её работе — появление самых первых мыслей в процессе мышления на новую тему, или о новом предмете, о котором раньше мы не задумывались, и даже сам анализ той самой информации, которую мы получили за весь день от наших органов чувств, также происходит не по накатанной дорожке, а каждый раз по-разному, и только затем результат этого анализа поступает в разные отделы памяти и хранится там на протяжении всей жизни человека. Интересен, между прочим, и сам процесс воспоминания этой сохраненной информации, который может происходить спонтанно, а может занимать многие мучительные часы и даже дни. Причем в первом случае, мы можем вспомнить целые абзацы из книги, прочитанной давным-давно в детстве, а во втором случае так и не вспомнить, куда положили ключ, когда вошли в дом всего пятнадцать минут назад. Это тоже интересная особенность памяти — доступ к долговременной памяти может быть гораздо более легким и простым, чем доступ к кратковременной памяти. Объяснением может быть, конечно, тот факт, что мозг просто не успел запомнить такую свежую информацию, как место нахождения ключа, положенного в ящик стола всего лишь пятнадцать минут назад, значит для хорошего запоминания необходимо все-таки более длительное время.

Таким образом, при сравнении мышления человека и работы компьютера в самом их исходном, первоначальном состоянии выявляется существенное отличие. То есть, нам хорошо известен источник “интеллекта” компьютера — написанная человеком программа, но абсолютно неизвестен источник мышления самого человека. Вернее он известен нам под таким туманным определением как “сознание”, но чем конкретно является это самое сознание,