Дар древних - Александра Потапова

воде относился со всем уважением. Похоронили его пару лет назад. Утоп. Но не по своей вине. Стоял он на берегу речушки, метрах в пяти от небольшого обрыва, поучал соседского выпаска, а по дороге, вдоль реки, ехал царев гонец, налетел на него, хватил кистенем, да столкнул вниз, чтоб не мешал ему проехать. Мальчишка успел отскочить и спрятаться в кустах, а дед Федор упал в воду. А когда всадник отъехал, и мальчишка кинулся к обрыву, тело деда уже плавало в воде, медленно покачиваясь на волнах.

Немного смутившись, Федор поздоровался снова:

– Здравствуй, бабка Марья! Уж прости, что беспокою тебя на ночь глядя. Варенька моя на сносях, дитя на свет просится. Ты б подмогнула? А то бабка Аглая третьего дня как к сестре в город уехала, заболела та вроде, – Федор стоял навытяжку, боясь лишний раз шелохнуться.

– Знаю, Аглая ко мне наведывалась, – кивнула Марья. – Настоечку взяла. Если не перепутает ничего, выходит сестру, еще годов пять болезнь ее не побеспокоит. А Варя что-то рано в этот раз, малышу еще недели четыре сидеть надобно. Ну едем тогда, чего уж. Обожди пять минут, я соберу, кое-что.

Федор отвесил короткий поклон и выскочил во двор дожидаться ведунью. Через несколько минут Марья вышла, неся небольшую корзинку, прикрытую шерстяным платком. И усевшись на волокуши велела ехать побыстрее.

– Ты сразу, как приедем, баньку затопи, в дом не суйся, а то знаю я тебя Федор, носишься со своей Варенькой как с торбой писаной, не смогу тебя отогнать от нее, а время не ждет и дитя ждать не будет, – шутливо выговаривала ему она. Федор, чувствуя веселый настрой ведуньи, успокоился и подгоняя лошадь рассказывал ей, как Тимошка горд и рад, что станет старшим братом.

Глава 3

Снова эти глаза! Они живые и они мертвы. Они огромные бездны и ущелья. Они утягивают меня на глубину. Обволакивают густым варевом. Они разрывают меня изнутри, а сверху налипает все больше и больше этой гущи, чтобы тело не разорвало. Чтобы оно смогло переварить само себя и переродить. Чтобы у него было время. Чтобы оно могло умереть и жить дальше.

Просыпаюсь и распахиваю глаза. Это как глоток воздуха после того, как долго плыл под водой. Не чувствую, что могу дышать, чувствую воздух глазами. Медленно обвожу взглядом всю комнату, вижу удивительно четко. Никаких сглаженных углов. На будильнике три. Шторы не задернуты. Делаю глубокий вдох. Тело внутри болит и обжигает, будто я вдохнула кипящей лавы. Второй вдох, третий. Огонь остывает, но ощущения ветра на свежей ране еще есть. Осторожно приподнимаюсь на подушках и сажусь, прислонившись к стене. Чувствую, что от неловкого движения могу разойтись по швам, но в то же время ощущаю огромную мощь. Силу, которая может меня разорвать как перекачанный воздушный шарик и может спасти. Меня и весь мир. Ощущаю, что нужно немного «стравить газ», использовать эту силу, но пока не совсем понимаю как.

Полулежа на кровати снова закрываю глаза. Наверное, все это мне снится, потому что я невероятно спокойна. Я понимаю, что со мной происходит, различаю каждую деталь, но не чувствую волнения и страха. Пытаюсь прислушаться к своему новому Я. Странное чувство умиротворения и ощущение того, что все так, как и должно быть. Чувствую, что живу уже тысячи лет, чувствую, что я только родилась и мне предстоит открыть для себя целый мир. Прислушиваюсь к организму, вижу себя со стороны, сидящую в темноте, прислонившись спиной к подушкам. Перевожу взгляд. Окно. С легкостью оказываюсь снаружи. Глядя внутрь окна с уличной стороны, вижу белеющую в темноте постель и себя, сидящую с закрытыми глазами. Чуть отдаляюсь. Теперь могу видеть весь дом. Почти все окна темные, но есть и те, кто не спит. На втором этаже горит в спальне ночник. Этажом выше моего, в квартире напротив, горит свет во всех окнах. И в соседнем подъезде, на третьем этаже горит свет в кухне. Надо посмотреть.

На пятом этаже живет алкоголик – Толик. Не старый еще мужик, чуть за сорок. Но закладывает за воротник очень часто. Постоянно вижу его спешащим из магазина, после заводской смены, в пакете деликатно позвякивает. Тихий, спивающийся и никому не нужный.

На втором – молодая семья. Насте около тридцати лет, ее мужу Олегу, на пару – тройку лет больше. Они въехали в эту квартиру года три назад, после того как умерла бабушка Олега. Хорошие молодые ребята. Не конфликтные. Даже когда ремонт делали оббегали всех соседей, узнавали кому в какое время нежелательно шуметь, вдруг дети маленькие, или старики днем отдыхают. График шумных работ корректировали. Сделали все быстро. И подъезд за собой отмыли. Я с ними сразу подружилась, так как мы ровесники. Единственные ровесники во всем подъезде.

На третьем этаже в соседнем подъезде, живет тетя Армине. Шестидесятилетняя армянка. Она каждый день готовит обеды и разносит их по рынку и ближайшим магазинам. Семья у нее небольшая и небогатая. Сын и дочь уже взрослые. Сын женился и взял двушку в этом же районе, в ипотеку, конечно. Дочь замужем. У мужа была однокомнатная квартира, доставшаяся ему в наследство, но Аника беременна вторым, и они решили расширить жилплощадь, и тоже взяли ипотеку. А тетя Армине им всем помогает как может. Говорит, что ей пенсии хватает на жизнь, а молодым, детей на ноги поднимать нужно. Откуда я все это знаю? Наш дом старой постройки. Всего три подъезда, пять этажей. Все довольно дружные. Новых жильцов практически нет. Вот и живем как в большой коммуне. Но мне нравится. Сейчас все везде изменилось. Соседи между собой редко общаются и поддерживают хорошие отношения. Даже в маленьких домах как у нас, я уже не говорю о многоэтажках и новостройках. Так что мы исключение. Приятное исключение.

Так, ну раз я вижу зажженные окна, может смогу заглянуть?

У тети Армине, как я и думала, готовка полным ходом. Она месит тесто. По маленькому телевизору, стоящему на холодильнике, идет фильм про Ивана Бровкина. Люблю старые фильмы. Почему их показывают в такое время? Тетя Армине иногда кидает взгляд в экран, улыбаясь и налегая на тесто. Я так отчетливо вижу ее лицо, что могу рассмотреть морщинки вокруг глаз и припорошенные мукой маленькие, почти не заметные усики, над верхней губой. Поднимая голову, она задержала взгляд на окне, как будто почувствовала мое присутствие. Мне стало не по себе, вроде меня застукали за неприличным занятием, и я поспешила отдалиться, перейдя к