Переходя все границы - Сандра Браун

Тревор аккуратно сложил листок и убрал его в конверт. Ему еще долго не удавалось заснуть.

Она оказалась красавицей.

За последние несколько недель он видел ее много раз, но так близко — впервые. И такое продолжительное время. Возможность рассмотреть ее черты он счел особой привилегией.

И через тысячу лет Тревор не сумел бы описать цвет ее волос. Слово «светлый» не подразумевало более темные сияющие прядки, скрывающиеся в общей массе. Не была она и рыжеволосой. Определение «рыжеватая блондинка» также не соответствовало истине, потому что было пресным и скучным, что никак не соответствовало облику Кайлы Страуд, которая излучала энергию и солнечный свет.

Сегодня ее неописуемые волосы были собраны в простой конский хвост на затылке, но несколько выбившихся из прически вьющихся прядок мягко обрамляли ее лицо.

Ах, какое лицо! Формой напоминает сердечко, подбородок заостренный. Брови изогнуты дугой над широко расставленными глазами. Лоб высокий и гладкий, свидетельствующий о выдающемся интеллекте. Цвет лица очень естественный, щеки напоминают спелые персики, при виде которых Тревору отчаянно захотелось вкусить их сладость.

На Кайле были повседневные желто-коричневые слаксы, хлопковая блузка в полоску с закатанными до локтей рукавами и кардиган. Она могла по праву гордиться своей точеной изящной фигурой с идеальными пропорциями.

Воистину, эта женщина — само совершенство.

Тревору нравилось наблюдать за тем, как она разговаривает с ребенком, серьезно, словно тот понимает каждое слово. Возможно, так оно в действительности и было, потому что, когда Кайла улыбнулась, на лице малыша тоже расцвела широкая улыбка. Мать и дитя чувствовали себя совершенно естественно и раскованно в переполненном торговом центре, с суетливо снующими по магазинам людьми, совершающими субботние покупки.

В киоске с мороженым женщина купила рожок и, держа его в одной руке и чудом сохраняя равновесие, толкала перед собой коляску, направляясь к ближайшей скамье. Усадив сына, она стала угощать его мороженым, то заливаясь счастливым смехом, то журя ребенка за то, что он перепачкался. Зажав мороженое в правой руке, левой она пыталась отыскать в сумочке салфетку.

Когда рожок и салфетка превратились в однородную мокрую массу, Кайла что-то строго сказала сыну и поднялась со скамьи, чтобы выбросить мусор в ближайшую урну.

Едва она повернулась к малышу спиной, он соскользнул на пол и пустился бежать на коротеньких крепких ножках, направляясь к фонтану, извергающему искрящуюся струю воды ввысь, к застекленной крыше торгового центра. Фонтан был окружен бассейном глубиной в пару футов.

Тревор рефлекторно оторвался от стены, о которую опирался плечом, праздно наблюдая за семейной сценкой. На несколько секунд отведя взгляд от мальчика, он заметил, что Кайла уже выбросила мусор и увидела, что ее сын пропал. Даже с большого расстояния молодой человек без труда прочел на ее лице выражение мгновенной паники.

Не задумываясь, Тревор стал пробираться к фонтану сквозь людскую толпу. Малыш в это время уже карабкался на низенькое ограждение, явно намереваясь дотянуться до булькающей воды.

— Боже мой, — пробормотал Тревор, отталкивая мужчину с трубкой. Он прибавил шагу, но все равно оказался недостаточно быстрым — ребенок уже перевалился через бортик бассейна и упал в воду.

Это происшествие заметили несколько проходящих мимо людей, но Тревор достиг фонтана первым. Перекинув правую ногу через бортик, он вступил на дно фонтана, схватил малыша под руки и вытянул из воды.

— Аарон! — Кайла энергично пробивалась через толпу.

Мальчик, отплевывая воду, с любопытством воззрился на держащего его человека. Выражая одобрение, он широко улыбнулся своему спасителю, продемонстрировав два ряда ровных молочных зубов, и пролопотал что-то, похожее на слово «вода».

Разбрызгивая вокруг себя капли, Тревор выбрался из фонтана, и зеваки расступились, освобождая ему место. Со всех сторон посыпались вопросы:

— С малышом все в порядке?

— Что произошло?

— Где же мать?

— За ребенком вообще кто-нибудь смотрел?

— Некоторые родители так халатно относятся к воспитанию детей.

— Разрешите, пропустите. — Кайла, наконец, протолкалась к сыну. — Аарон, Аарон! — Она выхватила сына из рук Тревора и прижала его к груди, не обращая внимания на то, что малыш весь мокрый. — Маленький мой. Ты в порядке? Как же ты напугал мамочку! Боже мой.

Как только ребенок почувствовал, что его мать расстроена, приключение моментально потеряло для него всякую прелесть. Нижняя губа его затрепетала, черты лица исказились, глаза наполнились слезами. Широко раскрыв рот, он заголосил.

— Он ранен! Он ушибся? — яростно вопрошала Кайла.

— Идемте, давайте выбираться отсюда. Пожалуйста, ребята, расступитесь, дайте нам пройти. С ребенком все хорошо, он просто напуган.

Кайла смутно сознавала присутствие за своей спиной высокого мужчины, чувствовала прикосновение его руки к спине между лопатками, когда он направлял ее к скамье. Однако она была поглощена выискиванием у Аарона возможных повреждений, поэтому мужчина оставался для нее на втором плане до тех пор, пока она не села на лавочку. Наконец, прижав плачущего сына к груди, она осмелилась взглянуть на незнакомца.

Далеко не сразу ее взгляд достиг его лица. Первое, что она отметила про себя, — это то, что мужчина очень высокий. На мгновение у нее перехватило дыхание, потому что она никак не ожидала увидеть густые усы и черную повязку на его левом глазу.

— Благодарю вас, — произнесла она.

Высокий мужчина опустился на скамью рядом с ней.

— Думаю, с малышом все в порядке. Его напугала ваша реакция.

Кайла кивнула, демонстрируя, что ее подбородок может быть не только изящным, но и очень упрямым, особенно когда ей бросают вызов. Осознав, что незнакомец вовсе не собирался ее осуждать, она разочарованно улыбнулась:

— Полагаю, вы правы. Я сгустила краски.

Аарон тем временем перестал плакать, и Кайла отстранила его от себя и отерла слезы с его раскрасневшихся круглых щечек.

— Ты до смерти напугал меня, Аарон Страуд, — отругала она его, затем снова посмотрела на мужчину и пояснила: — Только что был тут, а секунду спустя его уже как ветром сдуло.

Тревор почувствовал, что тонет в глубине ее бархатистых темно-карих глаз.

— Малыш двигался, словно молния-грязнуля. — Женщина слегка склонила голову, явно озадаченная его словами, и он поспешил пояснить: — Я видел, как он поглощал мороженое.

— Вот оно что. — Кайле не пришло в голову спросить, почему они вообще привлекли внимание незнакомца. Ей было интересно, что случилось с его глазом. Как печально, что он потерял глаз, потому что тот единственный, что смотрел сейчас на нее, был восхитительного глубокого зеленого цвета, в обрамлении густых черных ресниц.