Ириска и Спящая Каракатица - Вадим Панов

Уне подтвердил.

Бомбардира это успокоило. Он помолчал и добавил:

– Главное, чтобы она нас не обманула.

– Мы ей нужны, – пожал плечами Грог. – Так что никакого обмана.

Несколько секунд офицеры обдумывали заявление капитана, после чего Дорро почесал лапой затылок и уточнил:

– Допустим, мы пройдём мимо сторожевых кораблей, прорвёмся через море Беспощадности и доберёмся до Каракатицы… Что дальше? Зачем мы туда идём?

Ответ на этот вопрос был очевиден, и шмызл удивился, что офицеры до него не додумались.

– Мы освободим того, кто там заперт.

И едва не рассмеялся, увидев, что от изумления у гнома отвисла челюсть.

– Ты серьёзно?

– Зачем? – осведомился Эскотт.

– Нам за это платят, – вновь пожал плечами Двойной.

– Но если легенды правы, то мы освободим ужасное чудовище, – Угрюмый Гейл поёжился. – Что оно сделает с нами?

– Всё будет хорошо, – повторил Уне.

– Это мы уже слышали.

– Вы слышали только часть истории, а сейчас я расскажу вам её всю, расскажу то, что узнал от ведьмы, но сначала… – Уне-Муне придвинулся ближе к офицерам и зашептал: – Но сначала – самое главное: ведьма, которая нас наняла, хочет уничтожить Коралловый Дворец, а потом изгнать из Прелести фей. Понимаете? Изгнать всех фей! И больше никто не помешает нам грабить купцов, джентльмены!

– Ура, – тихо произнёс Гейл.

– Отлично! – ощерился в ухмылке Дорро.

– Мы станем королями Океана! – подытожил Грог. – И никто не сможет с нами соперничать!

– Ты в самом деле ждал меня во Дворце? – удивилась Ириска. – Всё это время?

– Ты обещала скоро вернуться, – Хиша дружелюбно щёлкнул клювом.

Ночное приключение закончилось благополучно, в итоге девочку проводили в её уютный домик, и ночь она провела в своей кровати. А сейчас они втроём завтракали на свежем воздухе, в тенистой, увитой виноградом беседке.

– В любом случае я обещал ждать – и ждал, – закончил Страус.

– Но я не сказала, когда вернусь.

– Главное, что ты обещала, – мафтан почесал правым крылом пузо и сдержанно хихикнул. – Этого достаточно.

Хиша был Диким Страусом: пернатым, весёлым, дерзким на язык, немного бестолковым, но настоящим другом – верным и бескорыстным. И девочке стало стыдно за то, что она так долго не появлялась в Прелести.

– Сначала я обустроил гнёздышко на пляже, думал, там будет весело, но позавчера подул сильный ветер, даже дождь сходил…

– Дождь пошёл, – строго уточнила сидящая слева Ашуга.

– Я так и сказал, – встопорщил перья Страус. Судя по тому, как быстро он нахохлился, Хише давно надоели замечания Бронерожки.

– Ты использовал неправильный глагол.

– О-о! – Дикий закатил глаза, но спорить не стал, продолжил говорить, но при этом демонстративно повернулся к девочке: – Ветер подул, дождь пошёл, я замёрз на пляже и перебрался в один из гостевых домиков на Песчаной улице.

Хиша по-прежнему таскал на плече кожаную сумку, не оставлял её, даже усаживаясь за стол, и по-прежнему был одет в майку с весёлым девизом: «Птицы рулят!» Однако штаны сменил на шорты, а кеды снял и ходил по тёплым камням острова без обуви.

– Извини, что я так долго не появлялась, – вздохнула Ириска. – Я…

– Долго – это сколько? – перебил фею Страус.

– Я пробыла дома почти месяц.

– Разве это много?! – Хиша едва не подпрыгнул на диване. – То есть на самом деле много, конечно, но однажды я решил добраться до края земли, и шёл так долго, что месяц мог бы показаться одним днём.

– У земли есть край? – удивилась девочка.

– Конечно, – с невероятной уверенностью ответил Страус.

Ашуга закатила глаза.

– Разве Прелесть не круглая?

– Круглая.

– Получается, у неё не может быть края, – закончила мысль Ириска.

– Добро пожаловать в волшебный мир! – радостно провозгласил Хиша.

– Прелесть – волшебный мир, а не мир твоих глупых фантазий, – строго заметила Бронерожка.

– Ты так говоришь, потому что завидуешь, – не остался в долгу Дикий. – Я был на краю земли, а ты – нет.

– Края земли не существует, – произнесла Ашуга, глядя на девочку.

– Понятно, – кивнула та, потому что не хотела ссориться с Бронерожкой.

– Точно понятно? – Ашуга блеснула стёклами очков.

– Понятно точно, – подтвердила фея.

– Хорошо.

И девочке показалось, что дальше она услышит: «Садись, четыре!» – настолько по-учительски выглядела сейчас Бронерожка.

Страус взмахнул крылом, отчего по беседке полетели пух и пара перьев, но промолчал. За последний месяц он не раз и не два сходился с Ашугой в жарких спорах и берёг силы.

Впрочем, следует отметить, что Дикий был говорлив до ужаса, не спорил только сам с собой и без труда доводил до белого каления даже такого спокойного человека, как Авессалом.

Вспомнив о втором друге, Ириска тут же поинтересовалась:

– А где Петрович?

И не удивилась ответу:

– Полетел чинить «Бандуру», – хмыкнул Хиша. – Позвони ему сегодня, расскажи, что ты здесь.

– А куда делась Рыча?

– Умчалась с Петровичем, но обещала вскоре появиться. Рыжим Чертовкам скучно на одном месте, даже на таком прекрасном, как это.

– Они непоседы, – заметила Ашуга.

– Так я и сказал, – щёлкнул клювом Страус.

– Не так.

– Так!

Ириска вздохнула.

Коралловый Дворец заслуженно считался одной из жемчужин Прелести, красивейшим строением, когда-либо созданным в мире. Его мечтали увидеть, а увидев – восхищались, и рассказы о чудесном острове передавали из уст в уста.

Коралловый Дворец Непревзойдённых.

Прекрасный, как восход солнца, чарующий, как само Волшебство.

Он плавно поднимался к облакам, игриво царапая их пушистые брюшки каменным пальцем Первой Башни, и напоминал радугу, прилегшую отдохнуть посреди безбрежного Океана. Его прекрасные дома, зелёные скверы, фонтаны, каналы, сады, мосты, башенки, террасы, беседки и другие строения сплетались в чарующий лабиринт, разобраться в котором было трудно даже днём, неудивительно, что Ириска заплутала ночью.