Запретные удовольствия. Оранжевая комната - Марина Серова

– Ты мне? – спросила я, левой рукой открывая окно.

– Международному терроризму, – огрызнулся Тенев. – А тебе я другое скажу: держи этого мудака как следует за его гнилые яйца… Когда мы приедем в контору, он свое получит. А тебе дадут медаль… вместе с премией.

– Газовую горелку подарят, что ли?

– Не знаю, – ответил он, выруливая куда-то вбок, выворачивая на ровное шоссе и только теперь утирая пот со лба. – Может, горелку, а может, еще чего… Уфф… – глянул он в зеркало заднего обзора, скользнул опасливым взглядом по сторонам, – вроде оторвались.

– Ты колею оставил, – нарушил молчание сообразительный пленник. – Тебя найдут и замочат. А тебя, сука, наизнанку вывернут, оттрахают и утопят, как полагается топить суку.

Прежде, чем я смогла его остановить, Сергей вытянул из-под своего сиденья короткий железный прут и врезал парню по физиономии.

Тот дернулся, оранул сквозь зубы, я едва удержала его и крикнула обоим:

– Сидите, придурки! На тот свет захотелось?!! – Сергей намеревался что-то ответить, но едва успел увернуться от отчаянно сигналящей встречной легковушки и, взмыленный, промолчал, снова глянув назад и по сторонам. Кажется, он не был до конца уверен в том, что мы оторвались от преследователей.

Мы молча ехали минут пятнадцать.

– Ну вот, – сказала я, хорошенько все обдумав. – Успокоились наконец?

Оба промолчали.

– Отлично, – кивнула гордая Таня Иванова. – Сейчас подъезжаем к городу и выпускаем тебя. Ты вылезаешь тихо и быстро. И остаешься в живых, по крайней мере до встречи со своим шефом. Ему передашь, что перебегать дорогу большим машинам нехорошо, можно получить круче, чем сначала предполагалось, да не деньгами, а чем похуже. Прямо так и передашь. Слово в слово. Запомнил?

Он кивнул, подавив осязаемое желание огрызнуться.

Сергей хотел было возразить, но увидел мой взгляд и промолчал.

Еще двадцать минут ехали спокойно и тихо. У меня затекла шея под тяжестью его обнимающей руки и рука, в неудобном положении сжимающая чертов пистолет.

Впереди появилась автозаправка.

– Тормози! – приказала я. Сергей послушно затормозил.

Открыв левой рукой дверь, я буквально вытолкнула пленника на асфальт. И, прежде чем захлопнуть ее, сказала:

– Я тебя отпускаю живым. Запомни это. И, если мы поменяемся местами, сделай так же.

На самом-то деле мне совсем не хотелось отпускать его, но убить беззащитного человека я не могла.

Мы газанули вперед, не оглядываясь даже в зеркало заднего обзора.

– Ну ты и баба, – нарушил молчание Сергей несколько минут спустя. – Прямо бред какой-то!

– А пистолет я возьму как трофей, – отрезала я, любовно осматривая «вальтер», такой же, как у бордовопиджачного. – Можешь на него не коситься…

Мы поговорили немного, но нервы были напряжены, да к тому же предстоял довольно опасный участок трассы, почти вплотную подходящий к Волге.

– Погоди, – сказал Сергей, неожиданно притормаживая машину. – Я отойду. – И скрылся в кустах.

Тут-то я чуть не запищала от радости: нет, люди, с которыми я работала, определенно сами лезли помогать, да еще в самый нужный момент: как только стихли шаги, я раскрыла «бардачок», сразу же нашла подтверждение своих подозрений – накладную от предприятия «Омега-Т», поставщика американских сейфов, к «Эко-банку», который покупал партию в двенадцать штук. Здесь же лежала копия договора с акционерным обществом закрытого типа «Газавтотранс» о перевозке данной партии сейфов из Самары к нам в город.

Нет, не станут серьезные люди останавливать мчащиеся на всех парах машины ради своей выгоды – только по серьезному приказу. Все происходящее говорило о двух вещах: первое – что сейфы везли губернатору и банкиру, спевшимся на какую-то совместную операцию. Второе – что Бордовый, Аночкин и его пособники не были людьми Батырова, а были какой-то третьей (или четвертой?) силой. Значит, ничего случайного во всем, что случилось, не оказалось. Единственная случайность – мое появление на острове, а также поимка именно этой, перевозящей газету «Наша губерния» и сейфы к волгоплаванию, машины.

Значит, предстояло искать концы.

Сережа вернулся, когда я насвистывала, имитируя веселое настроение.

– Ну что, героиня? – спросил он. – По приезде в город угостить чаем или чем покрепче за счет компании?

– А угости! – задорно откликнулась я.

– А угощу! – ответил он, включая газ и выезжая на поворот, выходящий практически вплотную к Волге-матушке.

Тут я удивленно охнула и вцепилась взглядом в гладь широкой реки – метрах в пяти от берега, всего в тридцати родимых от нас, качался на малой волне рыболовный баркас с красивым названием «Мария Семенова», которому полагалось быть в двух днях пути от этих мест.

– Ты чего? – спросил Сергей. – Слона увидела?

– Нет, не слона… Слушай, притормози! Там мои друзья, хочу переговорить с ними!

Сергей послушно притормозил.

Именно случайное появление баркаса в здешних водах, а также торможение в нужный момент и спасло нам жизнь: когда пуля пробила лобовое стекло и врезалась в сиденье над плечом, он хоть как-то развернул руль, и мы полетели вниз не на камни, а с обрыва – в воду.

Меня швырнуло вперед, ударило головой о приборную доску. Всего на миг стало больно.

Чувствуя, как лопается кожа и брызжет во все стороны кровь, я потеряла сознание.

В том, что написано строчкой выше, я убедилась практически тут же, как только очнулась.

Нет, совсем не потому, что надо мной стоял именно тот парень, которого часом раньше (если не считать времени, проведенного мной в бессознательном состоянии) я вышвырнула из трансгазовской машины на асфальт с мудрым наказом…

А потому, что все происходящее сходилось один к одному, и появление баркаса здесь не было никакой случайностью… равно как и мое появление.

– Ну что, сука? – весело осклабился парень, нависая надо мной. – Видишь, как ты все предусмотрела? Мы и вправду поменялись местами.

Я попыталась кивнуть. Получилось, хотя болезненной гримасы сдержать я не смогла: болело все, что только могло болеть. Жаль, что мне до сих пор не удалили аппендицит, – он теперь тоже болел. Одежда была неприятно мокрой – значит, мы все же упали в воду, да нас вытащили.

Голова гудела, но на ощупь рана оказалась простым ушибом без особых последствий, исключая содранную кожу и запекшуюся вокруг кровь.

– Очень плохо тебе, бедная? – участливо спросил парень. – Сильно зашиблась?

Я снова кивнула, затем внезапно застонала от воображаемой боли в шее:

– Оййй, маама!..