Вормхилл - Елена Владимировна Новаженина

смутилась, – Вы не поверите, но мне вчера исполнилось только тринадцать. Я выгляжу старше.

– Вы выглядите прелестно! Позвольте поздравить вас с прошедшим днём Рождения! Право я не предполагал, что познакомлюсь у Бирна с очаровательной девушкой, но я хочу подарить вам что – ни будь на память.

Рейд снял с руки небольшое колечко, и одел Джорджии на палец.

– Оно вам великовато, но одноглазый Джерард подгонит его по размеру. Прощайте, я вынужден уйти!

– Удачи вам, капитан! Большое спасибо за кольцо.

– Не стоит! И вам удачи! Надеюсь, ещё свидимся! – Рейд щегольски притопнул каблуками и, поклонившись, вышел за ворота.

Прошёл месяц, в течение которого Джорджия так и не увидела Конана. Девушка скучала по нему, молодой офицер пришёлся ей по сердцу. Бирн заметил перемену в настроении Джорджии и пытался всячески его развеселить.

– Неужели я влюбилась? – спрашивала себя Джорджия и тут же отвечала сама себе:

– Да я люблю его. О, как я хочу его снова увидеть, и Джорджия целовала кольцо, а потом долго задумчиво смотрела вдаль.

Наступило время военного затишья, которое предвещало бурю. Джорджии не удалось побывать в Дублине на празднике: Вормхилл готовился к осаде. Верные люди доложили Бирну о готовящемся штурме. Колонизаторам хотелось поскорей раздавить непокорных ирландцев. А этот неприступный Вормхилл, о котором ходили легенды ужасно раздражали воинственных англичан.

Рордан, наконец, достроил корабль и спустил его на воду. Радость переполняла сердце юноши. Он мечтал о сражениях и победе. У Джорджии наоборот сердце сжималось от боли за брата. Ведь его могут убить. Она уже ненавидела слово «война». Ей хотелось любить и радоваться жизни, ведь она ещё так молода и так уже устала от тревог и переживаний. Война делает детей взрослыми раньше времени, но юность – есть юность и в глазах Джорджии ещё появлялись озорные огоньки.

Леона перевезли в Вормхилл, у него появились сердечные боли и приступы слабости. Уна и Дарина тоже перебрались к Бирну вместе со своим господином. Несмотря на военную обстановку, они оставались одной семьёй. Джорджию радовало, что отец рядом и в безопасности, но беспокоило состояние его здоровья.

Однажды, во время очередного приступа Леон, сжимая руку дочери, едва слышно проговорил:

– Прости меня, Джорджия! Я мало уделял вам времени. Ведь семья – это самое дорогое, что у меня есть. Я знал это всегда, но по – настоящему понял только сейчас. Скоро я увижу Эвелин. Передай Рордану мои слова. Вы самые лучшие дети на свете. Я благодарю Бога за вас. – Граф закрыл глаза и стиснул губы, сдерживая стон.

– Нет, папа! Это ты самый лучший отец! Мы тобой гордимся, и ты ещё поживёшь. Ты ещё понянчишь внуков. Тебе предстоит им рассказать и показать многое. Уходить тебе рановато, ты ещё крепенький у нас. Скоро ты встанешь на ноги, встретишь сына с первого в его жизни самостоятельного плавания. Ты сильный, папа! Ты выдержишь! – Джорджия успокаивала отца, сдерживая рыдания, а потом, оставшись одна, давала волю слезам.

Военные действия продвигались к северу. Всё слабела и редела ирландская армия. Леса и дубравы были вырублены врагом, что бы партизанам негде было прятаться. Страна, некогда изобилующая природными богатствами, оскудевала, исчезли не только олени и кабаны, даже волков почти не осталось. Голодные, но гордые старые ирландцы умирали на полях сражения, измученное население страдало от нападок мародёров и бандитов. В то время, когда народная армия сражалась с колонизаторами, крупные феодалы враждовали между собой, англо-ирландская знать перешла на сторону противника. Затянувшаяся война измотала людей, и англичане отхватывали ирландские земли кусок за куском, обрекая коренных жителей на вымирание.

Война докатилась и до Вормхилла. Поместье уже не вмещало людей, оставшихся без крова.

Джорджия никогда ещё так не уставала. Перевязывая раненых, она думала о Рордане, об отце, о Конане. Леон всё слабел, от Рордана не было известий. Конана она видела месяц назад, когда он приезжал за продовольствием и оружием для армии. Молодые люди успели перекинуться парой фраз. Капитан выглядел уставшим, от его щегольства не осталось и следа, но внешний вид и выправка были безупречны. В глазах Конана Джорджия прочла теперь не только восхищение, но и не высказанную боль. Молодому человеку тревожно было за девушку, он понимал, чем может грозить ей штурм замка. Но старался развеселить и успокоить её. Расставаясь с Джорджией, Конан долго держал её руку. Они простились без лишних слов и обещаний.

– На всё воля Божья, – сказал Конан.

– Господь да защитит и сохранит тебя, – ответила Джорджия.

Бирн знал секрет плавки стали, о котором англичане и подумать не могли. Лучшие оружейники Ирландии учились у Шона – кузнеца, который был ещё и лучшим мастером по изготовлению всевозможного оружия. Но перевес был на стороне противника, и в Вормхилле понимали это, готовясь к худшему.

Глава 9

Осада

Англичане напали неожиданно. С утра был сильный туман, плотный и белый, когда же он рассеялся, наблюдающие на башне увидели, что окружены неприятелем.

По военной тревоге на защиту поднялись все, даже Леон нашёл в себе силы и взобрался на стену. В огромном котле мешали раствор селитры, изготовленный по рецепту Бирна. В неё обмакивали наконечники стрел, и пускали в неприятеля. Едкий дым въедался англичанам в глаза, трава у ног горела. Палили пушки, и градом сыпала картечь. После двухчасовой осады, англичане отступили, готовясь к новому штурму.

Бирн отправил вестового в лагерь ирландской армии за помощью. Разделившись на два рукава, ирландцы осторожно обходили противника с тыла. Одним отрядом командовал Патрик О Мур, другим Конан Рейд. Помощь прибыла в тот момент, когда английские солдаты подошли вплотную к стенам поместья.

Джорджия, помолившись, взобралась на стену к отцу. Леон еле держался на ногах. Вдвоём с одноногим Шоном, девушка увела графа и уложила в постель.

– Я хочу умереть достойно, – протестовал Леон.

– От твоей смерти никому не станет легче, – возражала Джорджия, – ты слишком слаб, тебе нужно поспать. Она напоила отца отваром успокаивающих трав, но Леон долго ещё порывался встать. Через некоторое время он забылся тревожным сном.

Бирн легко одетый, отдавал приказы и сам стрелял из пушки, когда было необходимо, умело сочетая способности бомбардира и полководца. Каждый человек был на счету и Коннел, как истинный рыцарь, не желал отсиживаться. Его могучая фигура маячила перед глазами англичан то с одной стороны, то с другой, наводя на них ужас.

– Этот Бирн и впрямь колдун, – шептались солдаты неприятеля, – его пуля не берёт.

Но вся хитрость была в нательном жилете с пластинами из тонкой и гибкой стали, секрет приготовления который знал только