Погонщица единорогов - Анатолий Махавкин

Сказал об этом жене. Думал, поржём вместе. Оказалось, опять ляпнул какую-то хрень. Оксанка тут же надулась, словно пару минут назад и не пыталась рассказать забавную историю из жизни их рабочего сантехника.

В холодном молчании мы доехали до своего этажа и вошли в квартиру. Тут мне сразу сказали, чтобы я убирался в комнату и не мешал заниматься готовкой. Да напрашивался, что ли? Пошёл в спальню, включил ноут и немного порыскал по Нету. Всё как обычно: новости, от которых хочется залезть на крышу и повыть на луну. Бляха-муха, сколько лет прошло с той песни «Чайфа», а ничего не изменилось!

Примчалась совершенно взбешённая супруга и поинтересовалась: а жрать я вообще собираюсь? Поскольку я собирался, то был сразу же припечатан вопросом: если собираюсь, то какого чёрта бесполезно просиживаю жопу вместо того, чтобы помогать? Или жена одна обязана надрываться?

Оказывается, ситуация успела измениться и теперь мы варили борщ. Начищая картошку, лук и прочие овощи, а потом натирая морковь и свёклу, я всё думал: кто из нас таки варит означенное блюдо? Несколько оттаявшая, Оксанка (она уже успела примерить купленное) в ответ на мои замечания пояснила: овощи и дурак почистить может, а вот правильно, в нужный момент бросить в кастрюлю – нет.

Базаров нет. Борщ у супруги реально получается классный. Всегда добавки прошу. А ещё и под сто грамм… холодненькой…

За стол мы сели поздним-поздним вечером. Оксанка включила какую-то нудоту по телику, кажется, об экстрасенсах, и пришлось смотреть, как взрослые дяди и тёти занимаются какой-то ерундой, отыскивая мёртвые души и пугая зрителей несвязными воплями. Впрочем, под водочку даже сие бредовое зрелище пошло на ура.

То ли я устал, то ли новый сорт оказался крепче предыдущих, но меня некисло развезло, так что окончание вечера я вспоминал позже с некоторым трудом. Попытался поиграть в танчики, однако не смог разобраться в карте и тупо пялился в экран, пока не пришла Оксана и не сказала, чтобы я перестал страдать фигнёй.

Этой я перестал и перешёл на другую. То есть, увалившись в кровать, начал приставать к супруге. Сначала она отпиралась, типа устала за день, а потом всё-таки сдалась, и мы слегка пошалили. Ну как пошалили: Ксюха осталась очень недовольна. Сказала, что больше не будет трахаться с пьянью, которой и десятка минут достаточно.

Потом она перевернулась на бок и уснула. А я лежал и смотрел в потолок. Хмель отпустил, а сон всё никак не приходил. Можно было сходить и посмотреть, не осталось ли чего в баре. Но представляю, что будет, если я разбужу жену. Поднимется такой ураган, что все соседи услышат.

По потолку скользили лучи от автомобильных фар и медленно подползало бледное сияние восходящей луны. Как я ни пытался поудобнее устроить голову, но боль от шишки становилась всё сильнее. В какой-то момент она стала настолько сильной, что я отключился.

В лицо плюхнула холодная вода, и я попытался грести. Почему-то в голову пришло, что я опять угодил в реку и вот-вот пойду ко дну. Однако руки оказались за спиной и, мало того, ещё и связанные в запястьях. Да и вода больше не хлюпала на физиономию, так что дела обстояли как-то иначе. Стало быть, пора открывать глаза.

Башка просто раскалывалась, и даже тусклый свет, проникающий через узкое оконце под потолком, казался сиянием электросварки. Поэтому потребовалось некоторое время, прежде чем я смог сообразить, где нахожусь.

Лежал я на чём-то твёрдом, но явно не на земле. Вокруг – стены из плотно подогнанных брёвен, а над головой – соломенная крыша и настоящая сеть из множества паутин. Окно – всего одно. Пахнет свежескошенной травой и чем-то менее приятным. Вроде навозом.

Я попытался сесть и обнаружил, что и ноги спутаны у лодыжек. Попытка подняться едва не сбросила тело с узкой лежанки, и, если бы не чья-то мускулистая рука, я уже приложился бы башкой о пол. Рука не только придержала, но и, ухватив за рубашку, подняла и прислонила меня спиной к стене. Стена кололась и больно давила на затылок. Я поморщился.

– Смотри-ка, недоволен.

Обладатель мускулистой конечности присел передо мной и принялся рассматривать. При взгляде на незнакомца я ощутил себя героем давнего анекдота. Тем, которому стыдно перед доном Педро. Короче, рядом сидел типичный мачо из каких-то модельных журналов. Мускулистое тело, без единого грамма жирка, красивое загорелое лицо с ослепительно-синими глазами и длинные светлые волосы. Физию несколько портил короткий шрам на правой щеке, и это почему-то меня порадовало.

– Может, всё-таки отпустишь его?

В поле моего зрения появилась Оксана, одетая в короткую белую тунику и сандалии на высокой шнуровке. На груди жены висел маленький серебристый медальон на самой обычной нитке, а в распущенных светлых волосах блестел тонкий обруч с красным камнем. Кстати, почему волосы светлые? Я, конечно, не приглядывался слишком внимательно, но вроде бы жена красилась потемнее. Не помню.

– Оксана? – Я помотал головой, получив вспышку в глазах. – Какого чёрта тут происходит? Кто это?

– Он тебя знает? – Атлет поднялся на ноги, оказавшись весьма немаленького роста. – Откуда?

– Понятия не имею. – Теперь уже Ксюха присела рядом с нарами, на которых я сидел, и принялась внимательно в меня всматриваться. – Первый раз вижу. Ты, кстати, заметил, какая на нём одежда?

– В первую очередь я заметил, что он шёл к тебе с оружием в руках, – нахмурился мужчина. – А теперь выясняется, что он знает твоё тайное имя. Как пить дать это один из тех наёмников.

– Развяжи его. – В голосе Оксаны прозвучали приказные ноты, и мужчина, пожав могучими плечами, достал из поясных ножен длинный кинжал. – Не думаю, что он из наёмников. Во-первых, он шёл открыто и даже не собирался обнажать оружие. А во-вторых, кто из этих негодяев знал хоть что-то, кроме внешности?

Меня достаточно грубо перевернули, и я ощутил касание металла к коже. Потом руки оказались свободны, а меня вернули в прежнюю позу. Чёрт, ладони казались перчатками, набитыми песком.

– Ноги пока трогать не буду, – угрюмо сказал мужчина и вложил оружие в поясные ножны. – Для начала пусть ответит на вопросы.

– Экий ты недоверчивый. – Оксана обозначила на губах лёгкую улыбку.

Никогда прежде не видел, чтобы жена мне так улыбалась. Теперь же её усмешка предназначалась другому, и это было неприятно.

– Будешь тут недоверчивым, – проворчал мужчина и отошёл к маленькому круглому столику, стоявшему у плотно закрытой двери. На столешнице я заметил высокий кувшин с двумя ручками, широкую низкую кружку и весьма знакомые ножны. – За последние полгода – восемь наёмников. Чуют сволочи, что время приближается!

Ситуация по-прежнему оставалась совершенно непонятной. Мало того что мой вчерашний сон каким-то странным образом продолжался, так и происходила в сновидении натуральная фигня. Меня оглушили, связали и теперь собирались допрашивать, подозревая в покушении на собственную жену! Которая, кстати, делает вид, будто мы никогда прежде не встречались. И что это за хрен с бугра, который так по-хозяйски посматривает на Оксану?