Культ Крупного Рогатого Скота. Убей! Убей! - МП Джонсон

Мы делаем все, что в наших силах, сказали они. Я спросил, что это значит. Что такое "все", что может предложить полиция Грин-Бей?

- Она может быть в Нью-Йорке. Она говорила о Нью-Йорке, - сказала Маргарет.

- Я просто хочу увидеть ее и убедиться, что она в безопасности.

- Я люблю тебя.

Прежде чем снова вырулить на дорогу, он заметил следы шин на снегу. Они вели к дереву, в которое, очевидно, кто-то врезался. Он проверил большинство таких мест между Меномони и Грин-Бей, решив, что произошла авария, и каким-то образом пропали все их опознавательные знаки, и они страдали амнезией, вызванной ударом по голове. Он не мог вспомнить, проверял ли он это место аварии, поэтому он вышел, чтобы исследовать его.

Он шел по следам шин в своих больших зимних ботинках. Кто-нибудь, подумал он, увидит эти следы и сразу определит тип машины, к которой они принадлежат. Морган не был этим кем-то. Он не был до конца уверен, на какой машине ездил этот эмбрион. "Понтиак"? Как выглядели их шины?

Холод проник в него и напомнил, как все это бесполезно. Что он ожидал найти, тратя столько бензина и столько часов на дорогу из одного конца Висконсина в другой? Нелепость. Но это заставляло его двигаться, заставляло чувствовать, что он что-то делает. Это было нечто большее, чем то, что делала полиция. Больше, чем делали родители эмбриона, это уж точно. Когда он позвонил им, чтобы узнать, не знают ли они, куда делись их сын и его дочь, мать отмахнулась от него.

- Он только недавно съехал, - сказала она. - Он, наверно, сходит с ума от свободы.

Похоже, его родители делали то же самое. Морган почувствовал запах спиртного через телефон.

Он дотронулся до дерева, с которого бампер содрал кору. Это, казалось, был не слишком сильный удар. Дерево стояло прямо. Вмятина была неглубокая. Такой удар не привел бы к двойному случаю амнезии или смерти. Он улыбнулся. Может быть, он не так уж и плох в детективной работе.

Когда он повернулся, чтобы уйти, то споткнулся и упал лицом в снег.

- Я даже не могу разглядеть, что у меня под ногами, - проворчал он, проклиная свою старую, хрупкую кожу и зная, что у него останется нелепый синяк, плюс к еще одному большому болотно-желтому.

Ему повезло, что он ничего не сломал. В прошлом году Маргарет сломала запястье после того, как пропустила нижнюю ступеньку в подвал, и дети начали волноваться за них. Он быстро их заткнул. И вот он здесь, совсем один, скорчившийся на обочине двадцать девятого шоссе. Если бы кто-нибудь нашел его таким, его отправили бы в приют как больного болезнью Альцгеймера. Он мог бы заплакать, если бы это не было так чертовски смешно.

Он пнул ногой снег, пытаясь найти то, обо что споткнулся, решив, что это корень или упавшая ветка. То, что он обнаружил, оказалось тонким листом металла. Он стряхнул с нее снег. На табличке было шесть красных рельефных букв: KIGSFT. Он узнал эти шесть букв. Он видел их на той грязной машине, которая впервые въехала на его подъездную дорожку на прошлой неделе. Машина Ренни.

Глава 6

Одинокая асфальтированная дорога, Кэтспоу, штат Висконсин. На ней, между таверной и закрытой на зиму лачугой для наживки, располагался полицейский участок – побеленное кирпичное здание, когда-то бывшее автозаправочной станцией.

Внутри Морган оказался в тускло освещенном кабинете размером не больше его ванной комнаты. За столом, заваленным неоново-зелеными коробками из-под хлопьев и скомканными бумагами, сидел Лоуренс Уолд, молодой шеф полиции, похожий на вешалку для пальто в слишком большой униформе.

Морган держал номерной знак обеими руками, недоверчиво слушая, как шеф сказал голосом, который, казалось, доносился издалека:

- Возможно, они вызвали буксир, не вызывая полицию. Это незаконно, но довольно распространено.

- Они бы позвонили мне, - ответил Морган.

Шеф пожал плечами.

- Всякое бывает в жизни.

Морган помолчал. Он попытался поймать взгляд шефа, но тот не смотрел на него.

- У меня такое чувство, что ты не хочешь помогать.

- Не думаю, что тут есть чем помочь.

Морган наклонился вперед. Было уже поздно, он замерз, и у него не было времени на всякую ерунду. Предплечьем он очистил стол. Коробки с хлопьями упали на грязный кафельный пол, разбросав свое содержимое. По всей комнате рассыпались разноцветные колечки. Он передвинул номерной знак через стол, нажимая на него и оставляя царапины на поверхности.

- Шеф, - сказал Морган, - я хорошо осведомлен о том, что происходит в тех частях Висконсина, куда никто не наведывается, и Кэтспоу – одна из таких частей. Я также знаю, что разбитые машины просто так не исчезают. Люди в них просто не исчезают.

- Хорошо... - шеф начал было новую отговорку.

Морган его перебил:

- О, я забыл упомянуть свою фамилию. Дарн.

Глаза шефа широко раскрылись.

- Морган... Дарн.

- Я вижу, теперь ты меня узнал. Поэтому, когда я говорю, что собираюсь вернуться в твой город и перевернуть его вверх дном, пока не найду свою дочь, ты понимаешь, что я имею в виду?

Шеф кивнул.

- Тогда, может быть, ты скажешь, - спросил Морган, - с чего мне начать?

Глава 7

Шеф полиции Ларри Уолд взял коробки с "Радужными Зинг-О" и поставил их обратно на стол, аккуратно расставив так, чтобы их статуэтка-талисман, рыжеволосая пещерная волшебница Гар-Гарла, смотрела на него. Он смахнул ногой пролитую кашу под стол, раздавив при этом большую ее часть в порошок. Он схватил одну из коробок.

- Ну, Гар-Гарла, я действительно считаю, что совершил свою последнюю ошибку, - сказал он.

Талисман из овсяных хлопьев уставилась на него в мудром молчании, сделав свое обычное кисейное лицо. Она держала чашу с фруктовыми колечками перед своей вздымающейся грудью, словно предлагая их. Это было единственное предложение, от которого он никогда не мог отказаться. Если на его тонкой, как перила, фигуре и можно было найти хоть каплю жира, то виновата в этом была Гар-Гарла. С тех самых пор, как он впервые увидел ее ребенком, он вкушал ее лакомства, причем во многих смыслах. Он хорошо знал эти угощения.

- Ты права, - сказал он. - Часть меня уже давно хотела проболтаться. Я имею в виду, после всего, что я сделал для семьи Хертинa... черт, после всего, что мои отец и дед сделали для них,