Перелом - Сергей Альбертович Протасов

круг посвященных. А сам броненосец ни в каком доковании не нуждался и просто избавлялся от излишка «пороховых» снарядов. Их место в погребах уже заняли новые, с тротиловой начинкой. В ходе последнего учебного выхода в залив Америка их приняли с транспорта на все новые броненосцы. Теперь они имели полный боекомплект и к бою были готовы. Так что, забрасывая сети на карася, японцы могли поймать акулу.

Несмотря на значительный риск намечавшегося мероприятия, при четкой разведке и хорошем взаимодействии флота с берегом шансы на успех казались достаточно большими. Если удастся добраться до еще не разгрузившихся конвоев со снабжением, это позволит покончить с ними одним быстрым и мощным ударом, после чего оставалось время успеть вернуться в крепость до исхода завтрашнего дня. Если же стоянки уже пусты, целями корабельных пушек станут временные пристани и береговые склады. Даже просто проредить японские легкие силы будет полезно.

В случае возникновения непредвиденных обстоятельств, если путь назад окажется отрезан, имелась возможность укрыться в Гензане, где привести корабли в порядок и, издергав противника постоянными мелкими уколами и наскоками со стороны главной базы и с места новой стоянки, прорваться назад во Владивосток. А в случае невозможности – в Хакодате или на Цусиму, снова с большой вероятностью избежав серьезного боя и крайне не желательных тяжелых повреждений. Плотно перекрыть все направления японцам просто не хватит сил.

Конечно, Гензан по условиям базирования гораздо хуже Владивостока. Но в любом случае у нас будет значительно более выигрышная позиция, чем у японцев, не имеющих даже закрытых бухт для безопасной стоянки, отдыха экипажей и пополнения запасов, постоянно атакуемых со всех направлений и вынужденных беспокоиться еще и о своих растянувшихся путях подвоза всего необходимого.

Но по мере проработки деталей возникла новая идея. Поскольку дорога на юг, по крайней мере, на первый взгляд, сейчас была открыта, а пароходы для Цусимы уже стояли загруженные, находясь в часовой готовности к выходу в море, появилась реальная возможность успеть скрытно проскочить вместе с ними за спиной у противника.

При этом от нападения на уже разведанные стоянки японских транспортов у корейских берегов можно было не отказываться, используя это как отвлекающий маневр с изначальным прицелом на временное квартирование в Гензане. Правда, в этом случае придется разделить имеющиеся силы, что лишит нас даже «бумажного» превосходства.

Но, учитывая, что свои стоянки японцам тоже нужно будет защищать, а значит, делить эскадры, риск признавался оправданным. Работа в объединенном штабе закипела с новой силой. Случайно сложившаяся на тот момент конфигурация размещения отрядов во многом предопределила боевые задачи, ставившиеся им.

В Броутонов залив теперь предполагалось отправить отряд эсминцев капитана второго ранга Андржиевского, осматривавших еще с рассвета западный проход в большом японском заграждении, а сейчас занятых разведкой южнее островов Римского-Корсакого. Их должны были прикрыть два броненосца береговой обороны контр-адмирала Иессена, только вчера отправленные на испытания «новой» артиллерии главного калибра «Ушакова» и отремонтированных приводов башен «Апраксина» в заливе Посьет.

Еще сегодня утром их планировалось использовать для его дальнейшей обороны от возможных японских десантов, но теперь, для избежания путаницы с опознаванием, артиллерийские надводные корабли оттуда решили вообще убрать, ограничившись имеющимися подводными лодками и минными катерами. Теперь надводные и подводные миноносники получали полную свободу действий и могли топить все, что попадется им на глаза, без рискованной, в первую очередь именно для них, предварительной «сортировки» на своих и чужих.

По едва начавшему прорисовываться спешно перерабатываемому плану «ушаковцам», вместе с тремя эсминцами предстояло завтра еще до захода солнца осуществить рискованный прорыв в осажденный Гензан, атаковав попутно японские дозорные суда и стоянки армейских пароходов.

В штабе надеялись, что этот набег на крайне уязвимые плавучие тылы высаженных войск вынудит противника ослабить свои силы, отправленные против отряда Небогатова, а возможно, и предусмотрительно развернутые на пути цусимского конвоя. Если же пароходов на стоянках не окажется, следовало обстрелять прибрежные японские сооружения и позиции войск по заявкам от нашего сухопутного командования в районе Порта Шестакова и Гензана, а по возможности, и более дальние укрепления.

Не то что проработать должным образом, а даже толком сформулировать боевой приказ для Йессена уже не успевали. Ему лишь рекомендовалось не ввязываться в бой с крупными кораблями, имея первоочередную задачу «обоими отрядами достичь Гензана». После этого, базируясь на этот порт, Андржиевский должен был развернуть активные ночные действия в Броутоновом заливе, практически невозможные в настоящий момент из-за плотных дозоров и значительного удаления от наших передовых баз, а вооруженные тяжелой артиллерией броненосцы сосредоточиться на оказании поддержки нашим береговым батареями и войскам, оборонявшим порт и залив. Параллельно с этим Йессену вменялось в обязанность активно прикрывать действия легких сил.

Уже в последний момент на броненосцах береговой обороны решили отправить в Гензан только что прибывшую в Посьет вторую роту 3-го Восточно-Сибирского полевого воздухоплавательного батальона со всем ее еще не распакованным имуществом. Приказ об этом отправили по радио, что впоследствии вызвало некоторые затруднения в его исполнении.

Этот маленький хрупкий довесок должен был хотя бы частично компенсировать скромность выделяемых сил. С развертыванием роты в порту задачи, стоящие перед Андржиевским и Иессеном, заметно упрощались. В полезности воздушных шаров ни в армии, ни на флоте никто уже не сомневался. Лишь бы погода не подвела.

В свете резкого изменения главного направления действий запланированный ранее рейс «Терека» в Броутонов залив отменялся. У флота просто не оставалось сил, чтобы обеспечить его прорыв параллельно с проведением остальных запланированных акций. В то же время в предстоящем походе на юг был срочно нужен быстроходный аэростатоносец, в который и решили превратить единственный остававшийся под рукой пароход-крейсер. Все оборудование для обслуживания воздушного парка, как посчитали во Владивостоке, вполне свободно могло разместиться в районе кормового орудия на просторном юте. Если броненосный крейсер ходил в море с шаром, то уж вспомогательный точно с этим должен управиться. Причем приспособить все на свои места, по мысли штабных стратегов, экипажу предстояло прямо в походе.

Тянуть с этим не стали, приказ «готовиться к выходу» отправили с нарочным сразу же. А к моменту, когда окончательно убедились в безопасности плавания Амурским заливом и дали «добро» на переход, на борт «Терека» уже прибыли две смены обученных морских аэронаблюдателей с кое-каким своим специфическим имуществом, и лайнер-крейсер сразу отправился в южную часть залива Посьет. Там ему предстояло принять на борт вторую роту 1-го Восточно-Сибирского полевого воздухоплавательного батальона, уже неделю как развернутую в бухте Сивучья.

Соответствующую телеграмму в Посьет телеграфисты штаба флота отбили еще до выхода «Терека», так что время для