Ошибка ликвидатора - Сергей Самаров

Обучение якобы шло по разным направлениям, от последних достижений электроники до жестокой экстрасенсорики. Следователи чаще всего не воспринимают ее всерьез. И совершенно напрасно. Потому как эта премудрость, хотя и требует не только специальных навыков, но и природных талантов.

Остальные же бойцы, такие, как, например, я, действовали только внутри России. Они добавляли ментам определенное количество уголовных дел, раскрыть которые чаще всего тоже оказывалось невозможно даже теоретически. Настолько четко и выверено все совершалось. Иногда на роль преступников подставлялись другие лица, которые вполне заслужили эту незавидную участь.

Дежурный майор в десантной форме оказался неразговорчивым и совершенно не любопытным человеком. Наверное, он что-то уже знал, или же ему просто было наплевать на меня, поскольку он дома теще синяк под глазом поставил, и она написала на него заяву в полицию. Эта тема поглощала все мысли майора, всерьез озабоченного возможными последствиями. Или же он просто хорошо понимал, что любопытство на этой службе наказуемо. Последнее предположение показалось мне самым вероятным.

Человек в экипировке «Ратник» без погон, излишне грязной и мокрой для в общем-то теплого и сухого дня, пришел, как оказалось, за мной. Я подумал, что такой вот его вид — это только результат каких-то практических занятий в поле, которые и у нас в роте, помнится, не позволяли одежде оставаться чистой.

— Иван Васильевич? — спросил он.

— Так точно. — Я встал со стула, выделенного специально для меня дежурным майором в десантной форме.

Мужчина необычайно крепко пожал мне руку. Я хорошо знал, что такая вот способность обычно каким-то образом связана с ударной мощью. Бывает так, что человек сам сухой, даже легкий, не впечатляющий атлетическим сложением. Но он обладает резким нокаутирующим ударом. У него, как правило, рукопожатие бывает очень сильным и цепким. Наверное, не случайно профессиональные боксеры, развивая силу удара, тренируются с кувалдой или с простым молотком. При этом развивается кисть. Не просто же так кузнецы-молотобойцы всегда славились своим ударом.

Пришедший пожал мне руку, словно проверяя, как я ему отвечу, и представился:

— Дмитрий Евгеньевич меня зовут. Майор Апухтин. Будем теперь вместе служить.

— Капитан… — Я не знал, называть мне фамилию, которой я представлялся дежурному офицеру, или иную, которая имела отношение к имени-отчеству «Иван Васильевич».

Мне показалось неудобным при дежурном оперировать двумя фамилиями.

Но тот все понял и выручил меня.

— Капитан Овсов, — подсказал он. — Пойдем, Иван Васильевич, нас машина ждет. — Дмитрий Евгеньевич взял меня под руку и потащил к двери.

Он наверняка заметил мою заминку, но не придал ей значения. Или наоборот. Поэтому и постарался поскорее замять эту сцену.

Нас ждал микроавтобус, совсем новенький, как я понял по звуку движка, полноприводной, десятиместный. За рулем сидел солдат. Мы с майором забрались в салон, где никого не было, но на многих сиденьях стояли стандартные армейские рюкзаки.

— Сначала на склады, потом в казарму, — предупредил Дмитрий Евгеньевич водителя, повернулся ко мне и заявил: — А мы тебя ждали только через неделю. Полностью подготовиться не успели, но кое-что уже сделали.

Я не стал рассказывать, как так получилось, что мне удалось справиться с боевой задачей за сутки. Так бывает довольно часто. При планировании сложной операции в расчет берется предельный срок. Потом события развиваются так стремительно, что дело может быть завершено за несколько часов.

Мы приехали на склад. Кладовщик в гражданской одежде, видимо, предупрежденный заранее, выдал мне комплект оснастки «Ратник», явно бывший в употреблении, без планшетника и коммуникатора «Стрелец», которые я привез с собой. Как я понял, этот комплект полагалось использовать для тренировочных занятий. Дмитрий Евгеньевич подтвердил мое мнение. Там же я получил и совсем новые, еще не разношенные берцы.

На соседнем складе я обзавелся пистолетом СР-1МП. Он был почти такой же, как тот, который я сдал начальнику штаба сводного отряда, только чуть более продвинутый, приспособленный для нужд спецслужб. Новый пистолет имел глушитель и планку Пикатини, к которой можно было крепить дополнительные приспособления.

Кладовщик предложил мне целый набор всяких штуковин подобного рода. Я сразу выбрал для себя лазерный целеуказатель, совмещенный с дальномером, и довольно компактный тактический фонарь. У нас в роте они имелись, но были слишком велики и крепились только к автомату. Весили они, наверное, столько же, сколько сам пистолет, при стрельбе клонили бы ствол книзу, мешали бы качественному прицеливанию.

Вместо малогабаритного автомата 9А-91 я получил пистолет-пулемет ПП-2000 с глушителем. Конечно, эта модель имела не только собственные плюсы, но и минусы в сравнении с моим бывшим стволом. Однако офицер спецназа должен уметь пользоваться всем тем, что ему дают в руки. Не зря у нас говорят, что оружием может стать все, от яблока в руке до веника в углу кухни.

ПП-2000 слегка отличался как от яблока, так и от веника. Но у меня не было непосредственной необходимости привыкать к новому оружию, поскольку в пору моей службы командиром взвода у нас проходил испытания именно этот пистолет-пулемет, достаточно удобный, специально создаваемый для спецподразделений различного назначения. Правда, выпускаться ПП-2000 начал по утверждению МВД, поскольку был признан оружием, удобным для городского боя. Однако и у нас в спецназе этот пистолет-пулемет признавался хорошим оружием. Хотя бы потому, что он легко прятался под одежду.

Он имел целый ряд преимуществ даже перед израильским «узи». Некоторые из этих новшеств казались отдельным специалистам парадоксальными и излишне смелыми. Так, например, у ПП-2000 была намеренно снижена скорострельность. Данное обстоятельство, по моему субъективному мнению, сделало огонь пистолета-пулемета куда более прицельным, точным. В условиях городского боя это считается важным фактором, который способен исключить наличие жертв среди мирного населения.

Самым тяжелым из всего того добра, которое мне довелось получить, оказался оружейный сейф. Я впервые столкнулся с тем, что должен был иметь такой вот тяжеленный шкафчик. Если бы мы пришли сюда на своих двоих, то мне довелось бы тащить его на плече до казармы, находящейся неведомо где. Конечно, я сумел бы это сделать. Силами меня природа не обидела, да и выносливости мне вполне хватало.

Но такой необходимости, к счастью, не возникло. Я просто положил сейф плашмя в салон микроавтобуса, сразу убрал туда оружие и патроны, запер дверцу, а ключ, естественно, сунул в свой карман.

Должен сказать, что второй экземпляр ключей остался у Дмитрия Евгеньевича. В принципе ничего страшного в этом не было. Служба у нас такая, что погибнуть или быть тяжело раненным может всякий. Тогда кому-то придется позаботиться об оружии этого человека. Естественно, что запасной ключ находится именно у непосредственного командира.