Сводные. Игра на желание - Екатерина Аверина

— Добро пожаловать в резервацию, — вздыхаю, раскладывая книги и тетради. — Ты тоже его послушаешь и сбежишь от меня, как от прокаженной?

— Еще чего! — подруга обнимает меня за плечи. — Вот черт… — вздыхает она.

Действительно черт. Точнее чудовище, с которым лекция по английскому у нас пересекается, вошло в аудиторию мило беседуя с самым строгим преподом универа.

Кит мазнул по мне своим непонятным взглядом, задержался на Насте, чему-то удовлетворенно кивнул и ушел к своей группе, где его тут же окружила стайка хорошеньких девчонок, от внимания которых сводный решил не отказываться.

Кит

После пары сижу на подоконнике и сплитую колоду карт от нехрен делать. Скучно. Ничего не меняется. Телки виснут, даже звать не надо. Вот как прямо сейчас, например. Напротив у стены стоят две симпатяжки с нашего курса. Милые, пустоголовые, одноразовые. Одна из них активно строит мне глазки. Раздраженно отворачиваюсь и не глядя больше на них, снова раскладываю колоду на подоконник. Не вставляет. Вообще ничего.

За те два с половиной дня, что я здесь, яркие эмоции вспыхивали всего два раза. Когда сводная, бросив мне вызов, все же перебралась в комнату на третий этаж, и когда я сел на байк и выжал из него максимум. Оценив мои возможности, Гордый взял в Либерти на испытательный срок. Это должно помочь отвлекаться от вечно полыхающего ада в моей голове.

Собственно, это все. Ну папины взвинченные нервы вроде как радуют, но это не эмоции, скорее просто удовлетворение, потому что так должно быть. Это справедливо.

Я гонял почти всю прошлую ночь. Сжег бак бензина и потом долил еще. Снова гонял недалеко от города. Бесцельно. Живя на одном лишь адреналине, со страхом, давящим на грудь. Остановлюсь и сдохну.

Не сдох. Просто вернулся в свое привычное состояние.

— Сыграем? — ко мне подсаживается парень из нашей группы. Кажется, он представлялся Витом, я не вникал.

— Во что? — лениво смотрю на него.

— Да во что угодно, — пожимает плечами одногруппник. — Гораздо интереснее, на что! — ловлю нотки азарта в его взгляде.

— Я не играю на деньги, если ты об этом, — кручу колоду в пальцах.

— А на что тогда играть? — искренне не понимает он.

— На ответы на интересующие меня вопросы. Или на желания, — наблюдаю за Витом из-под упавшей на глаза челки.

— Детский сад какой-то. Кто в двадцать играет на желание? — натыкается на мой взгляд и замолкает. — Ну окей, а как, допустим, в покере ставки делать? Тоже желаниями?

— Да, — лишь дёргаю уголком губ вверх. — Степенью безбашенности этого самого желания, — вверх ползет уже второй уголок губ и получается оскал. — Чем выше ставка, тем интереснее будет желание. Например, я начинаю с того, что ты тупо прокукарекаешь десять раз на лекции по английскому, а закончу тем, что тебе надо будет трахнуть жену нашего ректора и предоставить доказательства всему универу, — Вит приоткрывает рот. — Ну что, игра все еще детская?

— Ты же понимаешь, какие последствия будут у таких желаний? — парень решает убедиться в моей адекватности.

— Конечно. Но если выиграешь ты, эти последствия коснутся уже меня, ведь загадывать желание придется тебе. В ставках не участвуют только те желания, которые напрямую связаны с риском для жизни. Например, лечь под грузовик на трассе или прыгнуть с моста без страховки. В остальном никаких ограничений и полный простор для фантазии.

— Я подумаю, — сливается Вит.

— Окей. Станет скучно, приходи.

Кажется, я его напугал. Жаль. Я бы сыграл сейчас на что-то безобидное. Хотя бы отвлекся.

У нас сейчас последняя пара. Спрыгнув с подоконника, прячу карты в карман рюкзака и слышу забавное: «Черт!». Поднимаю взгляд. Мимо меня пробегает сводная со своей подружкой. Народ вокруг них расступается. Она, наверняка, уже и не знает, что думать.

Зачем я это сделал?

Да просто так. Хочу, чтобы эта игрушка была только моей, тем более что она способна вызывать во мне эмоции, которые не просто сгорают внутри, как обычно, а вырываются наружу.

Что делать с ее подружкой, я еще не решил. Есть пара интересных вариантов. Приберегу на крайний случай.

Лекция оказывается увлекательной. Я ее даже тезисно записываю. Потом найду больше информации в сети, почитаю.

После занятия собираюсь. Выхожу на улицу. Прикурив на крыльце, иду на парковку. Дождь давно закончился. Солнечные лучи пробиваются сквозь дыры в посветлевших тучах. Щурясь, затягиваюсь и смотрю как они играют с разноцветной листвой. Осень все же чертовски красивое время года.

Оглядываюсь по сторонам. Лады нигде не видно, хотя я изучал и ее расписание. Мы сегодня закончили в одно время. Неужели сбежала?

Решаю подождать пару минут прямо на парковке. Докурив, бросаю бычок в лужу под колеса. Сажусь за руль, крышу решаю не убирать. После дождя кататься с открытым верхом так себе кайф, тем более в одной рубашке.

Выезжаю с парковки на дорогу и плавно торможу прямо возле двух весело щебечущих подружек. Опускаю стекло, наклоняюсь к нему, уперев ладонь в пассажирское сиденье, и смотрю на сводную.

— В машину садись, — киваю ей.

— Не надо, — крутит головой, — мы сами доберемся.

— Старшего брата надо слушаться, — ухмыляюсь в ответ.

— Ты сводный брат, Кит. И я знаю тебя всего два дня, так что в нашем случае это правило не работает, — сопротивляется упрямая девчонка.

Мне нравится то, что я прямо сейчас к ней испытываю. Я хочу еще и хочу, чтобы она села в эту тачку прямо сейчас!

— Сядь в машину, Лада! — начинаю злиться.

— Пойдем, — она явно нервничает, но продолжает упрямиться. Берет под локоть подругу и тянет ее за собой.

— Л-лад-но, — быстро поднимаю стекло, давлю на газ и задним колесом заезжаю в глубокую лужу прямо у бордюра.

Грязная, холодная воды волной окатывает обеих девчонок. Раздаются визги, крики. Насте почти не досталось, а вот у Лады даже на лице потеки зеленовато-коричневой воды.

Снова открываю окно. Она смотрит на меня огромными, возмущенными глазищами. Обнимает себя руками за плечи. Там, где съехали рукава куртки, видны крупные мурашки.

— Так уж и быть, я добрый, — открываю ей дверь, — но учти, испачкаешь салон, отмывать будешь сама.

— Да иди ты, Кит! — всхлипывает блондинка и срывается на быстрый шаг, стараясь уйти как можно дальше от меня прямо в мокрых и грязных шмотках.

— Вот же… — сжав зубы, решаю отпустить. Хочет тащиться в таком виде в общественном транспорте, пусть валит! А я домой.

По дороге сразу заказываю еду, предполагая, что в холодильнике опять обнаружится малосъедобная дичь.