Натуральный обмен - Татьяна Семакова

вслед за ним, но первые же капли подтолкнули к ближайшему укрытию. Оставшиеся двадцать метров я неслась во весь опор, с тихим повизгиванием ворвалась в дом, забыв про стук, закрыла дверь, а он беззвучно посмеялся с дивана.

За окном творилось что-то невообразимое. То и дело слышались раскаты грома, сверкала молния, деревья гнулись, а видимость была нулевой. Во избежании потопа пришлось закрыть пару окон, я топталась у стола с хмурым видом и ждала, пока дождь стихнет, чтобы пойти обратно, но он будто издевался, расходясь все сильнее.

«Раз уж я тут…» – мелькнуло в голове и я прошла к дивану.

– Поменяю повязку, – сказала сухо и начала разматывать бинт. Промыла, обработала все раны, отметила, что, глаза он уже вполне может открыть, а может, уже и открывал, вновь наложила мазь и замотала их, не желая встречаться с ним взглядом. Не желая, чтобы он видел меня.

Дождь немного стих, я поднялась, а он ухватил меня за руку, сказав тихим, хриплым голосом:

– Останься.

– Вот ещё! – ответила возмущённо и с силой выдернула свою руку.

Вышла на улицу, все ещё злясь, но, преимущественно, на себя, пока дошла до леса успела вымокнуть до нитки, но назад не повернула. Ещё минут через пять услышала что-то похожее на гром, с недоумением посмотрела на небо и на всякий случай ускорила шаг.

В овраг я съехала на заднице, больно ударилась копчиком и затихла в огромной луже, морщась от боли, а сверху услышала вполне отчетливое блеянье. Посмотрела наверх и на меня кубарем покатилась несчастная овца. Я едва успела отползти, она тут же подскочила и начала метаться по оврагу, карабкаясь обратно, а я повесила голову, пытаясь осмыслить абсурдность ситуации.

– Там! Внизу! Посмотри! – услышала крик и не узнала голос.

Повертела головой и забралась под иву, раскинувшую ветви до самой земли.

– Сука! – услышала практически над головой, но через листву мужчину видно не было. – Овца! – заорал во всю мощь лёгких, животное испугалось и начало издавать странные громкие крики, но ответный выстрел был просто оглушительным.

Я зажала рот рукой, чтобы не закричать, и поняла, что за «гром» слышала в лесу. Стреляли. Неоднократно.

«Марина…» – подумала с ужасом и осторожно отодвинула ветки, пытаясь рассмотреть, стоит ли кто наверху.

Никого не было видно, но слышно было довольно отчётливо.

– Тут нет! – орали со стороны фермы.

– Ищи!

Я оцепенела от страха, но совершенно отчётливо понимала, кого они искали. Надо было предупредить его, но мысль о том, что по ферме бродят какие-то мужчины с оружием, о том, что где-то там подруга, которая хотела уехать, но осталась из-за меня, из-за него, приковывала к месту. Только бы с ней было все в порядке… а если она ранена? Ей нужна помощь. А я… я могу её оказать, скажу, что знаю, где тот, кого они ищут, но проведу только если с ней все в порядке. Но если признаюсь, они церемониться не будут, просто заставлять отвести к нему, я даже пикнуть не успею. И подруге не помогу, и его подставлю и сама, почти уверена, лишусь головы. Да и не могу я так с ним… но не сидеть же тут?

Я ещё раз выглянула и выползла из-под дерева, стараясь не смотреть на мертвое животное, слегка шевелившее ногой. С такими людьми договориться или даже поговорить будет невозможно. Просто посмотрю, может, все в порядке? Постреляли, нагнали страху, обследовали все…

Забралась наверх и услышала хлопки в тишине, а следом звук ударяющейся машины. Резко поднялась и побежала к ферме, но уже у забора замедлила шаг и нервно сглотнула. Весь скот выпустили, животные жались к ограде, друг к другу, а первой на глаза попалась Ирма. Странно, но быть мертвой ей даже шло. Глаза широко распахнуты, взгляд в пустоту, на губах намёк на улыбку, шляпка слетела и лежала рядом, а красная лента развивалась на ветру. Я встала над ней, не в силах отвести взгляда, с трудом заставила себя переключиться и побежала к главному зданию.

Было время ужина, они застали всех в столовой, врасплох. Хозяин и его жена лежали прямо на входе, Данислав пытался загородить собой Владлену, ещё двое парней возле одного из столиков и один на лестнице наверх. Не было лишь двоих. Марины и того блондина.

С сильно бьющимся сердцем я побежала к своему домику, но подруги не было. Как и в соседнем, где жили четверо парней. А пустующий вообще оказался закрыт.

Я заметалась по лужайке и услышала сдавленный крик со стороны леса:

– Милка!

По телу пробежала волна мурашек, я кинулась по направлению к голосу, без труда узнав подругу, а она вышла из-за дерева, топлес, обнимая себя обеими руками, неловко прикрывая грудь и рыдая в голос.

– Все хорошо, – сказала уверенно, – все хорошо.

– Да как же это… – пробормотала через всхлипы, рядом появился блондин с широко распахнутыми глазами, а я отодвинула подругу и приказала ему:

– Звони в полицию, – он кивнул и достал из кармана телефон, а я шепнула Марине: – Я сейчас.

И быстро побежала к оврагу, проскальзывая по мокрой траве. Спешила, спотыкалась, падала. Напрасно. Возле дома не было машины, но я на всякий случай заглянула внутрь. Никого и ничего. Ни одного бинта, ни клочка марли, даже с окон снял. Я тихо усмехнулась и побежала обратно, надеясь, что полиция ещё не приехала, и застала подругу в одиночестве, стоящей над Ирмой, совсем как я недавно. Её светлые волосы и бледное лицо в сумерках отдавали синевой, она переодически вытирала слёзы со щек, но не сдвинулась с места, даже когда я потянула её за руку к нашему домику.

– Теперь понятно, куда ты бегала, – сказала без выражения, – точнее, к кому.

Я сглотнула, ожидая, что за этим последуют обвинения, но она нервно хохотнула и наконец-то отвела взгляд, посмотрев мне прямо в глаза.

– Если бы я знала… – ответила невнятно, а она поморщилась:

– Да понятное дело. И как он? Хорош?

– Я только лечила, – поморщилась в ответ, – и даже не узнаю его, когда заживёт лицо.

– Конечно, узнаешь, – хмыкнула в ответ и подмигнула: – По другим частям.

– Не надо так… – попросила тихо, а она махнула рукой:

– Ничего не скажу. И про этих тоже. Пожить ещё охото.

– Полиции долго нет, – сменила