Беглый огонь! Записки немецкого артиллериста 1940-1945 - Вильгельм Липпих

В пору моего детства я обзавелся несколькими друзьями, моими ровесниками из Пюггена: Отто Вернеке, Фрицем Дампке и Отто Тепельманом. Я отличался сдержанностью и замкнутостью, во многом напоминая отца. Для меня дружба в меньшей степени являлась обычным товариществом и в большей степени возможностью стать вожаком и привлекать других для выполнения поставленной цели.

Закончив в 1930 году четвертый класс, я восемь следующих лет учился в школе соседнего городка Беетцендорф, располагавшегося в восьми километрах от Пюггена. Подобно другим средним школам, она была платной, потому что было необходимо оплачивать труд работавших в ней учителей.

Каждое утро, в восемь тридцать, я садился на велосипед и, невзирая на погоду, отправлялся на занятия. Иногда такие поездки доставляли мне настоящие муки, особенно в холодную и снежную погоду, потому что весь год мне приходилось носить коротенькие, по колено, штаны. Пара высоких носков немного согревала мои лодыжки, однако, когда я приезжал в школу, колени мои всегда были красны от холода, и я не чувствовал их.

Мы, ученики, проводили весь учебный день в одном и том же классе, куда приходили учителя, обучавшие нас истории, немецкой литературе, математике, английскому и французскому языку и прочим предметам.

В этой школе предполагались более свободные дискуссии между учителями и учениками, однако моим успехам на поприще усвоения знаний это не особенно способствовало. Несколько раз родители сурово отчитывали меня, получив из школы записки о моей низкой успеваемости. Подобные письма учителей не на шутку меня расстраивали, однако мои оценки от этого так и не улучшились.

В школе Беетцендорфа детей из Пюггена училось крайне мало. Обязательным было только восьмилетнее образование, после этого большинство подростков приступали к получению профессиональной подготовки или к работе на ферме или каким-то другим образом начинали трудовую жизнь.

Поскольку из нашей семьи происходили люди разных уважаемых профессий — учителя, врачи и адвокаты, — то мои родители в отличие от других жителей нашей и соседних деревень, видимо, высоко ценили возможность получения полного среднего образования. Несмотря на экономические трудности в период между двумя мировыми войнами, отец все равно был готов платить за мое образование. Находясь за стенами школы после занятий или во время каникул, мальчики носили фуражки с эмблемой своего класса. Хотя в самой школе насаждалась строгая дисциплина, за ее пределами время от времени между школьниками вспыхивали драки. Ссоры, перераставшие в кулачные бои, чаще всего возникали между мальчишками разных классов или разных городов, располагавшихся неподалеку от Беетцендорфа. Однажды один парень стал обзывать меня какими-то обидными прозвищами, и я вступил с ним в драку, хотя обычно старался воздерживаться от подобных стычек.

Как правило, вернувшись домой, я делал уроки и выполнял работу на ферме. Несмотря на мои повседневные обязанности, я все равно наслаждался беззаботной юностью и всегда находил время для игр и посторонних дел.

Взросление

В детстве меня отличала любознательность и склонность к всевозможным авантюрам. Мне вечно хотелось исследовать окружающий мир и узнавать, что и как в нем устроено. Родители строго воспитывали нас, детей, и наказывали за проступки и шалости. Признавая мой независимый дух, они вместе с тем учили меня ответственности и уважению к властям.

Однажды летом, когда мне было десять лет, мы с деревенскими мальчишками играли в футбол на поле за нашей фермой. Испытав естественную потребность организма, я предпочел не бежать домой, а справить нужду в ржаном поле, принадлежавшем соседу.

К несчастью, сосед заметил меня и тут же сообщил отцу о моем «злодеянии». Мой поступок по тогдашним меркам носил едва ли не кощунственный характер.

Вечером я вернулся домой, и отец сурово отчитал меня за неуважение к чужой собственности. Хотя я попытался объяснить срочную нужду, которую испытывал, отец не внял моим мольбам и подкрепил урок несколькими ударами розог.

Примерно в то же время я вместе с другими пюггенскими мальчишками пожелал принять участие в шалости, объектом которой был выбран старик лет семидесяти, постоянно гулявший по песчаной дорожке, что пролегала между нашей фермой и пастбищами на южной стороне деревни. После долгих обсуждений мы, наконец, решили, что я наряжусь привидением и испугаю старика.

После того как остальные мальчишки спрятались в лесу, чтобы наблюдать за происходящим, я, увидев, как приближается наша жертва, вышел на дорогу, натянув на себя простыню. Несмотря на то что почти ничего не видел в темноте через ткань, я чувствовал, что старик уже находится почти рядом со мной, и поэтому принялся издавать, как мне казалось, жуткие звуки.

К нашему великому удивлению, моя устрашающая внешность не произвела желаемого эффекта. Вместо того чтобы испугаться, старик принялся бить меня тростью и вскоре обратил в паническое бегство. Я с трудом скрылся с «места преступления». Мои проказы, увы, не остались безнаказанными. Сохранить что-то в тайне в таком местечке, как Пюгген, было невозможно. Когда я пришел домой, отец крепко отругал меня и отправил к оскорбленному старцу домой извиниться за мое безрассудное поведение.

Будучи атлетически сложенным, я любил всевозможные спортивные игры, особенно футбол. Зимой на уроках физкультуры мы играли в хоккей на льду замерзшего пруда, располагавшегося в километре от Беетцендорфа. Иногда нам не хватало игрока, и тогда на лед выходил кто-нибудь из учителей. Выражая ему свою благодарность, мы при каждой малейшей возможности старались сбить его с ног. Такие игры позволяли нам хотя бы изредка нарушать обычные нормы этикета, требовавшие уважения к старшим.

К верховой езде я относился без восторга, но занимался ею и добился неплохих результатов. По вечерам я часто уводил наших лошадей в ночное, как правило, на пастбище, что лежало к югу от нашей фермы, а по утрам приводил обратно. Кроме того, отец поручал мне отводить наших лошадок на случку на конюшню соседнего крестьянского хозяйства, это происходило четыре-пять раз в год.

Когда мне исполнилось пятнадцать лет, я стал принимать участие в ежегодных районных соревнованиях по конному спорту. Сидя на лошади без седла, нужно было попасть длинным копьем в отверстие кольца диаметром десять сантиметров, подвешенного на высоте 4–5 метров над землей. Мне никогда это не удавалось, зато я научился неплохо ездить верхом, что потом здорово пригодилось мне в армии.

Имея независимый характер, я любил все делать сам. Я много читал, отдавая предпочтение книгам по истории. Особенно мне нравились описания сражений последней войны, Первой мировой. Меня очаровывали рассказы о сражениях под Верденом или на Дарданеллах, а также описания боевых операций немецкого военно-морского флота, в том числе и подводного. При этом я никак не ожидал, что сам окажусь на войне.

Мне очень нравились всевозможные технические устройства, долгие часы отрочества я проводил, экспериментируя с лампами, электромоторами и радиоприемниками. Было ужасно интересно узнавать, как работает тот или иной прибор.