Нежная подруга - Шеррилин Кеньон

Эмили помолчала, задумавшись, а затем произнесла:

– Да, ты права. Глупая мысль. Я проживу год с безумцем, потом вернусь сюда и буду доживать свой век в одиночестве.

По щеке Эмили скатилась слезинка. Джоанна протянула руку и вытерла ее.

– Не плачь, Эм. В один прекрасный день твой принц приедет за тобой верхом на белом коне. Он столкнется с отцовским гневом и преодолеет его, а потом увезет тебя отсюда.

– Но я хочу иметь детей, – прошептала Эмили. – Если мне придется ждать слишком долго, я состарюсь и не смогу радоваться им. Я не увижу их взрослыми. Как это несправедливо!

Джоанна крепко обняла сестру:

– Я все понимаю, сестричка. Жаль, что не могу провести этот год в Рейвенсвуде вместо тебя. Но я обещаю, когда этот год закончится, упросить отца отпустить тебя на время к нам. Тогда мы найдем тебе мужа. Обещаю.

– Только обещай, что это будет не Теодор, – умоляюще посмотрела на сестру Эмили.

Джоанна тихо рассмеялась в ответ. Несколько минут сестры сидели молча. Вдруг за дверью раздались шаркающие шаги и громкий голос отца:

– Я убью его, пусть даже это будет моим последним поступком! Я вырву ему глаза! Никто не получит мою Эм! Клянусь Господней десницей, она – это все, что у меня осталось, и я не позволю ей уехать. Вы меня слышите? Никто не отберет у меня мое дитя! Никогда!

У Эмили сжалось сердце.

Она вдруг ясно поняла, что бессмысленно надеяться на то, что отец станет ждать целый год. Ни при каких условиях он не оставит дочь у своего врага, заручившись только лишь его клятвой. Он слишком любит ее и слишком мало доверяет графу Рейвенсвуду.

Сестры с тревогой посмотрели друг на друга.

– Что нам делать? – спросила Джоанна.

Эмили в задумчивости закусила губу:

– Придется найти способ заставить лорда Дрейвена жениться на мне, прежде чем отец нападет на него.

– Ты не можешь так поступить! – воскликнула Джоанна.

– Придется, – решительно заявила Эмили.

– Но, сестрица…

– Никаких «но», Джоанна. Если отец нападет на лорда Дрейвена, он потеряет все. В том числе и твое приданое.

В испуге Джоанна прикрыла рот рукой.

– Мы станем париями, – тихо прошептала она. – Без моего приданого Найлз просто выгонит меня.

– Да, и некому будет дать нам приют. Король уже ненавидит отца за то, что он сделал во времена царствования Стефана. Наверное, ничто не доставит ему большего удовольствия, как увидеть всех нас в отчаянии.

– О Боже, Эмили! Об этом и подумать-то страшно. Вдруг ты выйдешь замуж за безумца?!

– А разве у меня есть выбор? – вопросом на вопрос ответила Эмили.

Джоанна решительно покачала головой:

– Должен быть другой выход. И потом, с какой стати лорду Дрейвену хотеть на тебе жениться?

Эмили от возмущения едва не задохнулась.

– Я не это хотела сказать, – поспешила оправдаться Джоанна. – Но ты же знаешь, что говорит о нем отец. Этот человек никогда не был женат, и, насколько мне известно, ни одна женщина никогда не обратила на себя его внимание. Может, он вообще не любит женское общество, а предпочитает мужское? Может, именно по этой причине король Генрих велел ему взять тебя под свою опеку, а не жениться на тебе?

Эмили в задумчивости покачала головой:

– Нет, я так не думаю. Он так посмотрел на меня сегодня вечером! И потом, отец сказал, что король отказался разрешить дело браком, чтобы война между отцом и графом Рейвенсвудом не разгорелась еще сильнее. В прошлом году Генрих попытался таким образом уладить отношения между двумя дворянами, а в результате вражда только усилилась.

– Что приводит нас ко второму моему пункту: ты – дочь его врага, – продолжала Джоанна. – Хочу напомнить: если лорд Дрейвен прикоснется к тебе, король снимет с него голову.

Эмили снова задумалась над словами сестры.

– А ты веришь, что король убьет его, если он ко мне прикоснется?

– Почему же мне в этом сомневаться? Генрих держит свое слово.

– Может быть, но посмеет ли он отнять жизнь у одного из своих ближайших людей из-за какого-то флирта? Предательство отца было гораздо серьезнее, а король только лишь оштрафовал его и конфисковал часть его земельных владений. Ты не думаешь, что лорд Дрейвен может просить у короля моей руки и быть прощен?

– Король не только оштрафовал отца и конфисковал его земли, Эм.

– Знаю, но он же не убил отца за его проступок.

– Не знаю, простит ли его король. Вполне возможно, – в задумчивости произнесла Джоанна.

– И какой выход? – спросила Эмили.

– Но, Эм, ты понимаешь, к чему приведет то, о чем ты думаешь? Лорд Дрейвен – враг отца. Отец поклялся, что никогда не позволит тебе выйти замуж и покинуть его.

– Да, понимаю. Но я хочу иметь мужа и детей.

– А если лорд Дрейвен не хочет иметь жену?

– Тогда я заставлю его захотеть.

Джоанна коротко рассмеялась:

– Какая ты упрямая. Мне жалко лорда Дрейвена – ему придется бороться с тобой. Но обещай мне одно!

– Да?

На лице Джоанны появилось вдруг серьезное выражение.

– Если окажется, что лорд Дрейвен – человек жестокий, умоляю тебя, откажись от своего замысла. Я знаю, как тебе хочется иметь детей, но терпеть издевательства и побои мужа… Да пусть лучше меня вышвырнут на лондонские улицы, чем отдать тебя на растерзание этому чудовищу!

Эмили решительно кивнула:

– Обещаю.

Рассвет для Эмили наступил слишком скоро. Она встретила его со смешанным чувством усталости и волнения перед неведомым. Она вошла в большой зал, где ее ждал отец. Он был взвинченный и… пьяный.

Впервые в жизни Эмили видела отца таким. На его лице явственно проступили следы, которые оставила на нем суровая жизнь воина.

Эмили приблизилась к отцу.

– Я убью его! – невнятно проговорил старый граф, останавливая на дочери налитый кровью взгляд. Эмили обдало тяжелым запахом перегара. – Пусть это будет последним моим деянием, но я сокрушу стены его замка и повешу его на самом высоком дереве, какое найду. Я вырежу ему сердце и скормлю его… волкам… или, может быть, мышам, – Граф громко икнул и посмотрел на свою любимую гончую. – Что будет больнее? Когда его съест мышь или волк? Если волк…

– Вам нужно поспать, – сказала Эмили, прерывая отца.

– Я не буду спать до тех пор, пока ты не вернешься домой, где я буду оберегать тебя.

Граф протянул руку и ласково коснулся лица дочери. Эмили заметила, как у него на глаза навернулись слезы.