Шпионка, пришедшая с севера - Антон Леонтьев

— Господин посол, у вас замечательная дочь, — произнесла Беатрисса. Княгиня по-прежнему цепко держала в руках власть в княжестве, и зачастую многие решения принимались не ее сыном, номинальным главой государства, а именно ею. — Прошу вас, вы можете навещать меня в любое время.

— Вы ей определенно понравились, — произнес Клод-Ноэль. — Вы же понимаете, что моя матушка далеко не каждого приглашает к себе на утренний чай.

— Ваше высочество, — произнесла на скверном французском Аллочка, которая чувствовала себя обделенной, — сегодня солнечная погода, не так ли?

Беатрисса посмотрела на Аллу с презрением — она тренировала этот взгляд десятилетиями, — а потом проронила:

— Солнечная погода, мадам, вредна для кожи.

Ничего не понимая, Аллочка уставилась вслед Беатриссе, которая, подхватив под руку Татьяну, направилась к прибывающим гостям. Постепенно до нее стал доходить смысл произошедшего: ей дали понять, что она здесь ничто. И ее шикарный наряд, и прическа, и улыбка — все это пустое. Татьяна, маленькая мерзавка, сумела понравиться князю и его матери.

— Алла, сейчас не время для истерик, — сказал ей тихо Полесский, видя, что жена покрывается пунцовыми пятнами. Обычно за этим следовали дикий ор и ругательства. — Мы все-таки во дворце, ты не посмеешь сорвать прием.

Таня и не заметила, что мачеха едва не впала в коллапс. Она побеседовала с Клодом-Ноэлем, который показался ей милым и приятным, с его матерью, в которой чувствовалась скрытая сила. Беатрисса представила Татьяну американскому сенатору, испанскому герцогу, нескольким министрам, главе крупного немецкого химического концерна. Даже Виктор Викторович растерялся, не веря, что его дочь произвела такой фурор.

— Мадемуазель, разрешите пригласить вас на танец, — произнес Клод-Ноэль.

Татьяна возрадовалась, что когда-то посещала занятия по бальным танцам. Но неужели великий князь хочет вальсировать с ней именно здесь, в зеркальном зале бертранского дворца? Это невероятно! Она, московская студентка, оказалась среди самых богатых, родовитых и могущественных людей по обе стороны Атлантики.

Оркестр заиграл прелестный вальс, гости замерли.

Таня с ужасом поняла, что они будут вальсировать в одиночестве, на виду у всех приглашенных.

Клод-Ноэль танцевал великолепно, а Таня, то ли от волнения, то ли от опьянения всем происходящим, не сделала ни единой ошибки. Ей показалось, что вальс длился вечно, и в то же время он пролетел в одно мгновение.

— Спасибо вам, Таня, — прошептал Клод-Ноэль и поцеловал ей руку. — Этот вечер я никогда не забуду.

— Дочка, это было грандиозно, — сказал на обратном пути Виктор Викторович. — Пока ты танцевала, я смог тет-а-тет переговорить с некоторыми людьми об одном очень важном вопросе касательно экспорта нашего газа в Европу. Поверь мне, в том, что они дали предварительное согласие, есть и твоя заслуга.

Алла за весь вечер не проронила ни слова. С перепугу она даже отказала итальянскому графу, который пригласил ее на танец, и простояла весь вечер, словно изваяние, около окна. Как она могла проглядеть — гадкий утенок превратился в лебедя. Татьяна, которую она по привычке считала школьницей или студенткой, расцвела.

— У меня ужасно болит голова, прекращайте ваше шушуканье, — прогромыхала Алла, откинувшись на мягкое сиденье лимузина. — Поздравляю, Танечка, ты понравилась князю. Вот сделает он тебе предложение, как ты отреагируешь?

Довольная тем, что сказала колкость, Аллочка потянулась к бокалу с коньяком. На приеме она успела до дна осушить пять или шесть фужеров с шампанским, но необходимо немного взбодриться и прийти в себя после нанесенного оскорбления.

— Я соглашусь, — ответила Таня.

Алла поперхнулась коньяком и окончательно замолкла.

Следующий день принес сюрпризы. Во-первых, рано утром в посольство доставили корзину лимонно-желтых роз, которые, как гласила прилагаемая записка, предназначались мадемуазель Татьяне Полесской от его высочества великого князя Клода-Ноэля.

— Это мне! — закричала Алла и протянула руку к записке. По мере того как она читала, ее лицо вытягивалось. Затем она отбросила записку, словно ядовитого паука, и прокричала: — Господи, и даже цветы для нее!

Во-вторых, все газеты княжества вышли с фотографиями приема, который был дан накануне в честь дня рождения княгини-матери. Основное внимание уделялось вовсе не американской кинозвезде и пятой жене итальянского мультимиллионера и даже не самой имениннице, а Татьяне Полесской, «очаровательной юной грации, которая сумела доказать, что в стране коммунистов сохранилась потомственная аристократия».

— Они и не знают, что мы из крестьян, — до слез смеялся Виктор Викторович, чей дед происходил из Саратовской губернии.

Алла до боли закусила губу, когда прочитала восторженные репортажи, посвященные Татьяне. Девчонка сумела добиться того, к чему сама Алла так стремилась — пока что безрезультатно. Все прямо с ума сошли по ее падчерице. Но ведь такого не может быть! Что у нее есть? Симпатичная улыбка, быстро проходящая молодость, знание иностранных языков.

— А вот это мы принять не можем, — произнес Виктор Викторович, когда на следующее утро специальный курьер, одетый по старинной моде, доставил в посольство небольшую коробочку. На темном бархате матово переливались жемчужины в изящном колье.

Прилагаемая записка гласила, что ожерелье предназначается Татьяне — в дар от великой княгини Беатриссы.

— Какие безупречные жемчужины, — только и пробормотала Аллочка. — Такое колье стоит бешеных денег.

— Сколько бы оно ни стоило, мы не можем его принять, это совершенно очевидно, — резко сказал Полесский. — Вы хотите, чтобы меня потом упрекали в том, что я беру взятки и позволяю своей дочери носить драгоценности, которым место в Алмазном фонде? Нет, нет и еще раз нет.

Таня с сожалением, которого сама от себя не ожидала, закрыла коробку. Ну что же, отец прав. Но все же до чего приятно получать подарки — особенно такие.

Впрочем, Клод-Ноэль прежде всего оставался джентльменом. Немного флирта, совершенно ни к чему не обязывающего, с юной дочерью посла, изящные безделушки, цветы… И ничего более. Таня и не рассчитывала, что ее знакомство с великим князем Бертранским будет иметь продолжение. Ну что же, она благодарна ему за великолепные минуты триумфа. Не каждой женщине дано почувствовать себя королевой, особенно когда рядом с тобой находится настоящий князь.

Пребывание в Бертране подходило к концу. Еще девять дней, и она снова окажется в Москве. Таня наслаждалась ласковым солнцем и лазурным морем. При мысли о том, что придется возвращаться в промозглую осеннюю Москву, она испытывала чувство легкого разочарования. Ну что же, зато там у нее друзья, которых нет в Бертране. Отец вместе с Аллочкой останется в княжестве, но она сможет навещать их раз в полгода, во время каникул. Впрочем, о мачехе Таня совсем не думала.