Линкольн в бардо - Джордж Саундерс

Прийти они могут, сказал многоглазый человек. Но вряд ли они тебя заберут.

Потом они все втроем рассмеялись // А руки многоглазого человека принялись хлопать // А мистер Клецка-Овца размахивал распухшим членом // Даже преподобный смеялся // Но хотя он и смеялся, вид у него был испуганный

В любом случае, надолго они не остаются, сказал мистер Клецка-Овца.

Все время будут хотеть поскорее оказаться где-нибудь в другом месте, сказал многоглазый.

Будут думать только о ланче, сказал преподобный.

Скоро настанет весна // В рождественские игрушки никто и не играл // У меня есть стеклянный солдатик, у которого поворачивается голова // Эполеты взаимозаменяются // Скоро раскроются бутоны цветов // Лоуренс из сарая в саду даст нам всем по чашечке с семенами // Я должен подождать сказал я

Я стрельнул в мистера Бевинса взглядом.

Молодые не должны задерживаться.

Мэттисон, В возрасте девяти лет? Задержался меньше, чем на тридцать минут. Потом растворился с негромким хлопком, похожим на пук. Двайер, 6 лет и 5 месяцев? Когда появился, он вовсе не был в хворь-ларе. Явно заглянул сюда транзитом. Салливан, новорожденный младенец, задержался на двенадцать или тринадцать минут, ползучий визжащий шарик разочарованного света. Руссо, Свет очей матери, забранная на шестом году? Задержалась всего на четыре минуты. Смотришь на камень за камнем. «Я зачитываю по моему школьному учебнику».

Бедняжка.

Близнецы Эванс, Покинули эту юдоль вместе в 15 лет и 8 месяцев, задержались на девять минут, а потом ушли совершенно одновременно (близнецы до конца). Персиваль Страут, в возрасте семнадцати лет, задержался на сорок минут. Салли Берджесс, 12 лет, любимая всеми, задержалась на семнадцать минут.

Белинда Френч, Детка. Помните ее?

Размером с буханку хлеба, просто лежала, испуская тусклое свечение и эти пронзительные причитания.

Всего пятьдесят семь минут.

Гораздо позже матери ушла Аманда Френч, Ушла из жизни, давая жизнь прекрасному, но несчастному ребенку.

Они лежали вместе в одном хворь-ларе.

Такое трогательное зрелище.

Но со временем она ушла.

Как и подобает этим молодым.

Как и большинству, вполне естественно.

Или нет.

Представьте теперь наше удивление, когда через час или около того мы обнаружили, что паренек все еще сидит на крыше, он в надежде оглядывался, словно ждал экипажа, который его увезет.

И простите мне эти слова… но этот запах дикого лука, который источают молодые, пока задерживаются? Довольно густой же.

Что-то нужно было делать.

Прогуляйся с нами, парень, сказал мистер Клецка-Овца. Мы хотим познакомить тебя кое с кем.

Идти можешь? — спросил многоглазый.

Как я выяснил могу

Могу гулять // Могу скользить // Могу даже скользить на ходу

Небольшая прогулка скользко́м для меня лучше и не придумаешь // Под нами лежало что-то нехорошее, в ларе в этом маленьком доме

Нехорошее леж

Позвольте, я скажу вам кое-что?

У него было лицо червя

Именно! Червя! Червь размером с мальчика // В моем костюме // Ужас.

Парень словно собирался взять меня за руку, но потом передумал, наверное, не хотел, чтобы я считал его ребенком.

И мы тронулись с места, двинулись на восток.

Приветствую, добрые господа. Если хотите, я могу сказать вам, как называются некоторые из наших диких цветов.

Миссис Кроуфорд двинулась за нами, проявляя типичную для нее невероятную покорность: она кивала, улыбалась, расшаркивалась, вздрагивала.

К примеру, есть милый дикий Уильям, и дикий розовый башмачок королевы, и дикие розы всяки-разны. Есть ваточник, есть жимолость, я ужо не говорю про ирис, касатик и ищо многа других разных Названия каторых я сичас не помню.

И все время ее тревожил Лонгстрит, этот несчастный, который упокоился близ кривой скамейки.

Обратите внимание, джентльмены, на мое тонкое понимание важных аспектов одеяний: всех этих крючков и застежек, пуговиц, затейливых юбок типа «дождливая маргаритка»[15]; поверьте мне, Скаддер, это все равно что снимать кожуру с луковицы: расшелушить, стянуть, уболтать, пока, наконец, не доберешься, хотя и не без труда, до центра драмы, бриллианта, можно сказать, до самой кустистой сердцевины…

Который хватал и лапал ее непрерывно, пока мы шли, но миссис Кроуфорд, к счастью, не замечала его отвратительных знаков внимания.