РЕФЕРЕНС. Часть первая: ‘Карандаш и уголь‘ - Павел Сергеевич Иевлев

А до сих пор он тебя в чем-то слушал?

— Нет, никогда. Но до сих пор и повода что-то просить не было. У меня и так все есть.

— Он не выглядит человеком, склонным принимать чужие советы, — припомнил я протокольную рожу мордатого, лысоватого и довольно неприятного на вид градоправителя.

Глупо лезть в чужой монастырь со своим уставом, но рассказ Алианы настроил меня против городского головы даже больше, чем удар по морде от его клевретов. Морда что, дело житейское, заживет.

— Я все же попробую, — неуверенно сказала девочка. — Чем-то еще могу вам помочь?

— Если несложно, вернись в мой кабинет. Сегодня вечером туда должен прийти Слон. Ты его видела.

— Да, он хотел несмешно пошутить про хобот, но я и так догадалась.

— Именно. Скажи ему, что со мной случилось.

— Уже. Вечер давно прошел, скоро полночь. Я возвращалась за портретом, но оказалось, что его забрали. Мы встретились с вашим Слоном, я ему все рассказала.

— Спасибо, ты молодец.

— Вы не сердитесь?

— Нет.

— И что вы будете теперь делать?

— Как говорит в таких случаях Слон: «Ничего не бойся и жди русских».

***

Ждать пришлось недолго, я даже не успел толком выспаться, когда загремел засов, и Слонище заявил: «Кончай дрыхнуть, Док, нас ждут великие дела!» Судя по тому, что он и не подумал понизить голос, местная охранка уже прекратила активное функционирование. Мирная жизнь расслабляет.

— Еще какие-то нерешенные вопросы? Рюкзак твой я прихватил, но, может быть, какие-то милые сердцу сувениры там остались? Ты не стесняйся, дядя Слон сегодня добрый, даже никого не грохнул. Зря? Смотрю, они тебя обижали?

— Не стоит, — я потрогал подсохшее рассечение на лице. Больно, но терпимо, заживлять, пожалуй, не надо.

— Давай пластырем заклею, — сказала Змеямба, наш снайпер. — Рада тебя видеть, Док.

— И я тебя, Зме. Приятно узнать, что кто-то из первого состава еще таскает кости по Мультиверсуму, — в их народе сокращать имя или, в нашем случае, позывной — знак хорошего отношения. А я рад ее видеть. В отличие от Слона. Она по крайней мере симпатичная.

Взять позывной «Змея Мамба» было с ее стороны опрометчиво, он моментально редуцировался по законам военно-прикладной фонетики, но это дело давнее. Все уже привыкли. Змеямба, иногда Змейса, тем, кто ей нравится, дозволено интимное Зме.

Я подставил лицо под ее заботливые руки, и женщина ловко залепила ссадину детским цветным пластырем с динозавриками. Любовь ко всякой пестрой ерунде — не единственная ее странность. Просто самая заметная.

С замком (позывной «Пугач») мы нейтрально поздоровались за руку. Он выдвинулся в заместители командира незадолго до моего ухода, и мы мало знакомы. Не первый состав, в общем. Нас, из первого, уже тогда мало оставалось, а сейчас и вовсе не знаю. Текучка у наемников высокая. По причине естественной убыли.

— Ну что, Док, ты с нами? — спросил Слон, ничуть не сомневаясь в ответе.

— Попробую нассать в одну реку дважды, — пожал плечами я.

— Вот и хорошо, вот и ладушки, — покивал командир, — а то ишь, выдумал — нос воротить. Нет, Док, если взлетел с «дикими гусями», то посадки уже не будет. Шасси остается на взлетке — либо летишь, либо хвост из земли торчит. Рад, что у тебя торчком не только хвост.

— Вот любишь ты пафосно пиздеть, Слоняра…

— Это часть тяжелой командирской работы, — ухмыльнулся он. — Пошли уже.

***

Для перехода Слон предпочитает гаражи, но тут с ними напряженка. Хреново в городе с транспортом. Проход, оказывается, натоптан в мастерской по ремонту линеек. По предрассветному времени здесь пусто. Прошли мимо полуразобранного вагончика, вывешенного на домкратах, и у задней стены нашли кладовку для инструмента.

— Удобное местечко, — сказал Слон, — даже жаль, что больше тут делать нечего. Ты же не планируешь сюда возвращаться, Док?

— Не собираюсь, — признал я. — Городок неплохой, но местные считают, что я хочу грохнуть градоправителя. Это нервирует.

— А ты не хочешь? — искренне поинтересовалась Змеямба.

— Ну, такое… Теперь уже, может, и хочу. Но вообще не собирался.

— Ничего, убьешь какого-нибудь другого правителя, кровожадный ты наш! — заржал Слон. – Они все уроды, можно не стесняться. Пошли, путь неблизкий.

Он открыл кладовку — большое, захламленное помещение, уставленное бочками с маслом, колесными парами и прочей технической дребеденью. Мы вошли, Слон закрыл дверь изнутри, постоял, положив на нее руки — под сердцем как будто дунул легкий сквознячок, как всегда бывает при переходах, — и решительно распахнул дверь обратно.

Из дверного проема по глазам ударило полуденное яркое солнце.

В этом мире дверь открылась среди заброшенного поселения, похожего на дачный кооператив. Мы вышли из кирпичного сарайчика, некогда исполнявшего роль импровизированного гаража, а теперь пустого. Транспортное средство бывших владельцев брошено прямо у ворот огороженного покосившейся рабицей участка. Видимо, давно: колеса на ободах, стекла заросли грязью до непрозрачности, кузов в пятнах ржавчины. Стоящая рядом чистая и блестящая машина Слона выглядит этой брошенке поношением. Слоняра любит пафосные тачки, он тот еще выпендрежник.

Переходы — странная штука: выходили мы из кладовки ремонтного бокса линеек, но, если войти в ту же дверь сейчас, за ней пыльный дачный гараж. Никогда мне этого не понять, я не проводник. Засунулся обратно за рюкзаком и столкнулся нос к носу…

— Эй, ты кто? — резко спросила Змеямба. В руке у нее пистолет.

— Это Алиана, — представил я. — Но я понятия не имею, откуда она взялась.

— О, знакомое личико. Ходячая реклама средства от прыщей, — фыркнул Слон.

— Я вас выследила, — сказала ему девочка. — Догадалась, что тут проход, и спряталась. Вас долго не было, и я уснула…

— И нахрена ты нас выслеживала? — спросил я мрачно.

— Я хочу с вами.

Глава 3. Дорожные зарисовки

— Слон, мы можем закинуть это чудо обратно? — спросил я, мрачно глядя на Алиану.

— Не, система ниппель. Сюда — дуй, а отсюда — только в обход. Анизотропная топология.

— И далеко ли в обход?

— Прилично так. А нам бы поторопиться.

— И что, мы потащим ее с собой?

— Можем бросить тут. Это дачный поселок, наверняка по подвалам полно закруток. Будет