Пленница бандита - Юлианна Орлова

Не нужно было смотреть на мужчину, чтобы понять всю степень смущения. Да и Витя, судя по всему, отхватит позже.

— Не мог согласовать? — кинул ему, пока я неуверенной походкой пошла за сумкой. Иди уверенно, Мира. Как будто ничего не беспокоит. От месячных ведь никто не умирал?

— Босс, вы были заняты, сами просили только по срочным делам беспокоить.

— Идиот.

Как только мое слабое тело дошло до комнаты, я прямо в одежде плюхнулась на кровать. Вселенская слабость снова укутала меня в своих объятиях. Я стянула через голову шерстяной свитер с закрытыми глазами, мечтая раствориться. Как только голова коснулась мягкой подушки, все мысли выветрились. Все чаще стала испытывать такую сонливость, как будто до этого пробежала марафон. А на деле пару шагов. Ситуация ощутимо обострялась.

Спустя пару часов, когда луна вошла в полноправное владение ночью, деревянная комнатная дверь со скрипом приоткрылась. Кто-то тихо прошел и оставил огромный пакет прямо у кровати. Я видела силуэт, но сил открыть глаза и всмотреться детальнее не было. Может мне и вовсе приснилось.

Только на утро я поняла, что это был не сон. На прикроватной тумбочке были обезболивающие и целая гигиеническая амуниция на все случаи жизни. У ног обосновался плотный пакет из книжного с теми необходимыми учебниками для учебы.

Челюсть плавно опускалась все ниже и ниже, когда я перебрала все до последней брошюрки.

Как?

Ответ на дне кулька.

«Тебе достаточно попросить».

МИРОСЛАВА

— Мира, — Леша вошел в комнату, как всегда, даже без намека на стук.

Его совершенно не волновало, что я могу быть не одета, например. Сначала меня это раздражало до ужаса, а потом я начала привыкать. Нет. Даже не так. Я просто перестала заострять на этом свое внимание. Рано или поздно он все равно сделает то, для чего меня забрал.

Я чувствовала на себе его прожигающий внутренности взгляд каждый раз, когда он был дома, видела в его глазах неприкрытое желание. Мне не казалось, точно не казалось. И меня он не отпустит просто так, — это я тоже знала. Отец вряд ли расплатится по долгам, скорее всего он продолжает пить, в очередной раз пряча проблемы на дне бутылки. А я не могу его судить, потому что это моя вина.

Мой сильный папа сломался в тот день, когда не стало мамы. Он любил ее больше жизни и, не будь меня, скорее всего не стал бы жить дальше. Но у него на руках осталась непутевая дочь, оставить он ее не мог, но и справляться с тяготами жизни ему стало не под силу. Я пыталась вытащить его из этого болота, предлагала пройти лечение, закодироваться в конце концов, а он каждый раз слезно клялся, что бросит. Держался потом пару дней и снова срывался.

Так мы и потеряли все, что у нас было. Сначала отец продал принадлежащие нам квартиры в центре, потом дом, но даже это не спасло его бизнес, и он связался не с теми людьми. А дальше пошло, поехало: бесконечные долги, какие-то люди в доме. Леша был не первым вымогателем долга, но мне всегда как-то удавалось избегать встречи с «коллекторами». В Этот раз не удалось.

— Ты меня слушаешь? — мужчина напомнил о себе.

— Да, простите.

— Хватит уже мне выкать, — рявкнул так, что я от неожиданности дернулась, а потом сжалась, словно это хоть как-то поможет.

— Прости, — исправилась, не решаясь смотреть на мужчину.

— Собирайся.

— Куда?

— Поедем поужинаем.

— Но я не хочу, — произнесла прежде, чем сообразила, чем это может обернуться.

— Я хочу, — гаркнул на меня и вышел из комнаты, шарахнув дверью.

Псих. У меня иногда складывалось впечатление, что у него раздвоение личности. Понимала, что спорить и упираться глупо. Я вообще много чего понимала и не провоцировала его лишний раз, чтобы не дай бог не разбудить дремлющего внутри зверя, которого я порой видела в потемневшем взгляде мужчины, в его движениях, слышала в голосе.

Собралась я быстро, чтобы лишний раз не злить мужчину, который и так был не в духе. Натянула на себя шерстяное платье — единственная вещь, которая более-менее подходила для похода в ресторан. Простенькое, купленное на распродаже в одном из самых бюджетных магазинов, который я только могла себе позволить. Нет, я не стыдилась своего внешнего вида. Мне вообще было фиолетово, кто и что думал. После смерти мамы все вокруг потеряло значение. Все краски из жизни пропали, осталась лишь беспробудная серость и тяжелый груз вины, который, словно могильная плита, давил на грудную клетку, препятствуя каждому вдоху.

— Хммм, — мужчина как-то неоднозначно хмыкнул, когда я появилась перед ним в гостиной. Осмотрел меня с ног до головы и покачал головой. Ох. Ну, конечно. Куда мне до него. Он, на мое удивление, тоже успел переодеться и теперь стоял весь такой идеальный, в чёрных брюках с выглаженными стрелками и такой же идеально выглаженной рубашке с расстёгнутыми верхними пуговицами. Руки опущены в карманы и взгляд сканирующий. Не по себе стало. Может передумает меня в люди выводить. Стыдно станет. А мне же лучше, отсижусь в комнате, есть я все равно не хотела.

— Пойдем, — он кивнул на выход, и все мои надежды в очередной раз рухнули. Потому что его, судя по всему, вот вообще не смущал мой внешний вид. Совсем. Нет, я выглядела неплохо, но явно не для тех мест, где он привык проводить время.

Ехали мы молча, тишину нарушала лишь тихая музыка, доносящаяся из динамиков. На город уже опустилась темнота, и улицы освещали ночные фонари. Когда-то я любила прогулки по ночному городу, любила поездки на машине с превышением скорости вместе с Димкой. Я много чего любила. При мысли о бывшем сердце неприятно сжалось. Все-таки не прошла наша встреча бесследно.

Появился спустя два года и думал, что я что? Прыгну к нему в объятия? Прошлая я, возможно, и прыгнула бы. Тогда мне казалось, что вся жизнь состоит из одних лишь тусовок и развлечений. Я не знала границ, не чувствовала уколов совести за то, что заставляла родителей переживать и нервничать. Мне было все равно. Жила ради себя, ссорясь с отцом и срываясь на матери.

Димка для меня вообще кумиром был. Красивый высокий брюнет с серыми глазами и улыбкой, от которой все девки чуть ли не сознание теряли, бархатный голос, от которого коленки подрагивали, он был душой компании, а я, как идиотка, гордилась тем, что он мой. А он никогда не был моим. Был со мной, пока было весело и тут же бросил, стоило мне уйти в депрессию после смерти мамы. Я тогда всех «друзей» потеряла. Да и были ли они у меня, эти друзья?

Как-то в воспоминаниях о прошлом пролетел путь к ресторану, в который привез меня Леша. В освещенном фонарями пространстве было сложно понять, где мы находились, но мне почему-то казалось, что за чертой города. Слишком тихо и пустынно. Лишь небольшой ресторанчик.

Внутри он был оформлен в виде охотничьего домика с присущим тому антуражем. На стенах висела соответствующая атрибутика: разного рода ружья, какие-то странные приспособления, даже шкуры животных были. Но мое внимание привлекла огромная медвежья голова, при виде которой по спине пробежался холодок.