Императрица Всероссийская Екатерина II - Александр Аксенов

Но в первую очередь в связи с войной и необходимостью увеличения сбора налогов, наборе рекрутов в армию надо было срочно провести изменения в местном (воеводском) управлении, которое, собственно, и руководило обороной страны и хозяйственной жизнью городов, являвшихся главными налоговыми поставщиками. Это послужило поводом к проведению губернской реформы, начавшейся в 1708 г. и растянувшейся на несколько лет. А коренной ломке губернская система была подвергнута уже Екатериной II.

Губернская реформа носила исключительно фискальный характер, то есть была направлена на пополнение казны. Главное состояло в том, чтобы собрать как можно больше денег на нужды армии и флота, которых катастрофически не хватало.

Коронование Екатерины II 22 сентября 1762 г. Художник С. Торелли.

Нужен был другой выход. Если в 1708 г., не полагаясь на приказное управление, Пётр I видел выход в децентрализации, перенесении управления на места, то через три год встал вопрос об укреплении центральной власти.

Императрица Екатерина.

Вначале им стал Кабинет Петра I, который имел характер личной военно-полевой канцелярии, в том числе по многим вопросам законодательства и управления. Но в Москве не было правительства или какого-либо высшего учреждения, которое осуществляло бы непосредственное руководство. Вот в таких условиях и появился на свет Сенат как временная комиссия Думы. То есть вначале он предполагался как временный орган, который уже вскоре превратился в постоянно действующее высшее правительственное учреждение. Он представлял собой коллегиальный орган, члены которого назначались царем. При Сенате была учреждена канцелярия во главе с обер-секретарем. Дополнительными указами от 2 и 5 марта 1711 г. Пётр I определил властные полномочия и функции Сената. Управление государством, по мысли Петра I, должно было стать единственной заботой сенаторов. Которые «иного дела не имеют, точию одно правление». В первоначальной компетенции Сената нет законодательных функций, которыми располагала Боярская дума. По выражению В. О. Ключевского, это был не государственный совет при царе, а «высшее распорядительное и ответственное учреждение по текущим вопросам управления и по исполнению особых поручений царя вместо присутствия его величества собственной персоной».

Превращаясь в высшее постоянное учреждение, Сенат унаследовал от Консилии два вспомогательных ведомства: Ближнюю канцелярию, состоявшую при Сенате для счета и ревизии доходов и расходов, и Расправную палату в виде особого судебного присутствия из четырех судей и двух сенаторов (1712–1719 гг.). Кроме того, в его ведение были переданы дела упраздненного Разрядного приказа, организованные в разрядный стол, который вел списки служилых людей, устраивал смотры дворян и т. п. Связь с губерниями Сенат осуществлял с помощью особых губернских комиссаров (по двое от губернии), состоявших при губернском столе сенатской канцелярии. В 1713–1720 гг. в подчинении Сената находился и Поместный приказ.

Таким образом, вобрав в себя значительную часть функций приказной системы, решая вопросы финансов, правосудия, управления различными отраслями хозяйства, Сенат стал высшим управленческим и судебным органом. Сюда стекались со всей России на окончательное рассмотрение и решение многие дела.

Выдающаяся заслуга Петра I, проистекавшая из его строжайшего отношения к делу, заключалась в том, что он заложил при организации Сената важнейшей его задачей высшее распоряжение и надзор за управлением. А если говорить конкретно, то он создал органы, или, точнее, сеть органов, специально предназначенных для контроля за деятельностью правительственного аппарата и должностных лиц и надзора за соблюдением законов. Первоначально эту задачу должны были осуществлять учрежденные в марте 1711 г. фискалы.

После создания коллегий Сенат был разгружен от множества ведомственных второстепенных дел по вопросам управления, но это не снимало с него обязанности заботиться «о распорядке государства». Нужны были постоянные формы надзора. И в 1715 г. в Сенате была учреждена должность генерального ревизора, или надзирателя указов, преобразованная в прокуратуру, формирование которой было осуществлено в связи с реорганизацией Сената. Ее создание было особой заслугой Петра I. Здесь он не импровизировал, а сам лично много изучал, читал проекты, несколько раз переделывал инструкцию генерал-прокурору. Суть новой должности Пётр выразил такими словами: «Сей чин яко око наше и стряпчий о делах государственных», который «не подлежит никакому суду, кроме царского». Это был представитель верховной власти перед Сенатом и прямой начальник сенатской канцелярии, куда поступали дела, которые не могли решить коллегии. Ему же были подчинены фискалы в коллегиях, надворных и земских судах.

Таким образом, прокуратура создавалась в России как представительный орган императорской власти, осуществлявший от ее имени и по ее поручению повсеместный и постоянный контроль и надзор за действиями и решениями Сената, а также центральных и местных учреждений.

В руках генерал-прокурора сосредотачивались довольно широкие полномочия, и в отдельные периоды (например, при Екатерине II и Павле I) он выступал не только как блюститель законов, но и как министр финансов, внутренних дел, а начиная с 1802 г. генерал-прокурор стал одновременно министром юстиции.

Должность генерал-прокурора, установленную Петром I в 1722 г., за все время ее существования вплоть до Октября 1917 г. – почти два столетия – занимали 33 человека. Первым в их ряду стоял сподвижник царя, один из «птенцов гнезда Петра Великого», генерал-аншеф, обер-шталмейстер, кабинет-министр и дипломат, кавалер всех высших орденов Российской империи, граф Павел Иванович Ягужинский. Кроме него, генерал-прокурорами были различные, в большинстве очень незаурядные люди. Среди них и выдающиеся государственные деятели – Д. Н. Блудов (племянник выдающегося русского поэта Г. Р. Державина), Д. П. Трощинский; и блестящие юристы – Д. Н. Замятнин, Д. Н. Набоков (дед знаменитого ныне писателя), Н. В. Муравьев; и тонкий дипломат Д. В. Дашков; и знаменитые русские поэты – Г. Р. Державин и И. И. Дмитриев.

Одни состояли генерал-прокурорами менее года, другие удерживали должность по несколько десятков лет, например, Александр Алексеевич Вяземский (генерал-прокурор в 1764–1792 гг.; сенатор с 1765 г.; фактический руководитель комиссии для составления екатерининского Уложения; в 1780-х годах фактически руководил ведомствами юстиции, внутренних дел и финансов).

О личности Вяземского (1727–1793) следует сказать особо. И потому, что его назначение в 1764 г. совпало с коренной реорганизацией Сената, проведенной Екатериной II; и потому, что оно последовало после скандального увольнения с должности генерал-прокурора А. И. Глебова, человека сколь способного, столь и плутоватого, уличенного в махинациях с винными откупами в Сибири. Екатерина II назначила человека, может быть, усердного, но как бы ничем себя не проявившего – после Семилетней войны (1756–1763) он выполнил ряд секретных поручений императрицы за границей, а в 1763 г. он был послан ею на уральские заводы для урегулирования взаимоотношений между крестьянами и владельцами заводов. О своих действиях он регулярно докладывал царице, она была довольна его миссией, но неожиданно в декабре 1763 г. отозвала из Екатеринбурга и 3 февраля 1764 г. издала указ о назначении его генерал-прокурором. Ему было 37 лет. Это вызвало удивление при дворе, так как он не был фаворитом. Знаменитый русский полководец П. А. Румянцев сказал по случаю Екатерине II: «Ваше Величество делаете чудеса, из обыкновенного квартирмейстера у Вас вышел государственный человек». По воспоминаниям С. А. Порошина, воспитателя будущего императора Павла I, удивлялся этому назначению и руководитель Коллегии иностранных дел Н. И. Панин. Да, и сама Екатерина тщательно выбирала. Своему статс-секретарю А. В. Храповицкому она говорила: «Знаешь ли, что ни из князей Голицыных, ни Долгоруких нельзя сделать генерал-прокурора». Но на пороге своих реформ она хотела иметь и опираться на своего генерал-прокурора, так как не все поддерживали ее начинания. В секретнейшем к нему наставлении царица писала, что генерал-прокурор должен иметь к государю «совершенную доверенность, понеже он по должности своей обязывается сопротивляться наисильнейшим людям». При этом она прямо указывала, что в Сенате есть две партии, которые будут склонять его к себе, но «не должно уважать ни ту, ни другую сторону».