Всего одна смерть, чтобы обрести счастье. Книга первая - Марина Орлова

Госпожу я больше не видел, как и мастера Кирта. Я спросил про него у своих сопровождающих, но только эльф, что встречал меня с голым торсом, решился ответить:

– Он – доверенное лицо госпожи. Ее правая рука. Еще я слышал, как она называет его другом.

– Когда ты рассказывал свою историю о том, как попал сюда, ты говорил так, будто мастер имеет власть над ней.

– Она прислушивается к нему и безгранично доверяет, считает его своей ровней, чего никогда не скрывала.

– А с другими? – не сдержался я.

– А с другими она почти не видится. Только по делу. Иногда устраивает собрания, желая выяснить, все ли у нас есть и что бы хотели изменить в своей жизни. Только с мастером она по-настоящему близка.

– Он ее любовник?

– Не могу сказать точно, но мне кажется, что нет. Это трудно объяснить. Просто чувствую, что они не любовники. Только друзья. Я довольно проницательный, так что в некоторых вопросах разбираюсь.

Я кивнул, принимая его ответ и подмечая, что от этого парня нужно держаться подальше. Он способен читать меня как открытую книгу, а это было мне не с руки.

Еще я видел других: детей, взрослых, даже стариков. И все выглядели вполне довольными и даже счастливыми. Не помню, когда в последний раз видел улыбку на лице ребенка. То тут, то там слышался детский смех беззаботно пробегающих мальчишек, спокойные беседы пожилых светлых и – к моему большому удивлению – редких темных.

Гуляя, узнал, что госпожа построила здание, которое назвала «школой». Странные названия и странные постройки. В нем она обучала детей и всех желающих взрослых письму и счету. Сначала сама, а после ее дело продолжили обученные рабы. Такие тоже встречались среди нашей братии, но стоили они непозволительно дорого.

Так я узнал, что, на самом деле, каждый тут занят своим делом: кто-то занимается приготовлением еды, кто-то строительством и архитектурой, кто-то стал учителем, садовником, плотником и так далее. Все занимались делами, которые получались у них лучше всего, ориентировались на свои умения и возможности.

С большим удивлением узнал, что эльф с голым торсом, которого, кстати, зовут Накин, оказался хорошим портным. Он с детским восторгом в глазах делился подробностями своей работы. Говорил, что они с госпожой создали новые виды одежды. Она рисовала, что ей было нужно, а он это воссоздавал по «эскизу».

Прошло два дня с момента моего появления здесь, и меня впервые оставили одного, без надзора, сообщив, что вернулся мастер. Почему-то подумалось, что для меня это кончится плохо. Недаром обо мне не вспоминали два дня и оставили без конвоя с появлением полукровки Кирта. Вероятно, моя судьба решится уже здесь и сейчас, и покорно ждать этого решения я не собирался.

Еще сутки назад в ходе прогулки заметил большое раскидистое дерево, растущее вплотную к высокому каменному забору, что защищал особняк и бараки. Туда я и направился. Опыт побега у меня уже был, потому проскользнул никем не замеченный. Воровато оглянувшись, подпрыгнул и ухватился за самую низкую ветку.

– Если отойдешь чуть левее, тебе будет удобнее взбираться на дерево: там плющ по стене вьется.

От тихого, спокойного и мелодичного голоса я замер и боялся дышать. Опасливо повернулся, ожидая увидеть госпожу со свитой охранников, готовых пустить меня на ленты за попытку побега, но никого не увидел, сколько ни озирался.

– Я ниже. У кустов, – со вздохом вновь раздался усталый голос, и в сумерках я распознал движение.

Она сидела, будучи скрытой ветками пышных кустов. Маленькая, сгорбленная, в непонятном балахоне, несуразно большом ей, но почему-то коротком, всего лишь до середины бедра, да еще и с капюшоном на голове, подобном тому, что был на ее плаще в день торгов.

Она даже не смотрела в мою сторону, обхватив колени руками, и медленно, прямо из горла прикладывалась к бутылке. Как я мог ее не заметить? И что она делает здесь одна в такое время?!

– Ты глухой? – безразлично поинтересовалась она, чуть повернув голову, смотря на меня из-под капюшона. – Мне ничего не говорили по этому поводу, – задумчиво проворчала графиня и потерла аккуратный носик рукавом непонятного балахона. – Ладно, раз глухой – сам справится, – вздохнула эльфийка и вновь отвернулась, словно меня тут и не было и она не стала свидетелем попытки побега своего раба.

– Госпожа? – опасливо позвал я ее.

– О, то есть все же не глухой. А тормозной такой, потому что тупенький? – пьяно хихикнула девушка, вновь сделав глоток из бутылки. – Да ладно, не обижайся. Шучу, – махнула графиня на меня слишком длинным рукавом. – Ну что, так и будешь мучиться или последуешь моему совету? – поинтересовалась насмешливо.

Подумав, я спрыгнул на землю и отошел левее, как госпожа и советовала. И действительно: за кустами роз, скрытый от глаз, по каменной стене узорами вился плющ, значительно облегчающий мне побег.

– Только хочу предупредить, что, если попадешься работорговцам, я тебя выкупать повторно не стану. И тебя либо убьют, либо вновь продадут. Но первое вероятнее, судя по тому, что я видела на торгах. Популярностью твоя тушка не пользуется, – донесся до меня ленивый голос. Я сцепил зубы и упрямо полез вверх, не желая комментировать ее правдивые слова.

Торопился, ожидая, что графиня вот-вот окликнет стражу и меня схватят, чтобы наказать. Но Изабелла молчала, больше и слова не произнося. Со своего места я видел, как она продолжает сидеть на траве, время от времени прикладываясь к бутылке.

Что происходит? Она действительно позволяет мне сбежать?

– Вы так ничего и не предпримете? – спросил я, почему-то не решаясь спрыгнуть с другой стороны забора. Что-то в ее позе, в усталом голосе, одиноком нахождении в компании с бутылкой под кустами ночью меня задело. Словно она пыталась скрыться, спрятаться. И я почувствовал нечто странное в груди.

***

Как же меня все достало! И этот насквозь гнилой мир, и его обитатели. Особенно их женская часть. Прошло уже четыре года с тех пор, как меня поселили в тело эльфийской вдовы, по странному стечению обстоятельств являющейся моей тезкой. Я посмертно возненавидела ее всей душой. Пришла в ужас, когда очнулась среди изуродованных и окровавленных тел. Сначала думала, что кровь на моем теле и одежде принадлежит мне, но вскоре поняла, что это не так. Я была с ног до головы забрызгана кровью трех мужчин, что висели привязанными за руки к потолку, а хлыст в моих руках недвусмысленно намекал на то, кем является палач. Уже после выяснилось, что эта эльфийская мразь так заигралась, что поскользнулась на образовавшейся луже крови и, упав, ударилась виском об угол стола. Так она и сдохла. Жаль, что не мучилась.

И очнулась я, сначала пронзительно завизжав, испугавшись открывшейся картины, а после разревелась, судорожно бегая между мужчин, проверяя их бессознательные тела на наличие пульса. Все были, к счастью, живы, но только один из них пришел в сознание от моего прикосновения. В его глазах я увидела ненависть, страх и обреченность, направленные на меня. Зарыдав еще сильнее, сбивчиво причитала, как мне жаль, что постараюсь помочь, просила, чтобы он держался. И все это под настороженным, неверящим взглядом невероятных серых глаз на исполосованном шрамами лице.