Правда или забвение - Мария Сурконт

– Дочь, – Юлия подошла ближе к платформе, – ты только на кнопочку жми, если что. Или говори со мной. Ей же можно будет говорить? – спросила женщина у медсестры.

– Только в перерывы. Во время снимка ей вообще нельзя двигаться.

– Мам, не переживай, – ответила Эрна.

Когда Агна задвинула платформу в отверстие аппарата, Эрна почувствовала себя трупом, которого только что поместили в холодильник. Внутри прибора было тесно и… жутко. Круглые стены давили на девушку. Пациентка не могла пошевелиться. Ее взгляд был устремлен вверх. Она не могла даже повернуть голову набок, чтобы рассмотреть свои ноги или стоящую неподалеку мать.

– Через две минуты начнем, – послышался голос Агны.

Эрна тяжело вздохнула и закрыла глаза. Она представила себя маленькой. Как она сидит в кафешке со своим отцом и ест любимую пиццу по-гавайски. Он смотрит на нее таким нежным и любящим взглядом, что-то рассказывает ей, смеется. Отчего и она заходится смехом. Его голубые глаза останавливаются где-то на уровне подбородка Эрны. Он подносит руку и вытирает большим пальцем томатный соус, собравшийся в уголке губ. Сколько ей тогда было? Восемь? Десять?

– Начинаем, – раздался голос медсестры. – Потерпите пять минут.

«Что значит „потерпите“? Мне будет больно?»

Видимо, процедура уже началась, так как девушка услышала странный вибрирующий звук, исходящий из аппарата. С каждой секундой он усиливался, пока не стал вовсе невыносимым. В таком громком маленьком пространстве Эрна еще не была. Пациентка зажмурила глаза, пытаясь расслабиться или как-то привыкнуть к звуку, но ничего не выходило. Ей было не по себе. Гул был настолько сильным, что казалось, может расколоть голову. Эрна боялась пошевелиться, чтобы не испортить процедуру. Она жмурилась, кусала губы, но расслабиться не могла. В ее голове крутились какие-то события, отрывистые, бессмысленные. Ей показалось, что она услышала скрежет тормозов и звук бьющегося стекла. Вот она уже летит в дерево и разбивается. Темнота. Затем события кардинально и быстро меняются. Она видит кладбище в пасмурный день. Видит закрытый темно-коричневый гроб, много людей, одетых во все черное. Гроб спускают в яму. Люди подходят к могиле, берут горсть земли и кидают ее на крышку гроба. Глухой стук растворяется в воздухе. Доходит очередь до Эрны. Она чувствует себя пьяной. Окружающий мир качается вокруг нее, но она старается держаться на ногах. Эрна подходит к могиле, хочет нагнуться, чтобы взять землю, но подворачивает ногу. Земля уходит из-под ног, и Эрна падает. Напуганная, она летит прямиком в могилу.

– Хватит! – крикнула пациентка и, крепко сжимая в руке продолговатый предмет, тревожно пошарила по нему в поисках кнопки.

Аппарат перестал гудеть, и кто-то вернул ее в помещение. Агна. Эрна все еще крепко сжимала глаза от страха.

– Что случилось? – опустившись над дочерью, спросила взволнованным голосом Юлия.

– Вам плохо? Как вы себя чувствуете? – убирая фиксатор с головы пациентки, поинтересовалась медсестра.

– Громко, очень громко! Не могу там находиться!

– Боже, простите, я совсем забыла дать вам наушники, – виноватым голосом протараторила Агна. – Вы с ними сможете продолжить процедуру?

Эрна разжала глаза. Она тяжело дышала. В голове все еще стояла картина, как она лежит на крышке гроба в холодной и тесной могиле, а люди с открытыми ртами, уставились на нее испуганным взглядом вместо того, чтобы помочь ей выбраться.

– Постараюсь, – выдавила Эрна.

– Хорошо, – сказала медсестра и скрылась из поля зрения.

– Что случилось, дорогая? – Юлия провела по руке Эрны.

– Просто очень громко… Не люблю, когда громко…

Агна вернулась с берушами в руках. Она дала их девушке и попросила самостоятельно разместить в ушной раковине. Затем натянула на пациентку наушники.

– В этот раз будет комфортнее.

Голос Агны звучал глухо.

«Возьми себя в руки, Эрна! Возьми себя в руки!»

– Можем начинать?

В ответ девушка лишь кивнула.

Вторая попытка была действительно менее мучительна для пациентки. Звук аппарата не был уже таким громким, хоть все еще слышался даже через беруши и наушники.

Эрна старалась максимально расслабиться. Сколько именно прошло времени, она не поняла. То ли сорок минут, то ли час. Но когда девушку вытащили из аппарата, за стеклом, в комнате для персонала, Эрна заметила своего лечащего врача. Он что-то смотрел на экране монитора, а затем направился в комнату к пациентке с папкой в руках.

– Здравствуйте! Я доктор Вернер, – он пожал руку Юлии.

– А я мама Эрны, Юлия Шварц.

– Хорошо, что вы приехали, – мужчина подошел ближе к платформе, на которой все еще лежала пациентка и ждала, когда ее освободят.

Возле девушки появилась Агна. Она смотрела на доктора, не торопясь выпускать Эрну из плена аппарата.

– Ваша дочь родилась в рубашке. Рад сообщить, что томография не выявила каких-либо отклонений в головном мозге. Поэтому вы можете уже сегодня вечером возвращаться домой.

Мама, улыбаясь, взглянула на Эрну. Она потянулась к ее руке, чтобы сжать ее на радостях, но девушка убрала руку, делая вид, как будто хочет помочь медсестре освободить свою голову.

– У вас, наверное, спина затекла от такого долгого лежания, – предположила медсестра.

– Если честно, то да.

Как только фиксатор был убран, Агна взяла Эрну за левую руку и помогла ей подняться, пока мать разговаривала с доктором.

– Это отличная новость, – сказала Юлия Вернеру.

– Единственное, купите, пожалуйста, ей вот это лекарство, – мужчина достал из кармана пачку небольших листов. Написал что-то на одном, оторвал его и протянул Юлии. – Оно поможет работе головного мозга. – Затем мужчина посмотрел на Эрну: – Ну что ж, а вам желаю больше не попадать в автокатастрофы.

Эрна поблагодарила доктора. Тот попрощался и скрылся за дверью. Мама посмотрела на дочь, теребя в руках рецепт. Ее губы приподнялись в уголках, но улыбкой это было тяжело назвать, так, легкое содрогание рта в попытке скрыть радость.

– Слава богу, что все в порядке. А память рано или поздно вернется. Надеюсь, знакомая обстановка поможет тебе все вспомнить.

Юлия попыталась взять кисть дочери еще раз, быстро сжав ее двумя руками. Эрна позволила ей это сделать, хоть касания матери не были для нее приятны. Юлия смотрела прямо в глаза дочери. Лицо матери в мгновение стало серьезным, и она спросила:

– А где сейчас твой муж? Разве он не должен быть здесь?

Эрна встала с платформы и поправила одежду.

– Джакоб? Он был здесь позавчера. Ему позвонили с работы, и он уехал. Сказал, что постарается вернуться к моей выписке.