Зинедин Зидан. Биография - Жан Филипп

– Пинай мяч в стенку. Как только мяч вернулся к тебе, бей! Разворачивайся быстро, очень быстро, чтобы не упустить ход игры.

Совет запоминается.

Каждый вечер Язида подвозит до дома Жан-Клод Элино или Шарли Лубе, по пути в Грас, где он живет. Пегома находится где-то посередине. Однако возвращение домой совсем не означает, что в этот день с футболом покончено. Целый день упражнений не притупляет пыл. Совсем наоборот. На улице есть где развернуться напоказ. Настоящее удовольствие в том, чтобы еще и еще, постоянно владеть мячом, контролировать его, показать дриблинг – о, это дорогое для всех великих игроков слово, а для атакующих игроков в особенности. Забрать мяч, обвести соперника, преодолеть с мячом эту человеческую преграду и продолжать бежать с мячом – эти движения для футболиста фундаментальны. Если говорить абстрактно, то великая команда, тем не менее, могла бы без таких навыков обходиться в том случае, если бы каждый пас был четко выверен и принят. Обнаруживается, что Язид, помимо всего прочего, любит пасовать, находить открывшегося игрока и отдавать ему мяч без опасности перехвата.

Но перед дверью домика в Пегома нет никого, кому можно было бы пасовать мяч. Ну не считая разве что Лорана и Амеди. Встреча неофициальная, перед ужином. Никто не думает ее пропускать. Несмотря на ежедневные тренировки, два стажера четко выполняют установленные правила игры, с энтузиазмом и весельем. На этой улице, Алле де Вьолет, Язид ощущает себя примерно так же, как на родной Шеман дё Берно в Марселе. Здесь, правда, матчей не случалось – никаких пасов, только соревнование в том, кто больше пробросит мяч между ног соперника. Это техническое упражнение для Язида не ново. Дружеский вызов чаще всего оборачивается победой в его пользу.

Яз. От одного уменьшительного имени к другому – он сближается с приемной семьей все больше и больше. Он по-прежнему молчалив, предпочитает слушать музыку на кассетном магнитофоне. Однако за него говорят его взгляд и улыбка, а еще – его рассеянность, когда кажется, что мыслями он парит где-то в другом месте. Далеко. Там, куда ехать два часа на поезде.

Он сильно привязан к своим корням, скучает по родным, которые не приезжают на Лазурный Берег так часто, как ему хотелось бы. Ростом он больше всех в семье, но навсегда останется самым маленьким из них, их любимым малышом. Он скучает по родным все больше и больше. И чувство это взаимно. Иногда выпадает свободная суббота или воскресенье, когда Яз не участвует в официальных матчах. Но он очень редко возвращается на площадь Тартан, где его частенько вспоминают товарищи. Все меньше времени проводит с друзьями, ограничиваясь краткими встречами. Когда он приезжает в Марсель, то может довольствоваться лишь немногими часами, вырванными из напряженного графика тренировок и матчей.

Наконец-то он футболист почти на полный рабочий день. Поэтому слез он лить не будет. И уж точно не перед всем миром. Жан-Клод, Николь, Доминик, Лаки, Виржини, Амеди не замечают ничего. Ни единой слезы. Когда слова редки, сложно понять разницу между счастьем и болью.

Язид мало говорит, а доверяется еще меньше: только Лорану. Иногда он общается со своим соседом аргентинского происхождения, обожающим футбол; тот живет на противоположном от дома Элино конце деревни. Зинедин говорит мало, однако это отнюдь не свидетельствует о его замкнутости. Он любит людей, он просто предпочитает слушать. Болтать наперебой он может только с двумя друзьями, уже насытившись мячом… ну или после того, как соседка конфисковала мяч, разозлившись на то, что он залетел в ее сад после неточного удара.

Затем наступает время ужина. За столом на кухне многолюдно – кто-то вернулся с завода, кто-то из школы, а кто и с футбольного поля. Николь придумывает жеребьевку для распределения домашних дел между детьми. Объем у всех один, разыгрывается лишь порядок выполнения. Нагрузка у всех одинаковая, а работы хватает всем. Тем более что хозяйке дома хочется немного передохнуть после утомительных часов, проведенных на работе в центре социального обслуживания.

Два родителя, одна девочка и три мальчика. Как в Марселе, ну, или почти. Для Язида это не такая же семья, но семья со знакомым ему духом. Многочисленная и дружная, у нее не такой большой дом, зато широкое сердце, там места хватает для всех.

Семьи с улиц Шеман де Берно и Алле де Вьолет узнали друг друга и научились ценить сложившиеся отношения. У Лорана особая привязанность к мсье Зидану, он считает его мудрым философом. Ему нравится разговаривать с ним, пропитываться его взглядом на жизнь; его особо впечатляет его уважение к другим и самоотверженность, так он узнает, что ничто не достигается в жизни без усилия… и передышки.

В Пегома Язид находится вдали от соблазнов городского центра Каннов. Он рано ложится спать, много спит – достаточно, чтобы справиться с усталостью. Ему снятся победы, он – в футболке с вертикальными красно-белыми полосками в Ля Бокка или в другом месте. На спине красуется номер «десять» или «восемь» – да, впрочем, какая разница…

Совсем рядом с домом, справа от входной двери, есть место, откуда он может порадовать родителей хорошими новостями. Он звонит в Марсель из телефонной будки, находящейся рядом с площадкой для петанка. Такая ценная связь приободряет обе стороны.

Все идет хорошо.

В течение нескольких месяцев зрители и фанаты чемпионата высшего дивизиона Франции открывали для себя и оценивали неизвестный клуб, стараясь избежать поверхностных клише, связанных с городом международного кинофестиваля. «Канн» похож на монолитный блок, а отнюдь не на сборную увядающих звезд или футболистов, собравшихся на пенсию. Настоящая звезда – только Брюно Беллон, перешедший из «Монако».

Набор игроков в команду строится не на имидже или репутации; все под строгим контролем, а обучение спланировано на долгосрочный период. Взаимодополняемость, превалирующая цель любого профессионала, – вот в чем состоит руководящая идея. В третьей лиге, во втором составе команды или в эшелоне на еще две ступени ниже, в Первом региональном дивизионе, эту самую взаимодополняемость особо проявили два игрока. Язид получает точные пасы от форварда, которому он косвенно обязан местом в «Канне»: именно вместо Фабриса Монакино он в свое время поехал на просмотр в Экс. В 1988 году вместе они переживают самое радостное событие: выступление за юношескую сборную Франции (U-17)!

Для Язида будущее начинает вырисовываться более четко. Если он уже сейчас стал одним из лучших игроков национальной юношеской сборной, то почему бы не стать профессионалом, игроком международного уровня, футболистом главной сборной страны? Заявить о себе в юношеской команде – это превосходная стартовая площадка. В Испании, в Малаге, на финальной стадии чемпионата Европы в их возрастной группе, два каннца не становятся неоспоримыми претендентами на место в основе. Но они играют. Язид проводит полный матч с Турцией, во время которого Фабриса заменяют. В следующей встрече, с Испанией, Язид не выходит на поле. Ему предпочитают Кристофа Дюгарри, игрока «Бордо».

В комнате, где они вместе живут, «красно-белые» комментируют свою «сине-бело-красную» жизнь. Серьезные, старательные, они хотят остаться верными наставлениям, привитым в Ля Бокка. Сдаются они только под дружеским давлением партнеров, желающих немного развлечься. Водрузившись в двухместные электромобили, предназначенные исключительно для прогулок по территории отеля, где они живут, они выезжают на дорогу – у них нет ни разрешения, ни водительских прав! Заводилой выступает бойкий Франсис Йясер, игрок «Пари Сен-Жермен». Невиданный кортеж из трех машин, очень сильно напоминающий сценку из мультфильма «Сумасшедшие гонки»[2], изумляет несущихся навстречу испанских водителей. Язид и Фабрис веселятся от души. Они наслаждаются кратким мигом оригинальной выдумки, вырвавшей их из строго регулируемой вселенной.