Исчезновение - Майкл Грант

Сэм ненавидел темноту.

Уходя на работу, мама запирала входную дверь на ключ, приговаривая: «Ты у меня, конечно, уже большой и вообще хозяин в доме, но мне будет спокойнее, если дверь заперта». Сэм терпеть не мог, когда она называла его «хозяином». Что же, вот он и в самом деле стал хозяином дома.

Хозяин, как же!

Наверное, она ничего такого в виду и не имела, хотя… Прошло восемь месяцев после ухода отчима. Полгода назад они вынуждены были переехать в эту халупу в подозрительном районе, и матери пришлось пойти на низкооплачиваемую работу в самые неудобные часы.

Два дня назад, во время ночной грозы, пропало электричество, и Сэм на некоторое время очутился в полной темноте, если не считать кратких вспышек молний, в свете которых привычная обстановка комнаты приобретала жуткий вид.

Ему удалось задремать, однако его разбудил очередной громовой раскат. Из приснившегося кошмара Сэм вынырнул в беспросветную темноту пустого дома.

Это оказалось слишком. Сэм позорно расплакался и принялся звать мамочку. Здоровый, крепкий четырнадцатилетний, даже почти пятнадцатилетний уже парень плакал в темноте и звал маму. Он вытянул руку, словно пытаясь отогнать мрак, и…

И вдруг увидел свет.

Его источник находился вроде бы внутри шкафа, и в то же время – не совсем. Если закрыть дверцу, он всё равно оказывался снаружи, словно никакой дверцы не было. Сэм решил прикрыть дверцу, но не закрывать её полностью, а поверх – завесить рубашкой. Это почти прятало свечение. Однако жалкий обман долго продержаться не мог, рано или поздно мама всё обнаружила бы… Ну, то есть обнаружит, когда вернётся.

Сэм резко распахнул дверцу. Маскировка упала.

Свет был на месте.

Крошечный, ярко светящийся шарик. Он неподвижно висел прямо в воздухе, ни к чему не привязанный. Не лампочка, нет. Просто шарик чистейшего света.

Это было невозможно. Совершенно невозможно. И, тем не менее, – было. Свет возник в тот миг, когда Сэм в нём нуждался, и не исчезал.

К нему можно было даже прикоснуться. Точнее, – как бы прикоснуться: пальцы проходили насквозь, ощущая тепло, не горячее воды в кране.

– Да, Сэм, дружище, – сказал он самому себе, – свет до сих пор здесь.

Астрид и Квинн полагали, что всё и началось только сегодня, но Сэм знал больше них. Его жизнь начала разваливаться на куски восемь месяцев назад. Затем вроде немного срослась. А потом ему явился свет.

Четырнадцать лет нормальной жизни в какой-то момент покатились под откос, пока не врезались в сегодняшний кошмар.

– Сэм! – донёсся из-за двери голос Астрид.

Он воровато оглянулся, испугавшись, что она сейчас войдёт и увидит свет. Торопливо накинув рубашку на дверцу шкафа, Сэм вышел к товарищам.

– Твоя мама что-то писала на ноутбуке, – сообщила Астрид.

– Почту, наверное, проверяла, – сказал он, садясь за стол.

Однако посмотрев на экран, обнаружил, что открыт не браузер, а текстовый редактор. Что-то вроде дневника, на странице – всего три параграфа:

«Прошлой ночью всё повторилось. Хотелось бы мне пойти с этим к Г., но та решит, что я свихнулась. Ещё работу потеряю. Она посчитает меня наркоманкой. Если бы я могла установить камеры видеонаблюдения, у меня были бы доказательства. Однако доказательств нет, а «мать» К. – богата и делает щедрые пожертвования АК. Мне просто укажут на дверь. Расскажи я всю правду, и на меня мигом навесят ярлык спятившей от забот мамаши.

Рано или поздно, сам К. или кто-нибудь другой натворят бед. Кто-то пострадает. Как Т. от С.

Может, прямо поговорить с К.? Нет, вряд ли он признается. Сказать ему или нет? Будет ли это иметь значение?»

Сэм уставился на экран. Файл сохранён не был. Осмотрев «рабочий стол» ноутбука, он обнаружил папку, озаглавленную «Журнал». Кликнул по ней. Она оказалась защищена паролем. Если бы мама сохранила этот файл, он тоже оказался бы запаролен.

«АК» – это, скорее всего, «Академия Коутс». «Г», вероятно, – имя директора школы, Грейс. «С»… Ну, это просто. Это он сам. А кто такой «К»? Сэм не сводил глаз с фразы «Как Т. от С.». Она, казалось, дрожала под его взглядом.

Астрид, стоявшая за спиной Сэма, наверняка тоже всё прочитала. Она пыталась вести себя ненавязчиво, но определённо всё прочитала.

– Идёмте, – Сэм решительно захлопнул крышку ноутбука.

– Куда? – спросил Квинн.

– Куда угодно, лишь бы подальше отсюда, – ответил Сэм.

– ПОЙДЁМТЕ на площадь, – сказал Сэм, закрыл входную дверь, запер замок и сунул ключ в карман.

– Зачем? – спросил Квинн.

– Затем, что именно там, скорее всего, соберутся остальные, – ответила Астрид. – Где ещё-то? Разве что в школу вернутся. Если кто-то что-нибудь узнал, или где-то остались взрослые, они наверняка пойдут на площадь.

Пердидо-Бич располагался на мысу, к юго-западу от прибрежной автострады, к северу от которой уходили вверх бурые, в пятнах зелени, холмы. Двумя грядами они протянулись к самому океану на северо-западе и юго-востоке от городка, словно очерчивая его границы.

В Пердидо-Бич жило около трёх тысяч человек. Теперь, впрочем, гораздо меньше. Ближайший торговый центр находился в Сан-Луисе, а торговый комплекс побольше – в двадцати милях ниже по побережью. С севера горы подступали так близко к морю, что там осталась лишь узкая полоска берега, на которой и возвели атомную электростанцию. За ней лежали земли национального парка, где росли вековые секвойи.

В общем, Пердидо-Бич оставался сонным городишкой с прямыми, обсаженными деревьями улицами, со старомодными бунгало, оштукатуренными в испанском стиле и с рыжими черепичными крышами, двускатными или, напротив, – плоскими, как блин.

Перед большинством домов зеленели газоны, усердно подстригаемые хозяевами, а позади – огороженные дворики. В микроскопическом «деловом центре», сердцем которого была площадь, обрамлённая пальмами, не было никаких проблем с парковкой.

В южной части Пердидо-Бич имелась гостиница, на холме торчала «Академия Коутс». Ну, и АЭС по соседству, разумеется. Остального бизнеса было негусто: магазин хозяйственных товаров «Отлично сделано», «Макдоналдс», кофейня «Здесь был Боб», закусочная «Сабвей», несколько мелких лавчонок, продуктовый магазин да автозаправка «Шеврон» на автостраде.

Чем ближе Сэм, Астрид и Квинн подходили к площади, тем больше встречали детей, направлявшихся туда же. Словно все разом решили собраться вместе. Сила – в единстве. А, может быть, виной тому была пустота домов, внезапно переставших быть настоящими домами?

За полквартала до площади Сэм почувствовал запах дыма и увидел бегущих детей.

Площадь была небольшой, скорее, она напоминала участок парка: несколько клумб, посередине – фонтан, который, правда, почти никогда не работал, скамейки, урны и мощёные дорожки.