Острова невезения - Алексей Никулин

Русские в провале операции на полуострове обвиняли греков, а греки – русских. Правда была в том, что граф Орлов переоценил повстанцев. Они, несмотря на свою воинственность, не были регулярным войском и не поддавались военной дисциплине и управлению. С другой стороны, русские отряды были слишком малочисленны и не могли без поддержки, в одиночку, одолеть османов. Греки явно переоценили их возможности. Уцелевшие русские десанты вернулись на корабли. Эскадры отправились в море искать военное счастье и турецкий флот.

Кульминацией кампании стало грандиозное морское сражение сначала в Хиосском проливе, а затем в Чесменской бухте. Сегодня мы знаем, что русские выиграли его, победа была полной, убедительной и… неожиданной для обеих сторон. Русские смогли одолеть противника, превосходящего их по численности в разы. Две русские эскадры, полностью уничтожив турецкий флот, стали хозяевами всего Восточного Средиземноморья.

Граф Орлов со своей эскадрой отправился в сторону острова Лемнос, который считал ключом к Дарданеллам и Константинополю. Если бы Орлову удалось занять и удержать за собой остров, победа в этой кампании была бы обеспечена. На кураже русские после двухмесячной осады взяли крепость Пелари на Лемносе. Турецкий гарнизон вывесил белый флаг и вел активные переговоры об условиях сдачи. Отощавшему и страдающему от жажды турецкому гарнизону Орлов даже повелел выдать арбузы и виноград.

В то же время вторая русская эскадра контр-адмирала Джона Эльфинстона блокировала Дарданеллы. Русские были как никогда близки к благополучному исходу всей кампании. Но дальше произошло нечто необъяснимое. На самом большом и мощном русском корабле «Святослав» контр-адмирал Эльфинстон без приказа оставил свою эскадру, ушел в сторону Лемноса и в восьми милях от восточного побережья острова посадил российский флагман на огромную мель. Для снятия корабля с мели Эльфинстон призвал остальные корабли своей эскадры, и блокада, таким образом, была снята.

Турки только этого и ждали. Они погрузили пятитысячный десант на доступные транспортные средства и высадили его на Лемносе. Почти сдавшийся гарнизон крепости Пелари, усиленный товарищами по оружию, мгновенно убрал белые флаги и продолжил сопротивление. Русские упустили уникальную возможность взять крепость, окончательно закрепиться на острове и, вполне возможно, в том же году завершить кампанию. Эта неудача изменила вектор развития всего Российского государства. Я задумался: была ли гибель линейного корабля «Святослав» случайной? Думаю, что нет. Все подробности этого трагического происшествия я расскажу во второй части книги.

Русские корабли ушли в центр Кикладских островов, чтобы создать там уникальное новое государственное образование – Архипелагскую губернию.

Остров Парос был выбран столицей губернии прежде всего из-за своего местоположения. Он находится в центре Кикладского архипелага на одинаковом удалении от входа в Мраморное море и Пелопоннеса. Главное преимущество Пароса – две идеальные бухты для стоянки кораблей. Основной базой для флота и сухопутных подразделений была выбрана самая северная из них – бухта Ауза.

Датой основания губернии можно считать 15 октября 1770 года, когда семь русских кораблей вошли в бухту Ауза. К началу декабря подошли и остальные корабли экспедиции. Русские сразу занялись укреплением базы и возвели несколько артиллерийских батарей. Две из них появились у входа в бухту на двух соседних мысах. Еще одна батарея была установлена на островке в северо-восточной части бухты. Для установки четвертой русские использовали остатки старого венецианского форта в самой рыбачьей деревушке Ауза. Сейчас из четырех батарей видимые очертания сохранил лишь венецианский форт. На островке в юго-восточной части бухты были построены Адмиралтейство и дом бригадира Ганнибала. В наши дни этот островок украшают лишь православная церквушка и крест в память о русских моряках, сложивших головы за годы существования губернии.

За время русского присутствия в Архипелаге были сооружены многочисленные постройки самого разного назначения – «пороховые и амунишные» склады, казармы для двух пехотных полков и нескольких тысяч албанцев, а также госпиталь, церковь и кладбище. Причем все они были расположены на весьма незначительном расстоянии друг от друга, именно в таком порядке, напоминающем конвейер: госпиталь – церковь – кладбище. Фундамент довольно большого госпиталя можно увидеть и сейчас. Стены небольшой госпитальной церквушки уцелели лишь потому, что греки позднее использовали ее как хозяйственную постройку. Большое кладбище не существует. Сейчас на его месте находится пляж отеля.

Жаркий климат Киклад оказался для русских тяжелым и непривычным. Жара в совокупности с инфекционными заболеваниями выкашивала целые полки в считаные месяцы. Казармы Шлиссельбургского пехотного, лейб-гвардии Преображенского полков и лагерь албанских волонтеров были вынесены за пределы городка. Госпиталь, церковь и кладбище стояли в одну линию на восточном берегу бухты. «У нас в Архипелаге Шлюшенбурской полк, – писал в своих записках капитан 1-го ранга Степан Петрович Хметевский, – живучи на острове Паросе, почти весь болен, и в три месяца, больше шести сот человек рядовых да афицеров великое множество померло». Верфь была заложена в 1770 году и сохранилась до наших дней. На ней до сих пор ремонтируют свои плавательные средства местные рыбаки и яхтсмены.

Руководителем губернии стал адмирал Григорий Андреевич Спиридов. Для него был построен большой каменный дом на берегу. Обосновавшись на Паросе, русские были вынуждены действовать по обстановке и заботиться о своей безопасности, снабжении и управлении. И тут было о чем подумать. Уже в первые месяцы пребывания русских на Паросе многие острова изъявили желание перейти в российское подданство. В итоге в управлении у Спиридова оказалось около 30 островов. С приобретением столь хлопотного хозяйства частично решался и вопрос снабжения. Администрация выяснила, сколько налогов платили местные жители при прежнем режиме, и обложила их податями, составляющими примерно четверть от прежних платежей. Чаще всего подати взимались товарами, необходимыми для существования губернии: «Тино должен был уплатить 300 быков, Андрос – 250 быков и 1000 баранов, Поликандро – 15 быков и 100 баранов, Милос – 30 быков и 150 баранов, Аржантера – 2 быков и 100 баранов, Сирфо – 30 быков и 200 баранов, Сифно – 20 быков и 100 баранов, Термиа – 80 быков и 400 баранов, Сира – 40 быков и 400 баранов, Нио – 50 быков и 300 баранов, Наксиа – 50 быков и 100 баранов, Миконос – только 1000 баранов. Тогда же с Нио на лодке были привезены 242 кантаря сухарей и отданы на корабль «Европа», – так отчитывался офицер Иван Войнович перед адмиралом Спиридовым.

Немалый доход в бюджет приносили и крейсерские плавания русских кораблей. Война узаконила присвоение захваченных у противника судов и грузов. Груз поступал в приз, корабли переделывались во фрегаты. Им присваивали новые имена и снова отправляли в море под Андреевским флагом. Некоторые исследователи называют Архипелагскую губернию «пиратской республикой». Я не согласен с этим определением. В то время многие государства вели подобную практику (например, англичане и мальтийцы), но пиратами их никто не называет.