Простофиля и заклятье древних духов - Владимир Сотников

Возле американского лагеря Ахмед выпрыгнул из машины и подбежал к египтянину, похожему на него.

- Наверное, брат, - прокомментировала Аська.

- Все они похожи, - пожал плечами Филя.

Оказалось, что и у Вити Огурцова здесь есть друзья. Он поздоровался с маленьким пухленьким человечком. Правда, не так радостно, как Данин папа с Леннером или Ахмед с "братом", но тоже сразу заговорил с ним. Они отошли подальше от джипа.

- И этот своего Шарика встретил, - сказал Филя, сразу окрестив американца этим кругленьким именем. - А мы тут сиди, жарься на солнышке.

Даня вздохнул.

- Ну что ты, Филипп, злишься, - заметила Аня. - Это же ученые. У них много новостей, а встречаются редко. Понимать надо.

- Вот пусть и договорятся о встрече, - продолжал ворчать Филя. Отвезли бы нас сразу к пирамидам, а сами и разговаривали бы, сколько влезет.

Шло время. Пока старые закомые разговаривали, ребята молчали. Из джипа они так и не вылезли. Филя даже не пытался смотреть в ту сторону, где остались пирамиды. И вдруг он подумал о том, что пирамиды здесь стоят тысячи лет. И ничего, не жалуются на время. А он, Филипп Лопушков, не может выдержать каких-нибудь десять минут! Какая же это ерунда - по сравнению с вечностью...

Ребята даже удивились, увидев на его лице блаженную улыбку. А Филя прикрыл глаза и прошептал:

- Все-таки приехали, да? Сбылась мечта... - и не удержался, добавил: Идиотов.

- А у тебя улыбка, как у сфинкса, - ляпнула Аська.

И ребята расхохотались.

База российской археологической экспедиции находилась совсем рядом с египетской деревней, поэтому ехать пришлось по узким деревенским улочкам. Джип еле протискивался между выступами домов - и сразу становилось понятно, что строились эти маленькие домики давно. Когда никаких автомобилей здесь не было. Поэтому и не рассчитаны были улочки для проезда машин. Разве только для проезда какой-нибудь арбы, которую тащит ослик.

Когда джип наконец остановился и ребята вылезли из него, их встретил загорелый до невозможности бородач в шортах, панаме и сандалиях.

- С приездом, Иван Сергеевич, - кивнул он. - А у меня для вас сюрприз!

- Уже не сюрприз, Вадим, знаю! И поздравляю от всей души. Дашь взглянуть на свое сокровище?

Вадим довольно улыбался - одними глазами, потому что рот был скрыт под усами и бородой.

Филя пробормотал, будто спросил самого себя:

- Странно, неужели нельзя было объехать вокруг деревни? Наш джип везде проедет.

Его услышал Витя Огурцов.

- Нельзя, - пояснил он. - Здесь вообще многое нельзя. Нельзя, как ты говоришь, ездить там, где хочется, нельзя фотографировать музейные экспонаты, нельзя делать раскопки в неположенном месте и без специального разрешения. Не говоря уже о том, что ничего нельзя из Египта вывозить.

У ребят совершенно одинаково отвисли четыре челюсти. Правда, у Ани она отвисла чуть-чуть меньше. То ли она привыкла следить за собой, то ли была менее эмоциональная, чем Филя с Даней и особенно Аська.

- А зачем... - прошептал Филя, подтянув кверху свою челюсть. - Зачем мы тогда сюда приехали? Если ничего нельзя... нельзя вывозить? Зачем тогда нам находить это захоронение? Для чего?

Он облизал пересохшие от волнения губы и посмотрел на друзей. У них тоже был совершенно непонимающий вид.

Пока Витя Огурцов размышлял, что ответить, подошли Иван Сергеевич с Вадимом.

- Наверное, ожидали, что мы сразу к пирамидам поедем? - спросил Дани папа. - Честно говоря, я собирался так и сделать. Но вот, жалко, американцы отвлекли. Давно не виделись с коллегами, столько новостей, да и неудобно было просто так, без разговора, мимо проскочить. Не торопитесь, успеем и к пирамидам. Отсюда идти до них совсем недолго - минут пятнадцать. Жалко вот, что скалы закрывают такой замечательный вид. А то можно было бы любоваться пирамидами все время. Вы что, из-за этого такие растерянные? Но ведь, ребята, надо и вещи разгрузить. Всему свое время.

Филя подтолкнул Даню - спрашивай, мол, ты.

- Пап, - осторожно начал Даня, - а какой смысл в наших раскопках, если все найденные ценности будут... не нашими?

- Это я им сказал, Иван Сергеевич, - объяснил Витя Огурцов. - Честно говоря, мне самому это никогда не было понятно. Работаем-работаем, а получается... для египтян.

- Ну, тебе, Виктор, это не к лицу - таких вещей не понимать, откашлявшись, сказал Иван Сергеевич. - Ты же профессионал. А вот что я раньше этого ребятам не объяснил, моя оплошность. Не для египтян мы работаем! Точнее, не только для египтян. А для всех людей, которые будут посещать музеи. Да и не только в музеях дело. В первую очередь, по древним находкам ученые составляют представление о прошедшей жизни, пишут историю, я бы сказал. А найденные здесь исторические ценности остаются на территории этой страны - так же, как найденные в России принадлежат нашей. По-моему, это справедливо.

Вадим оказался не очень разговорчивым. Он просто стоял рядом с Иваном Сергеевичем и кивал головой в подтверждение его слов.

- Вот и надо нам тогда у себя искать, а им у себя, - заявил Филя.

- Ничего ты, Филя, не понимаешь, - вступила в разговор Аня. - История ведь всем принадлежит. Мы же в школе изучаем Древний Египет.

- Ой-ой-ой, - отмахнулся Филя. - Будешь мне сейчас умные вещи говорить. А когда мне таким тоном говорят эти самые умные вещи, они кажутся глупостями! Все я понимаю - и про историю, и про музеи. А все равно обидно.

Аня только плечами пожала. Она вообще не любила вступать в бессмысленные споры. Филя в жизни не видел такой спокойной девчонки! Ему иногда даже не верилось, что Аня - родная Аськина сестра, да ещё близняшка.

- А тебе медаль дадут - золотую, - хихикнула Аська. - За то, что нашел какого-нибудь фараона! И не будет обидно.

- Дурочка, - ляпнул Филя.

От того, что он сказал это совсем не свойственное ему слово в Аськин адрес, да ещё с таким злым выражением, как будто мяч влепил в стену, - Филе стало ещё обиднее. Не из-за того, что не достанутся ему все сокровища фараона, а просто из-за глупого оскорбительного слова, которое вырвалось непонятным образом.

Аська смотрела на него такими ясными и широко раскрытыми глазами... И они все больше и больше блестели. Потому что становились влажными.

Филя шмыгнул носом:

- Я хотел сказать - глупости говоришь, Аська. А ляпнул другое. Никакая ты не дурочка. Но глупости иногда говоришь.

Аська заморгала и улыбнулась. Все-таки не умела она обижаться. Когда её обижали, она могла только сильно удивляться несправедливости. И сейчас, наверное, просто удивилась, что Филя сказал о ней с такой грубой интонацией. Как будто она ему враг.