Цивилизация в переходное время - Карл Густав Юнг

выражать как рациональное (разумное), так и иррациональное (неразумное). Он всегда выражает одно через другое, включает в себя то и другое, не будучи ни тем ни другим.

25 Как возникает символ? Этот вопрос подводит нас к важнейшей функции бессознательного – к функции создания символов. Указанная функция крайне примечательна, поскольку она обладает лишь относительным бытием. Компенсаторная функция, с другой стороны, является естественной, автоматической функцией бессознательного и присутствует в психике постоянно. Она обязана своим существованием тому простому факту, что все позывы, мысли, желания и склонности, противоречащие рациональной ориентации повседневной жизни, лишаются выражения, оттесняются на задний план и в конце концов попадают в бессознательное. Там постепенно накапливается все то, что мы подавляли и вытесняли, сознательно игнорировали и обесценивали; со временем этот материал приобретает такую силу, что начинает воздействовать на сознание. Это влияние было бы прямо противоположным нашей сознательной ориентации, если бы бессознательное состояло только из вытесненного и подавленного материала. Но, как мы видели, это не так. Бессознательное содержит также «темные», смутные влечения и побуждения, все те силы, которые никогда не смогли бы пробудить ни простая разумность, ни приличия, ни упорядоченный ход буржуазного существования, – все те творческие силы, которые ведут человека к новому развитию, новым формам и новым целям. Потому-то я характеризую влияние бессознательного не только как дополнительное, дополняющее, но и как компенсирующее: оно дополняет сознание всем тем, что было исключено вследствие пересыхания источников интуиции и вследствие сознательной погони за какой-то единственной целью.

26 Эта функция, как уже говорилось, действует автоматически, но из-за пресловутой атрофии инстинкта у человека культурного[35] она зачастую слишком слаба, чтобы изменить одностороннюю ориентацию сознания и побудить к выбору нового направления развития вопреки давлению общества. Поэтому всегда необходимы некие искусственные вспомогательные средства, пробуждающие целительную силу бессознательного. Как правило, эту задачу берет на себя религия. Принимая проявления бессознательного за божественные или демонические знаки, за откровения или предостережения, религия внушает человеку какую-либо идею или точку зрения, сулящую благоприятный исход. Посему в религии особое внимание уделяется всем без исключения явлениям бессознательного происхождения, будь то сны, видения, чувства, фантазии или их проекции, странное или необычное поведение, а также любые нетипичные процессы органической и неорганической природы. Такая сосредоточенность внимания позволяет бессознательным содержаниям проникать в сознательную жизнь, которая тем самым подвергается изменениям. Под этим углом зрения религиозные идеи суть сторонняя поддержка, которая идет на пользу бессознательному, наделяя компенсаторную функцию последнего – каковая, если ее игнорировать, теряет свое значение – более высокой ценностью для сознания. Вера, суеверие, любая аффективная мысль – все придает бессознательному содержанию ценность, которой оно обычно не обладает, но которую могло бы со временем обрести, пусть и в какой-либо малоприятной форме. Следовательно, при накоплении бессознательных содержаний в результате постоянного их игнорирования эти содержания неизбежно начинают оказывать болезнетворное влияние. Среди первобытных людей невротиков столько же, сколько и среди культурных европейцев. Истеричные африканцы отнюдь не редкость в Африке. Эти малоприятные проявления бессознательного в значительной степени объясняют как первобытный страх перед демонами, так и проистекающие из него обряды умилостивления.

27 Компенсаторная функция бессознательного, разумеется, не содержит в себе никакой сознательной оценки, пускай она целиком зависит от сознательного способа мышления. Бессознательное в лучшем случае способно порождать зачатки сознательных убеждений или зачинать образование символов. Поэтому можно сказать, что символообразующая функция бессознательного одновременно существует и не существует – в зависимости от условий. Это парадоксальное качество она разделяет с самими символами. Тут вспоминается история молодого раввина, ученика Канта. Однажды старый раввин пришел вернуть этого молодого человека в веру его отцов, но все доводы были напрасны. Тогда старик достал зловещий шофар – рог, в который трубят, проклиная еретиков (как случилось со Спинозой), – и спросил молодого раввина, знает ли тот, что это такое. «Конечно, знаю, – холодно ответил юноша, – это бараний рог». Потрясенный старик отшатнулся и в ужасе пал наземь[36].

28 Что такое шофар? Да, конечно, это бараний рог – но не только и не столько рог. Порой символ толкуется буквально, и это означает, что как символ он умер. Символ уничтожается, когда нам удается превратить шофар в обыкновенный бараний рог. При этом через символизацию бараний рог вполне может стать шофаром.

29 Компенсаторная функция выражается во вполне конкретном расположении психического материала, например, в сновидениях, в которых нет ничего «символического», как в бараньем роге. Чтобы обнаружить их символизм, необходима определенная сознательная установка, а именно, готовность трактовать содержание сновидения символически (вначале это не более чем допущение, а далее посредством опыта решается, нужно ли или желательно понимать сновидение вот так). Приведу здесь краткий пример, который поможет нам прояснить этот трудный вопрос. Пожилая пациентка, которая, как и многие другие, беспокоилась из-за войны, как-то поведала мне следующий сон, приснившийся ей незадолго до того, как она посетила меня:

30 Она пела гимны, в которых восхвалялась вера в Христа, в том числе гимн такого содержания:

Кровь и праведность Христа —

В них душа моя чиста.

В этом праздничном наряде

Я предстану, славы ради,

Пред Всевышним в Судный день.

Нам Христос – благая сень.

Пока пела, она вдруг увидела бешено взбрыкивающего быка. Внезапно тот подпрыгнул и на ее глазах сломал себе одну ногу. Животное явно мучилось, и пациентка, отведя взор, подумала, что кто-то должен его убить. Затем она проснулась.

31 Агония быка напомнила пациентке о мучениях животных, невольной очевидицей которых ей доводилось бывать. Она ненавидела подобные зрелища и чрезвычайно расстраивалась, поскольку бессознательно отождествляла себя с замученными животными. В ней самой присутствовало что-то такое, что позволяло сопоставить себя с образом страдающего животного. Этот образ, по всей видимости, сложился под воздействием пристального внимания к вере в Христа в тех гимнах, которые пациентка пела во сне, ведь именно во время пения бык начал взбрыкивать и сломал себе ногу. Такое странное сочетание мыслей незамедлительно привело к ассоциации, связанной с глубоко религиозным по своей сути переживанием: в ходе войны пациентка ощутила, что перестает верить в милость Божию и усомнилась в правоте христианского мировоззрения. Это разочарование в сновидении должно было бы смягчиться, именно поэтому во сне подчеркивается вера в Христа, но вместо этого пробудилась «животная» часть бессознательного, воплотившаяся в фигуре быка. Перед нами как раз тот элемент, который в христианской символике олицетворяет поражение и принесение в жертву. В христианской мистерии закалается Агнец. В родственной по духу религии, митраизме, которая вправе считаться наиболее успешным соперником христианства,