Свой чужой - Алла Полански

Чем глубже он проникал внутрь нее, тем более полно она ощущала весь спектр чувств, испытываемый при занятии сексом. Постепенно боль стала утихать, сменяясь сладким наслаждением, от которого хотелось кричать от счастья, кусать Кирилла за его сильные плечи, оставляя на них след от своих зубов, хотелось просто быть, не думая о том, что будет дальше.

Тяжело дыша, он еле сдерживался, чтобы не зарычать от удовольствия быть первым и единственным, тем, кому она отдала свою чистоту и невинность. Пытаясь унять дрожь, распространяющуюся по его накаченному торсу и твердым ягодицам от приближающегося взрывного оргазма, Кирилл стал двигаться быстрее, проталкиваясь внутрь неё всё глубже. Поймав одну частоту, они скользили в такт друг другу, не стесняясь в выражении своих эмоций и чувств.

Пульсирующая нега разливалась теплом внизу живота, и мужчина, рыкнув, излился стремительной струёй в плотно надетый презерватив.

Вдох. Выдох. Стало легко и хорошо.

— Ты как? — спросил он после нежного поцелуя.

— Все в порядке, — она, вставая с кровати, ловким движением снова укуталась в полотенце и скрылась в ванной.

Глядя на мир сквозь окно гостиничного номера, Кирилл слушал, как снова шумит вода из крана и неспешно затягивался табачным дымом. Хотелось курить. Припасенная на такие непредвиденные случаи пачка сигарет всегда лежала в его кармане. Очень противоречивые мысли в эти минуты разрывали его мозг буквально на части. С одной стороны, выпуская кольцо дыма, он думал — случилось. С другой — зачем он это сделал? Все эти красивые, чувственные и эмоциональные киношные постельные сцены, рассказы друзей, или просто невольно подслушанные «отчеты о подвигах» коллег по работе — всё стало такой медочью по сравнению с тем, какие чувства сейчас испытывает Полина, закрывшись в ванной.

Звук открывающегомя дверного замка в ванной вернул его обратно в реальность. Она вышла улыбающейся, вместо полотенца — завёрнутая в покрывало, которое прихватила с собой после того, как он отпустил ее. Затем босыми ножками прошлепала к журнальному столику, устроилась поудобнее на рядом стоящее кресло, двумя кулачками подперев свой подбородок, и спросила:

— Может быть попробуем ещё раз?

От удивления он даже поперхнулся табачным дымом, закашлялся, на что та тихонько захихикала, а затем разразилась громким и заливистым смехом.

— Курить вредно, герой-любовник… Ну так что?

— Ну… вообще-то… я бы… а ты серьезно?

— А почему бы и нет…

Выскользнув из душа и заматываясь во второе чистое полотенце, путаясь в собственных мыслях, эмоциях, местами в их отсутствии, Полина окончательно для себя решила, что Кирилл — именно тот мужчина, который ей нужен.

Наступившую эйфорию прервал звонок на мобильный телефон.

— Кто тебя так добивается? — спросил Кирилл, сладко потягиваясь на кровати и крепче прижимая к себе Полину.

Она села на край расправленной и смятой постели, прикрыв наготу одеялом, и потянулась рукой к звенящему аппарату.

— Тася… — рассеянно пробормотала она.

— Тася? А кто это? — спросил он, играя с ее локонами волос и поглаживая обнаженную спину.

— Моя подруга, — она повернулась к нему лицом и улыбнулась. — Извини, мне нужно ответить. Наверняка что-то серьезное, раз она так настойчиво звонит мне вот уже вторую минуту подряд.

Полина, натягивая на себя одеяло, которое старательно стаскивал с нее Кирилл, подошла к окну и нажала на кнопку принятия вызова.

— Поля, тебя родители ищут! — не поздоровавшись, выпалила Тася.

— И? Я ведь у тебя, не так ли? — непонимающе задала риторический вопрос девушка.

— Так, так… — недовольно пробормотала подруга. — Только твоя мама не может до тебя дозвониться и теперь трезвонит мне, требуя, чтобы ты взяла трубку. А я всё вру и вру, что ты то в туалете, то помогаешь мне на кухне резать рыбу, и у тебя грязные руки… Короче, это уже выглядит глупо и смешно.

— И что мне делать теперь? — голос Полины поник, и в нём даже послышались тревожные нотки.

— Езжай домой. И причём срочно! — из динамика раздался громкий голос Таси. — Я тебя уже прикрывать не могу. Ты бы сама позвонила матери и всё объяснила. Иначе из дома больше не выйдешь — не выпустят.

— Ты права… Но мне еще доехать обратно нужно. Тасечка, пожалуйста, прикрой меня еще разок, а?

— Я скажу, что ты приедешь на такси, о`кей? А ты пока бери ноги в руки — и марш домой, пока не попалась на своем вранье!

Когда Кирилл подвез Полину к ее подъезду, уже совсем стемнело. Окна ее квартиры светились, родители явно не спали и ждали блудную дочь. Девушка автоматически бросила взгляд на часы — почти одиннадцать вечера. Дома её ждёт хорошая взбучка за то, что не отвечала на звонки и приехала домой так поздно.

— Что-то не так? — обеспокоенно спросил Кирилл.

— Даже не знаю, — тихо произнесла Полина, сжимая пальцы в кулачки. — Я немного боюсь за реакцию родителей на мой поздний приезд.

— Котёнок, не переживай. Ты всегда можешь сказать, что была со мной. Я не против, чтобы твоя мама знала о том, с кем проводит время ее дочь.

— Спасибо! Но ты пока не в почете у моих родителей, — осторожно промолвила Полина, чувствуя, как волна возбуждения снова накатывает на ее тело при одном лишь его прикосновении.

— О-о-о-у-у-у… — протянул он, ухмыльнувшись. — Ну, раз так, то я не стану лезть в ваши внутрисемейные отношения. Но знай, что я всегда готов помочь, если что…

Полина улыбнулась и, ничего не отвечая, обхватила теплыми руками его лицо и прижалась своими губами к его мужским, немного сухим губам. Воздушное касание губ пары переросло в жадный и страстный поцелуй. Кирилл, глубоко и часто дыша, отстранился от Полины:

— Беги… Проблемы будут.

Девушка сконфужено кивнула. Она не очень-то хотела быть пойманной врасплох матерью, поэтому поспешно вынырнула из автомобиля и убежала в подъезд. Кирилл внимательно проследил своим серо-голубым взглядом точеную фигурку и, удовлетворенно хмыкнув, тронул свою машину.

Полина отворила своим ключом входную дверь квартиры. Дома было тихо, лишь из гостиной доносился звук работающего телевизора. Прихватив на всякий случай мобильный телефон, она, надев на ноги домашние тапочки, прошла на кухню. Затем, немного промочив горло стаканом воды, решила объясниться с Зинаидой Васильевной, но она ее опередила, преградив дорогу к комнате.

— Страсти улеглись, да? — спросила мать девушки, недовольно подперев бока руками.

— О чем ты? — краснея, отвела взгляд Полина.

— О том, что ты была не с подругами, а где-то еще. С ним, да? — лицо Зинаиды Васильевны вдруг вспыхнуло, и ее щеки вмиг покрылись пунцовыми пятнами.

Полине пришлось молча кивать на укоры и призывы к совести со стороны матери, соглашаться со всеми словами, сказанные в ее адрес как нерадивой и непутевой дочери. Что ж, ее мама сама виновата — ведь Кирилла она принимать не хочет.