Королевский выбор - Эмилия Остен

Как бы там ни было, Чарити вдруг поняла, что предстоящее появление принца Рамиро волнует не только ее подруг, но и всех вокруг. Казалось, люди не замечают сидящего на троне Людовика, занятые своими делами, разговорами и сплетнями, однако все время от времени посматривали на лестницу, словно ожидая кого-то. Кого? Принца Рамиро. Интересно, не обидно ли Людовику или ему все равно?

Казалось, притяжение сказочного острова действует не только на юных дев. Может быть, это и есть притягательность старины? Очарование настоящей власти? Тайна, манящая и интригующая?

Чарити извинилась перед подругами, поднялась и вышла во внутренний дворик — ей захотелось на несколько минут остаться если не в одиночестве, то в окружении не слишком уж большого количества людей. Здесь почти никого не было, только «Давид» и парочка влюбленных за колонной. Уже стемнело, яркие южные звезды заглядывали в колодец окруженного галереями двора, отражались в фонтане. Было очень тепло, несмотря на то, что март едва перевалил за середину. В Англии еще, наверное, снег лежит, и уж точно нет такого неба, как здесь. Почти полная луна выглянула из-за черепичной кровли, но ее света было достаточно, чтобы превратить ночь в призрачную сказку.

Чарити подошла к фонтану, прикоснулась к теплой воде и повернулась к воротам, выходящим в сторону Понте Веккьо. Они приоткрылись, пропуская кого-то внутрь, и снова закрылись. Кто-то хочет попасть на прием незамеченным? Но зачем? Чарити отступила в тень фонтана. Двое высоких мужчин прошли под арками дворика, о чем-то тихо переговариваясь. Один из них что-то сказал, и второй быстро удалился в сторону зала Пятисот. Чарити не знала, стоит ли выдавать свое присутствие, парочка влюбленных уже успела исчезнуть, и она осталась в темном дворике с незнакомцем наедине. Он всмотрелся в тень у фонтана, словно заметив девушку. Неужели кто-то способен видеть в темноте? Впрочем, на ней белое платье, и она в нем может быть похожа на привидение. Решив, что не стоит прятаться по углам, Чарити вышла из тени и, стараясь выглядеть спокойной, пошла к выходу из дворика.

— Доброго вечера, синьорина. — Голос незнакомца был тихим и ровным, но Чарити показалось, что в нем прозвучала странная напряженность.

— И вам весело провести время, — не задумываясь, ответила девушка на итальянском, ведь именно на этом языке обратился к ней странный гость.

— Вы англичанка. — Это было утверждение, а не вопрос. Чарити немного удивилась. Однако у нее не было причин задерживаться.

— Простите, но мне нужно вернуться в зал.

— Да, конечно, извините, я забылся, — негромко произнес мужчина. — Иногда так сложно помнить обо всех этих условностях.

— Простите, но мне действительно пора.

Он вежливо поклонился. Отблеск луны утонул в его глазах, словно в омуте. Лицо его казалось маской, сотканной из теней и лунного света — и не разглядеть, каков он на самом деле. Чарити поежилась. Странный человек. Странный и даже пугающий.

Подружки все еще оставались там, где она их оставила, но уже собирались переместиться поближе к музыке, скоро должны были начаться танцы.

— И где же принц? — Мария в нетерпении захлопнула веер.

— Вероятно, он задерживается, — Чарити пожала плечами.

— Или вообще решил не посещать это двусмысленное празднование двусмысленной коронации. Может, его честь и репутация от этого пострадают. Или он просто дождется, пока Людовик уйдет перед началом танцев, и появится только тогда.

— Он придет, — Чарити точно знала. Принц должен встретиться здесь с ее отцом, а эта встреча нужна семье Домингос как воздух.

Девушки вошли в зал, когда раздались первые аккорды музыки. Молодые люди мгновенно окружили их, приглашая на танец, и вскоре пары заскользили по полированному мрамору. Чарити нигде не видела отца, и это было странно.

Все ждали принца. Каждый раз, когда в дверях показывалась очередная группка гостей, все присутствовавшие разом поворачивали головы, словно гуси при приближении птичницы. Роскошный бальный зал палаццо Веккьо был украшен цветами и живым плющом; свечи расставлены так умело, что словно бы наступил солнечный вечер в волшебном лесу; и мерещилось, вокруг — нимфы и сатиры. Каким чудесным все это показалось бы в иной день! Но теперь эффект пропадал, сглаживался, иная сказка владела гостями — и Чарити поворачивала голову вместе со всеми, ожидая. Даже присутствие Людовика померкло, тем более что, просидев еще четверть часа с кислым выражением лица, новоявленный король удалился. Музыканты терзали струны и клавиши, мелодии сменяли одна другую…

Внезапно музыка умолкла. Все замерли.

За свою жизнь Чарити побывала, наверное, на сотне балов. Они запомнились ей не все. В памяти остался, конечно, самый первый выход в свет, когда она стояла, окруженная подругами — такими же дебютантками, — и ощущала на себе мужские взгляды. Ведь для того она и вышла в свет — чтоб на нее смотрели, но все равно было страшновато. Потом был бал, на котором она встретила лорда Чедвика и подумала, что влюбилась: этот мгновенный трепет сердца, жар на щеках, желание оказаться как можно ближе и вместе с тем — как можно дальше. Когда лорд Чедвик женился, Чарити, говорившая с ним всего два раза, думала, что этого не переживет. Пережила, и быстро. Затем были еще балы, из которых запомнились наиболее яркие праздники, выдумка хозяев или же значимые события, послужившие поводом — помолвки, свадьбы, рождение детей…

Сегодняшний бал, Чарити знала, она уж точно не забудет.

Ведь ей придется беседовать с принцем, так или иначе, а как с ним говорить? Болтали, он совсем не похож на членов английской королевской семьи — вовсе, вовсе другой. Нужно просто быть вежливой, как всегда.

— Принц Рамиро Эстебан Хорхе лос Домингос де Сантана, — объявил распорядитель.

Дробью посыпались имена — Чарити их почти не слышала, по всеобщему возбуждению и так понятно, что принц приехал. Слуги расступились, пропуская небольшую группу весьма сдержанно одетых людей. Впереди шагал тот, кого здесь сегодня с таким нетерпением ждали.

Чарити посмотрела. Естественно, это был он, незнакомец из дворика Давида.

Отец говорил Чарити, что принц Рамиро молод; вот еще одно доказательство тому, что люди в годах воспринимают возраст по-своему. Там, во дворике, Чарити не успела толком разглядеть высокого гостя, зато теперь… На вид принцу казалось лет двадцать шесть — двадцать восемь, он был худ, не чрезмерно, однако заметно, высок. Лицо — узкое, с резкими чертами — не выражало ни скуки, ни равнодушия, ни интереса, ни любопытства. Лишь вежливую отстраненность. У принца были бледные губы, жгучие черные волосы, аккуратно зачесанные назад, и тяжелые веки. Словно взяли и оживили статую с фасада собора.

Костюм у Рамиро был подходящий — синий с серебром, вышивка по краю тонкая, как воля судьбы, и такая же затейливая. Истинное произведение искусства. Какие-то звездчатые ордена, яркая перевязь, на боку — сабля с украшенной драгоценными камнями рукоятью… Принц шел по залу легко, словно плыл, и его летящая походка показалась Чарити обманом — не может такой тяжелый человек ступать столь легко!