Греховные утехи - Бьюла Астор

Однако под хлещущими струями ледяного душа Кэтрин вдруг ощутила, как внутри зреет некая неведомая ей самой сила, и даже почувствовала своего рода жалость к Алексу. Тот боялся, что Кэтрин будет шантажировать его даже после смерти отца… отсюда и угрозы, и стремление запугать слабую женщину. Весть о том, что она любит другого и ждет не дождется развода, должна стать для Алекса манной небесной, Божьим даром.

Кэти попусту потратила пять лет жизни… Виной тому стала боязнь лишиться золотой клетки и столкнуться с реальностью. Страх испытать презрение и гнев отца. Опасение, что весть о неудачном браке дочери может буквально убить Кристофа с его слабым сердцем. Все, теперь со страхами покончено…

Тут в дверь громко постучали.

— Открой! — грубо потребовал Александр. Кэтрин приказала себе оглохнуть. На сегодня она по горло сыта Алексом Серрано… и не только на сегодня.

— Кэти! — нетерпеливо рявкнул муж. Серрано не принадлежал к мужчинам, которые с уважением относились к представительницам прекрасного пола, и менял женщин как перчатки. Брюнетки, рыжие, блондинки — этот самец не пренебрегал никем. Обязательным атрибутом всех его женщин были немыслимо длинные ноги, большая грудь и пышные волосы. Кэтрин не обладала такими неоспоримыми достоинствами, и уже давно сознавать это стало сущим мучением ‑ у девушки начисто пропадала уверенность в себе.

Но зато у Кэти оказалось нечто большее, и сделала она это открытие благодаря Джери.

Любимый встряхнул ее жизнь, заставил забыть о комплексе неполноценности, вывел из апатии. А Алекс с первых дней брака только унижал и отталкивал доверчивую и открытую девушку. Почему же Кэти должна чувствовать себя виноватой? Разве не отлились ей грехи Кристофа сторицей?

Кэтрин вышла из‑под ледяных струй душа и потянулась за полотенцем, когда дверь затрещала от сильного удара. Не выдержав напора, задвижка вылетела из гнезда, и дверь распахнулась. На пороге стоял Алекс. Его сухощавое, сильное тело напряглось как натянутая струна, в глазах полыхало пламя.

— Зачем ты закрылась? — гневно спросил мужчина.

Девушка прижала полотенце, стараясь прикрыть наготу.

— Ты что, с ума сошел? — Хоть она и была потрясена неожиданным вторжением, это обстоятельство не помешало ей тоже прийти в ярость.

На загорелом лице мужчины блеснули ослепительно белые зубы, но сузившиеся глаза оставались злыми.

— Я беспокоился, не случилось ли чего!

Беспокоился? Может, решил, что несчастная жена захочет выпрыгнуть из окна, и поэтому вышиб дверь, как какой‑нибудь неандерталец? Впрочем, у неандертальцев, кажется, не было дверей. А ее прыжок из окна доставил бы ему массу хлопот.

Украдкой бросив на мужа недоверчивый взгляд, Кэти, все еще прижимая к себе полотенце, неловко принялась собирать разбросанную одежду.

— Твоя кожа цветом напоминает камелию. Девушка растерянно заморгала и неуверенно выпрямилась. Муж откровенно разглядывал Кэт, и девушка почувствовала себя неловко. Опушенные густыми ресницами черные глаза скользили по девичьему телу, раскрасневшемуся лицу, задержались на пухлых губках, бесстыдно рассматривали холмики едва прикрытых грудей.

— Опусти полотенце, — хрипло сказал мужчина.

Не веря ушам, Кэти задрожала всем телом Александр выжидающе смотрел на жену, очевидно ни минуты не сомневаясь, что полотенце немедленно упадет к ее ногам.

Увидев горящие черные глаза, Кэт показалось будто на нее направили пламя паяльной лампы. Во рту стало сухо, легким не хватало кислорода а где‑то в глубине живота начали скручиваться крохотные пружинки. Что‑то странное происходило с грудями: они вдруг отяжелели, а похожие на бутоны роз соски затвердели и стали болезненно чувствительными.

— Маленькая, но удивительно пропорциональная, — лениво и певуче прозвучало в напряженной тишине.

Кэти не могла поверить, что это сказано Алексом. Но подсознание шепнуло — нет ничего удивительного. Просто до сих пор девушке не доводилось видеть мужа в таком состоянии. В исходившем от Серрано откровенном сексуальном призыве таилась первобытная, примитивная сила, опасная, завораживающая и влекущая. Как‑то муж с поразительной прямотой назвал себя хищником.

— Прошу прощения, но я хотела бы одеться, — без всякого выражения сказала она.

— Ты серьезно? — выдохнул Алекс с таким видом, будто жена вела себя несколько странно.

Кэтрин затрясло от ярости и отвращения. Между ними не было ничего, кроме горечи, обид, ненависти и негодования, но, похоже, Серрано готов переступить через свои чувства ради наслаждений плоти. И все лишь из‑за того, что увидел раздетую женщину. Этого достаточно, чтобы разгорелось пламя его вожделения.

— Я хочу одеться, — дрожа от гнева, повторила девушка.

— Ты застенчива, — с видимым удовлетворением произнес Алекс. — И чертовски долго ждала меня.

Тут девушка засмеялась. Она не могла бороться со своим смехом. Истерические ноты звенели в напряженной тишине как звуки бьющегося стекла.

— Перестань…

Одежда посыпалась из трясущихся рук; Кэти отвернулась, скрывая искаженное судорогой лицо. Это настоящая истерика. Девушка была вне себя, оттого что позволила мужу увидеть свой позор, но ничего не могла поделать. Однако она пришла в еще большую ярость, когда ее обхватили сильные руки Алекса.

Александр прижал жену к себе, и та спиной ощутила жар мускулистого тела. Кэти едва могла поверить тому, что пять лет этот мужчина относился к ней как к прокаженной, а теперь, когда она менее всего готова к таким отношениям, распускает руки и трогает ее, будто имеет на это право. Но никакого права у него нет, так пусть не прикасается к ней…

— Наверняка ты и вправду не знаешь, где свидетельство, — примирительно пробормотал муж, склонив темноволосую голову. — Может, Кристоф уничтожил его, а про копию забыл. А возможно, оно хранится у кого‑нибудь, как бомба с часовым механизмом, и ждет своего часа…

От этих слов у Кэти по спине пробежали мурашки. Алекс же потихоньку разворачивал жену к себе лицом, а когда столкнулся с упорным сопротивлением, просто‑напросто оторвал от пола и крутанул в воздухе. В его сильных руках Кэти чувствовала себя безвольной марионеткой.

Босиком, без туфель, девушка не доставала даже до плеча этому гиганту. Когда Алекс опустил ее на пол, щека Кэти коснулась шелка его рубашки, и у девушки перехватило дыхание. Ноздри раздулись, жадно вдыхая мужской запах — чистый, свежий… горячий. Время остановилось. Все чувства обострились, подрагивание пушистых ресниц выдавало смятение.

— Посмотри на меня… — с нажимом произнес Алекс.

Голос звучал очень ласково.

— Отпусти, пожалуйста, — поспешно проговорила девушка, как только обрела дар речи.

С таким же успехом Кэти могла вообще ничего не говорить. Длинные пальцы Алекса приподняли ее подбородок, и девушка волей‑неволей взглянула в блестящие черные глаза. И тут же поняла ‑ недавний накал страстей, злоба, гнев временно забыты. Сейчас Алексом руководило более насущное желание — разрядиться от волнений этого дня тем способом, который, как она инстинктивно поняла, стал для ее мужа таким же естественным, как дыхание.