Авантюристка - Кэтрин Нэвилл

Тем более к тому же у меня был припрятан не один козырь.

Мой план состоял в том, чтобы пробить брешь в автоматизированной системе безопасности, проникнуть в недра обменных фондов и ухитриться перевести значительную сумму денег в такое место, где никто их не смог бы обнаружить, а уж потом звонить в колокола и разъяснять всем и каждому, как просто было это сделать.

Прежде всего банкир отвечает за безопасность денег, которые ему доверили клиенты. Если я ухитрюсь пробиться через существующую ныне систему обеспечения безопасности и наложу руки на живые деньги вкладчиков, это не только сотрёт ухмылку с физиономии Киви, но и послужит неопровержимым доказательством существования проблемы, для разрешения которой меня и собирался взять на работу ФЭД. Но сделать это было непросто, мне необходима помощь.

В Нью-Йорке у меня был друг, который знал о способах кражи денег больше, чем иной банкир о способах их накопления. Этот малый имел доступ к криминальным отчётам ФБР, секретным полицейским досье и даже к некоторым архивам Интерпола. Звали его Чарльз, и я была с ним знакома на протяжении вот уже двенадцати лет. Захочет ли он продолжить наше знакомство, узнав, какую роль я отвела для него в моем спектакле, — это другой вопрос.

Хотя в Нью-Йорке был уже полночный час, я не сомневалась, что Чарльз ещё бодрствует. И была вправе рассчитывать на его снисходительность, ведь в своё время я спасла не только его карьеру, но и его жизнь. Наступило время платить по счетам. «Пусть только посмеет проявить неблагодарность», — думала я, выходя из лифта и направляясь к своему кабинету.

Однако слово «благодарность» не входило в словарь Чарльза.

— Твоя затея с душком, — сообщил он своё мнение в присущей ему бесстрастной манере. — Вероятность успеха мала.

Идея, как я в двух словах ему изложила, состояла в манипулировании фондами обмена. Многие так или иначе хоть раз в жизни бывают вынуждены манипулировать с чеками, как правило, даже не отдавая себе отчёта в том, что их действия незаконны. Можно явиться в супермаркет в субботу и расплатиться чеком на двадцать долларов, хотя на вашем счёту нет денег, чтобы его обеспечить. В понедельник, прежде чем чек успевает поступить в наш банк, вы выписываете следующий, к примеру, на тридцать долларов в этот раз, чтобы покрыть предыдущий чек. Ну и так далее.

Единственное, что не даёт обывателям забавляться подобной игрой, это то, что в наши дни предприниматели имеют возможность предъявить чек к оплате быстрее, чем их успеет оплатить махинатор. Чтобы не выйти раньше времени из игры и накопить таким образом достаточно внушительную сумму, вы должны быть полностью уверены в том, что всякий раз успеваете оплатить фиктивный чек прежде, чем он попадёт в ваш банк. А мне играло на руку то обстоятельство, что при оперировании обменными фондами Всемирного банка, подобная информация поступала через компьютерную систему, которая находилась у меня в подчинении.

Мне неинтересно было знать, нравится Чарльзу моя затея или нет. Я лишь хотела, чтобы он рассчитал для меня степень риска, пользуясь той обширной информацией, которая у него имелась. К примеру, сколько фиктивных счётов мне необходимо открыть, чтобы с их помощью манипулировать деньгами? Как долго я смогу «заимствовать» деньги из обменных фондов, чтобы покрывать ими фиктивные счета? И наконец, какое количество денег я смогу «подвесить в воздухе», не опасаясь, если вдруг вся эта масса рухнет и погребёт под собою меня? Но самое главное — как долго я смогу играть в подобные игры, не опасаясь быть схваченной за руку?

В ожидании ответа на все эти вопросы, наверное, предстояло просидеть здесь всю ночь, не имея возможности вмешаться в игру, которая теперь велась по правилам Чарльза. Пока он занимался своими логическими построениями и умозаключениями, я сидела в ожидании, нетерпеливо барабаня пальцами по поверхности своего казённого полированного стола, и бездумно разглядывала обстановку кабинета.

Нельзя не признать, что место, в котором я по приблизительным подсчётам проводила не меньше двенадцати часов каждый день, совершенно не выглядело обжитым. А уж сейчас, ночью, в прозрачном свете люминесцентных ламп, и вовсе походило на склеп. Ни одна безделушка не украшала встроенных в стены стеллажей. Единственное окно кабинета упиралось в стену соседнего здания. Самой живой деталью интерьера являлась большая стопка книг на полу, за три года, я так и не удосужилась расставить их по полкам. Чтобы как-то оживить обстановку кабинета, я решила обзавестись комнатными растениями.

Чарльз нарушил мои наблюдения, соизволив поделиться результатами своих рассуждений.

— Согласно статистике, — сообщил он, — из женщин получаются более ловкие воры, чем из мужчин. Большинство воров из когорты «белых воротничков» принадлежит к вашему племени — и на удивление мало попалось.

— Женоненавистник, — сказала я.

— Не стоит благодарности, — парировал Чарльз. — Я всего лишь даю своё видение фактов.

Я уже ломала голову, как бы съязвить в ответ, но он нетерпеливо осведомился:

— Просмотрел факторы риска, о которых ты просила. Мне просто перечислить их или дать подробный анализ?

Я покосилась на настенные часы: десять с хвостиком, стало быть в Нью-Йорке второй час ночи. Меньше всего я бы хотела обидеть Чарльза, но меня раздражала его черепашья медлительность: складывалось впечатление, что он попросту пересчитывает кнопки у себя на пульте, а не работает. Словно некое Божественное Провидение подслушало мои мысли, и мой принтер проскрипел:

— МЫ ДОЛЖНЫ БЫЛИ ОТКЛЮЧИТЬ ЕГО ЕЩЁ В ПЯТЬ ЧАСОВ — БУДЬТЕ ЛЮБЕЗНЫ ДАТЬ ОТБОЙ.

Действительно, рабочий день Чарльза давным-давно кончился, и обслуживавшие его операторы там, в Нью-Йорке, по всей вероятности, собрались выключить его, чтобы заняться профилактическим осмотром, который проводили каждую ночь.

— ВСЕГО ДЕСЯТЬ МИНУТ, — нетерпеливо напечатала Я. — ПОПРИДЕРЖИТЕ ЛОШАДЕЙ.

— ПО РАСПИСАНИЮ ТЕХОБСЛУЖИВАНИЕ НАЧИНАЕТСЯ В 0100 НАМ ТОЖЕ ОХОТА ПОСПАТЬ НОЧЬЮ, МАДЕМУАЗЕЛЬ. МИЛАШКА, ЧАРЛИ ШЛЁТ ВАМ ПРИВЕТ. ПОКА, ФРИСКО[2].

С НАИЛУЧШИМИ ПОЖЕЛАНИЯМИ — БОБСЕЙ ТВИНС.

«Вот тебе и „Фриско», — подумала я, с невольной дрожью вспомнив о щекотливости работы, которую поручила выполнить Чарльзу. Хотя по сути он всего лишь дорогостоящая куча металлолома, я не могла не признать, что зачастую компьютеры его класса бывают проницательнее людей. Я вытащила дискету и сунула в ридикюль.

Собираясь отключить свою машину, я вспомнила, что неплохо бы распечатать поступившие за день сообщения — ведь из-за стычки с Киви у меня совершенно это вылетело из головы. Принтер как раз поставил последнюю точку, когда операторы Чарльза «утешили» меня, передав на мой дисплей:

— ИНТЕРЕСНЫЕ СПРАВОЧКИ НАВОДИМ, ФРИСКО. КОНЕЧНО, ИНТЕРЕС ЧИСТО ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ?

— НЕТ ВРЕМЕНИ ПРЕРЕКАТЬСЯ. А ТЕ, КТО ПОУМНЕЕ, ГОВОРЯТ САН-ФРАНЦИСКО, — отстучала я. — И МНЕ ПРЕДСТОИТ НОЧЬ В ОПЕРЕ. ТА-ТА ФОР НАУ[3].