Не моргай! - Джош Аллен

Отец Всего Зла стоял там, в нескольких домах дальше по дороге, краснокожий и на удивление худой. Он стоял, прислонившись к дорожному знаку на углу Гилберт-драйв и Честнат-уэй, просто болтался без дела, держа в руках вилы, пламенеющие на концах.

«Быть не может, – подумал Данте, и в груди у него поднялся трепет, – настоящий дьявол».

Данте видел много фильмов о дьяволе. Его любимым был «Отправь его в преисподнюю», но также ему нравились «Дьявол и Марти Макдаффин» и «Если тебя не примут небеса».

Но сейчас всё было по-другому. Это дьявол во плоти и крови.

«Круто», – подумал Данте.

Он разгладил свою чёрную футболку и приблизился на несколько шагов. Олли Финкер и Джесс Уиткомб – ребята, с которыми он сидел вместе за обедом, – просто очумеют, когда узнают. А что, если Данте удастся поговорить с настоящим дьяволом? Поболтать всего пару минут с Великим и Ужасным Зверем? Олли и Джесс с ума сойдут. Он почти мог видеть выражение их лиц, когда расскажет им о том, как он спрашивал дьявола, действительно ли Ад пахнет тухлыми яйцами и сколько точно людей горят там прямо в этот момент. От одной мысли об этом сердце Данте забилось чуть сильнее.

Но тот живой, дышащий дьявол впереди по улице был какой-то не такой.

Подпирая уличный знак, этот дьявол склонил рогатую голову набок и тяжело вздохнул. Он лениво стучал копытами по тротуару, пиная опавшие октябрьские листья, и небрежно мотал вилами в одной руке.

Данте подошёл ближе, дьявол в это время ковырялся в ногтях. Только это были не ногти, как потом понял Данте. Они были больше похожи на когти, как у зверя… или птицы.

«Я сделаю это, – сказал себе Данте, – я подойду прямо к дьяволу и поговорю с ним».

Он сделал несколько торопливых шагов. Он знал, что другие дети повели бы себя иначе, если бы увидели дьявола. Они бы запаниковали. Или убежали. Или заплакали. Но Данте был не как все. Он – Данте Коулман. Он знает все слова хэви-метал песни «Чёрные глаза дьявола» с девяти лет.

И вот сам Король Пламени стоит перед ним, залитый туманным утренним светом. Данте ускорил шаг.

И всё же, несмотря на все фильмы, которые Данте посмотрел, и всю тяжёлую музыку, которую он слушал, что-то в этом настоящем дьяволе – его вздохи, его поза, стук копыт – казалось… неуместным. Даже неправильным. Конечно, у этого дьявола были массивные закрученные рога, полыхающие вилы и жёсткая красная шкура, как Данте и ожидал. Но вместо того чтобы выглядеть угрожающим, ужасающим или более зловещим, чем сама смерть, этот дьявол выглядел, пожалуй, уставшим. И немного рассеянным.

И… скучающим.

Да, понял Данте. Было видно, что дьяволу очень скучно.

Там, впереди дьявол переминался с одного копыта на другое, и Данте шёл вперёд, посильнее топая своими армейскими ботинками по тротуару, надеясь привлечь его внимание.

Демон Бездонной Ямы даже не поднял головы. Он просто стоял, небрежно болтая вилами и лениво ковыряя когти… хотя, может, это были клещи… или крюки.

Данте подошёл ближе и прочистил горло, громко и грубо.

Ничего не произошло.

Как будто Данте вообще не существовало, будто Сатане было наплевать на этого одинокого шестиклассника, который нарисовался перед ним.

У Данте вспыхнули щёки. После всех тех рисунков дьявольских вил, которые он нацарапал на полях своей тетрадки, он думал, что заслуживает хотя бы небольшого уважения от Повелителя Всех Зверей.

Но у дьявола, видимо, было другое мнение на этот счёт, потому что он продолжал лишь шаркать копытами по тротуару, раскидывая в разные стороны опавшие листья.

Данте расправил плечи. Он считал квадраты тротуарной плитки, отделяющие его от Порождения Глубин – шесть, пять, четыре.

Когда между ними осталось всего два квадрата, мальчик заговорил.

– Доброе утро, сэр Люцифер, – начал он. Данте до этого никогда никого не называл сэром. Но он подумал, что дьяволу это понравится.

Дьявол не ответил. Он медленно крутил вилы и слегка покусывал свои… что бы это ни было на концах его пальцев.

– Доброе утро, сэр Люцифер, – повторил Данте уже громче.

Наконец дьявол зашевелился. Его глаза сияли чёрным, в них не было белков, и они блестели, как свежий дёготь. Данте не мог сказать наверняка, но ему показалось, что дьявол будто бы закатил глаза.

– Как скажешь, парень, – пробормотал дьявол в ответ.

Данте расправил плечи под чёрной футболкой. Всё шло не так как надо. Совершенно не так. Данте ожидал, что дьявол выкрикнет проклятие на древнем языке вроде латыни или санскрита. Или, по крайней мере, издаст мощный рёв, способный вызвать землетрясение.

Данте недоумевал: «Где же та самая Сатанинская Ярость? Ужас Абсолютного Зла? Крутость?» Даже голос дьявола был не таким, как надо: по мнению Данте, он должен был издавать хриплое, глубокое рычание, отзывающееся эхом Рока вечностей. Он думал, что голос дьявола сотрясает землю и провоцирует визг автомобильных сигнализаций. Но его голос был мягкий и высокий, а не грубый и демонический, а ещё у него был лёгкий акцент, как будто этот дьявол был из Вермонта или Массачусетса, или откуда-то из Новой Англии.

Повелитель всех демонов отогнал Данте своими вилами и усмехнулся. Это была усмешка, которая говорила: «Проваливай, малыш. Ты мне мешаешь».

Но Данте и не думал проваливать.

Это был его шанс – его единственный шанс – встретиться с дьяволом. К тому же он увидел в ухмылке дьявола то, что наконец-то обрело смысл, что-то, от чего у него по коже побежали мурашки.

Зубы дьявола. Они были из огня.

Каждый зуб представлял собой крошечное остроконечное пламя размером с пламя свечи, и ни в одном фильме, который Данте когда-либо смотрел, он не видел ничего похожего на эти зубы.

«Пылающие зубы, – подумал Данте, – вот об этом я и говорю». У него на затылке зашевелились волосы.

– Я хочу вас кое о чём спросить, о Вестник Тьмы, – отважился Данте.

Дьявол закрыл глаза и испустил долгий шипящий вздох.

– Ты что, издеваешься? – недовольно спросил он. Он небрежно качнул вилами в руке. Их пылающие кончики процарапали тротуар и оставили тёмные подпалины на бетоне, которые шкварчали и дымились.

Данте наклонился, подпалины пошипели и успокоились.

– Это другое дело, – сказал он себе под нос. Где-то над ним дьявол покачал головой, и один из его закрученных рогов звякнул о металлический столб уличного знака. Данте показал пальцем на тротуар. – Я восхищаюсь вашей крутостью, сэр.

– Ой, хватит, – отмахнулся дьявол. – Прекрати со всеми этими «сэрами» и этой «крутостью», парень.

– Но… –