Беспокойное лето 1927 - Билл Брайсон

Несколько дней люди цеплялись за надежду, что Нунжессер и Коли объявятся в любой момент, потерпевшие неудачу, но невредимые, но с каждым часом шансы таяли, тем более что погода только ухудшалась. Над атлантическим побережьем поднялся густой туман и покрыл весь берег от Лабрадора до Среднеатлантических Штатов. Смотритель плавучего маяка Эмброуз-Лайт в устье нью-йоркской гавани доложил о том, что на его маяк уселись тысячи птиц, сбившиеся во время ежегодного перелета на север. В Сэнди-Хук, в штате Нью-Джерси, четыре прожектора бесцельно прочесывали небо, неспособные пронзить темную пелену. В Ньюфаундленде резко опустилась температура и пошел слабый снег.

Комментаторы, не зная о том, что летчики в последний момент отказались взять дополнительные припасы, утверждали, что у Нунжессера и Коли достаточно продуктов, чтобы продержаться несколько недель, и что их самолет может держаться на воде бесконечно (на самом деле это было не так). Многие возлагали надежды на тот факт, что двумя годами ранее американский авиатор Джон Роджерс и три члена его команды после неудачного перелета из Калифорнии на Гавайи девять дней провели на плаву в Тихом океане, и их уже сочли погибшими, когда они были спасены подводной лодкой.

Ходили слухи о том, что Нунжессера и Коли видели в разных местах, в частности, в Исландии или в Лабрадоре, куда их доставили проходившие мимо места их крушения корабли. Три человека из Ирландии сообщили, что видели их, хотя эти сообщения подавали мало надежды, потому что для страны с населением в три миллиона человек три человека – это ничтожно мало. Шестнадцать человек из Ньюфаундленда, преимущественно из района Харбор-Грейс, доложили о том, что слышали звук пролетающего самолета или даже видели сам самолет, хотя никто не мог сказать точно, что это был за аппарат. Похожие сообщения приходили из Новой Шотландии, Мэна, Нью-Гемпшира и даже из Порт-Вашингтона на Лонг-Айленде.

Один канадский охотник предъявил записку, написанную якобы Нунжессером, но настолько неграмотным языком и грубым почерком, что, скорее всего, она была составлена самим охотником. Находили и послания в бутылках, причем вплоть до 1934 года. Но никаких следов крушения, как и самих авиаторов, так и не нашли.

Во Франции ходили слухи, что Бюро прогнозов США намеренно скрывает важную информацию от французов, чтобы дать преимущество американским летчикам. Майрон Херрик, посол США во Франции, отправил телеграмму о том, что в такой ситуации вылетать американцам не рекомендуется.

Та неделя вообще выдалась крайне неудачной для французской авиации. В то же время, когда Нунжессер и Коли вылетали из Ле-Бурже, трое других французов, Пьер де Сен-Роман, Эрве Мунейр и Луи Пети, предприняли попытку совершить еще один грандиозный перелет, который ныне совершенно забыт, да и тогда не привлек слишком большого внимания публики. Они вылетели из Сенегала на западном побережье Африки в Бразилию. Находясь в 120 милях от бразильского побережья, они послали радиосообщение, что прибудут примерно через час, как доложил корреспондент журнала «Тайм». Это было их последнее сообщение. Никаких обломков и тел также найдено не было.

За девять месяцев в попытке перелететь Атлантику погибли одиннадцать человек. Казалось, сама судьба протестует против такого дерзкого замысла, но именно в это время на сцене появляется один долговязый молодой человек по прозвищу Худышка и заявляет о том, что готов пересечь океан в одиночку. Звали его Чарльз Линдберг.

Наступало самое необычное лето.

За десять дней до того, как он стал настолько знаменитым, что вокруг каждого дома, который он посещал, собирались толпы, а официанты дрались за право забрать обглоданный кукурузный початок с его тарелки, никто даже краем уха не слышал имени Чарльза Линдберга. Его лишь однажды упомянула газета «Нью-Йорк таймс» в связи с подготовкой к трансатлантическим перелетам, да и то с ошибкой.

Новости, заботившие нацию весной – летом 1927 года уступили место новым мрачным известиям об убийстве, совершенном в скромном семейном доме на Лонг-Айленде, который по случайному совпадению находился неподалеку от аэродрома имени Рузвельта, где собирались те, кто надеялся-таки перелететь Атлантику. Падкие до сенсаций газетчики обозвали этот случай «Делом об оконном противовесе».

Вкратце история была такова. Поздней ночью 20 марта 1927 года мистер Альберт Снайдер и его супруга спали в стоявших рядом кроватях в своем доме на 222-й улице, в тихом районе среднего класса Куинс-Виллидж, как вдруг миссис Снайдер услышала подозрительный шум со стороны лестницы на второй этаж. Встав с кровати и открыв дверь, она увидела перед собой огромного мужчину – «великана», как она сообщила полиции, – который с иностранным акцентом сказал что-то другому человеку, которого она не видела. Не успела миссис Снайдер сообразить, что ей делать, как великан набросился на нее и так жестоко избил, что она шесть часов пролежала без сознания. После этого мужчина и его сообщник подошли к кровати мистера Снайдера, связали несчастного шнуром от картины и ударили по голове противовесом от оконной рамы. Именно эта подробность и привлекла внимание публики и дала убийству имя. Затем грабители перерыли все ящики в доме и сбежали, прихватив драгоценности миссис Снайдер, но оставили на столе улику в виде газеты на итальянском языке.

На следующий день происшествием заинтересовалась газета «Нью-Йорк таймс», хотя обстоятельства происшествия немного сбивали с толку ее корреспондентов. Крупный заголовок во всю страницу кричал:

В статье говорилось о том, что доктор Винсент Джастер из больницы Святой Марии Непорочной осмотрел миссис Снайдер и не нашел никаких следов повреждений на ее голове, которые бы объясняли, почему она пролежала без сознания шесть часов. Он вообще не обнаружил на ней никаких ран и шишек. Возможно, предположил доктор осторожно, причиной обморока была психологическая, а не физическая травма.

У полицейских детективов же с каждым часом появлялось все больше подозрений. Прежде всего в доме Снайдеров не было следов насильственного проникновения, да к тому же он был довольно скромным, чтобы привлечь внимание грабителей. Кроме того, казалось странным, что Альберт Снайдер крепко спал, пока его жену избивали и связывали прямо у двери спальни. Девятилетняя дочь Снайдеров, Лоррен, спала в комнате напротив, но тоже ничего не слышала. Также казалось странным, что грабители, проникнув в дом, решили почитать анархистскую газету, а потом положили ее на стол и поднялись наверх. Но самый непонятный факт состоял в том, что кровать миссис Снайдер, с которой она поднялась, услышав шум в коридоре, была аккуратно убрана, как будто на ней вовсе не спали. Сама миссис Снайдер не смогла объяснить этот факт, сославшись на помутнение сознания. Пока следователи ломали себе голову над этими аномалиями, один из них приподнял угол матраса на кровати миссис Снайдер и обнаружил драгоценности, которые якобы были похищены.