Сломанные девочки - Симона Сент-Джеймс

– Это не мой участок, – мягко сказал он. – И строительство до последнего было всего лишь темой для разговоров. Я не думал, что кто-то на самом деле этим займется.

– Но кто-то им все же занимается. Прошлой ночью я видела объявление на воротах.

Джонас молчал. В 1994 году его здесь еще не было – он переехал после покупки редакции, – но он знал об убийстве Деб, о том, что ее тело нашли на территории Айдлуайлда, и об осужденном Тиме Кристофере. Все об этом знали. Ни семья убитой, ни родственники самого известного городского убийцы не могли рассчитывать на сохранение тайны. И даже Джонас понимал, что в поездках Фионы к Айдлуайлду было что-то нездоровое.

– Не надо, – предупредила Фиона. – Ничего не говори.

Он поднял руки в знак оправдания.

– Это твое дело. Я всего лишь выпускаю журнал.

Какое-то время Фиона молча смотрела на него, чувствуя, как адреналин этой ночи еще пульсирует в крови.

– Так что, тебе правда нужна от меня статья?

– Почему-то мне кажется, что я пожалею, если скажу «да».

– Айдлуайлд, – сказала Фиона. – Вот про что я напишу. Возьму интервью у Маргарет Иден, изучу планы школы, осмотрю все постройки, сделаю снимки – всё как надо.

– Господи, – сказал Джонас. – Я не знаю, Фиона.

– Подумай про местный колорит, – продолжила она, чувствуя, как у нее начинают пылать щеки. – Возрождение, новая школа, больше рабочих мест. И ты первый об этом напишешь. Это будет гораздо лучше статьи про фотографа. Разве не это нужно «Лайвли Вермонт»?

Она взглянула ему прямо в глаза и добавила:

– Все нормально, Джонас. Я справлюсь, честно.

К своему облегчению Фиона увидела, как сомнение в его взгляде сменил профессиональный расчет. Джонас и его бывшая жена Эмили купили «Лайвли Вермонт», когда это было независимым аналитическим изданием для янки, но под руководством Эмили оно постепенно превратилось в беззубый бытовой журнальчик из тех, что печатают объявления о продаже свечей за 80 долларов и пледов ручной работы за пять штук. Джонасу это всегда не нравилось. Ему хотелось большего, и поэтому он продолжал давать Фионе работу в надежде, что однажды в ней проснется журналистский талант ее знаменитого отца.

– Это интересно, не спорю. Но у меня не хватит бюджета на такую статью.

– Я напишу ее наудачу, – ответила Фиона. – И сама сделаю все снимки. Тебе даже не придется у меня ее покупать. Просто позволь мне позвонить Маргарет Иден и сказать, что я работаю на «Лайвли Вермонт». Так мне проще будет установить с ней контакт.

– Допустим. А что я получу за то, что ты используешь название моего журнала?

– Бесценный опыт, когда твоему журналу впервые откажут.

Джонас обдумывал ее предложение, а Фиону переполняло нетерпение.

– Ну же, Джонас. Ты же понимаешь, как тебе это выгодно.

Выглядело так, будто он почти согласился, но вместо «да» он произнес:

– Кажется, ты хочешь попросить меня еще об одном одолжении?

– Верно, – Фиона выдохнула. – Я хочу начать с истории Айдлуайлда. Пустишь меня в архив?

Первый номер «Лайвли Вермонт» был напечатан на фотокопире в 1969 году, и с тех пор все выпуски хранились в обшарпанных деревянных ящиках для бумаг, которые каждый раз переезжали вместе с издательством. Сейчас они стояли у стены, а на одном из них покоились тарелка с остатками пончика и чашка недопитого кофе.

– На самом деле, сходила бы ты в библиотеку, – скептически заметил Джонас, глядя, как Фиона открывает старые ящики. – У них уж точно больше информации по Айдлуайлду.

– В библиотеке меня все знают, – ответила Фиона. От бумаг шел запах плесени, который на секунду заставил ее почувствовать себя чуть счастливее. – Если они пронюхают, что именно я ищу, сохранить тайну не выйдет.

И она не кривила душой. Знаменитый журналист Малкольм Шеридан был местной легендой, а Фиона – его единственной дочерью, да еще и с приметными рыжими волосами. За прошедшие годы Фиона много раз посещала библиотеку, чтобы покопаться в документах, и персонал (преданный делу, но немногочисленный) уже знал ее в лицо.

– Ладно, – сказал Джонас. – А почему вообще это секрет? Только не говори мне, что конкуренты готовы любой ценой отобрать у тебя этот сюжет.

Фиона повернулась и посмотрела на него через плечо. Он не отвел взгляд.

– Я еще ни разу не встречал журналиста, который боялся бы библиотекарей.

– Ты ни разу не встречал журналиста с такой семейной историей, как у меня, – ответила Фиона, стараясь говорить с самым непринужденным видом. – Ненавижу сплетни. Я легко могу найти и другие источники, особенно в интернете.

Повисло молчание. Она достала из ящика подшивку журнала за 1969–1979 годы.

– Если бы тебе понадобились надежные источники инормации, ты бы запросто их раздобыла у своего отца, – сказал Джонас.

– Я знаю. – Фиона захлопнула ящик. – Я как раз собиралась его навестить. Вот и узнаю у него что нужно.

– Хорошо. Главное – верни мои документы в целости и сохранности. И еще, Фиона… – Джонас пожал плечами. – Как я уже говорил, дело твое. Но тебе придется написать о Кристоферах. Этого не избежать.

Он был прав. До того как их сына отправили в тюрьму за убийство, Кристоферы были самым богатым и влиятельным семейством в городе. Вполне вероятно, что в подшивке, которую Фиона держала в руках, было что-то о родителях Тима. Но она будет решать проблемы по мере поступления.

– Я же сказала. Напишу, – ответила она Джонасу.

Казалось, будто Джонас хочет сказать что-то еще, но в конце концов он лишь произнес:

– Передавай привет отцу.

Малкольм Шеридан был кумиром Джонаса, и только благодаря этому ее еще терпели в «Лайвли Вермонт».

– Я позвоню, – сказала Фиона, благодарно помахала ему подшивкой журналов и повернулась к двери.

* * *

Стоял серый ветреный день, и солнце едва проглядывало из-за облаков. Листва уже превратилась из разноцветной в жухло-коричневую и почти вся облетела. Ветер забросил на лобовое стекло несколько кленовых листьев, и Фиона смахнула их, садясь в машину.

Она завела мотор, быстро взглянула на себя в зеркало заднего вида – рыжие волосы, карие глаза, бледная кожа и уже различимые в ее 37 лет «гусиные лапки» – и отвела взгляд. Возможно, когда-нибудь ей стоит начать краситься. Или расширить свой гардероб, состоящий из джинсов, ботинок и стеганой куртки на молнии. По крайней мере, пока не наступит зима. Она бросила документы на пассажирское сиденье и направила машину к центру Бэрронса.

Городской центр состоял из нескольких хорошо сохранившихся старых зданий, привлекающих внимание редких туристов. Хозяева домов в рабочих кварталах, окружавших центр, изо всех сил надеялись, что приезжие не замечают покосившиеся веранды и дрова, сложенные на подъездных дорожках к гаражам. Фиона проехала мимо библиотеки, обшитой вагонкой, а еще через полмили – мимо написанного краской из баллончика объявления о продаже тыкв, хотя Хэллоуин давно миновал. Она выехала на площадь в самом центре Бэрронса, миновала старую ратушу и поехала дальше по Нью-стрит к полицейскому участку.