Гора Дракона - Дуглас Престон

— Что вы можете рассказать мне о проекте? — спросил он.

— А что конкретно ты хочешь знать? — вопросом на вопрос ответил Сингер и повернулся к Карсону, перестав смотреть на дорогу.

— В общем, я все бросил, собрался как на пожар и примчался сюда, — ответил тот. — Наверное, можно сказать, что мне любопытно.

Директор улыбнулся.

— До «Маунт-Дрэгон» еще очень далеко.

Он снова стал смотреть вперед как раз в тот момент, когда они пронеслись мимо юкки, да так близко, что зацепились за нее зеркалом. Сингер дернул руль, и машина вернулась на дорогу.

— У тебя, должно быть, такое ощущение, будто ты вернулся домой, — сказал он.

Ученый кивнул, поняв намек.

— Моя семья поселилась здесь очень давно.

— Насколько мне известно, раньше многих.

— Да. Кит Карсон был моим предком. Подростком он работал гуртовщиком на Старой испанской торговой дороге. Мой прадед купил землю в округе Идальго.

— И ты устал от жизни на ранчо? — спросил директор.

Его собеседник покачал головой.

— Мой отец был плохим бизнесменом. Если бы он занимался только фермой, все было бы хорошо, но его переполняли великие планы. Один из них заключался в скрещивании скота. Так я заинтересовался генетикой. У него тогда ничего не получилось, как, впрочем, и до этого, и банк забрал у нас землю.

Он замолчал, наблюдая за тем, как перед ними расстилается бесконечная пустыня. Солнце высоко поднялось в небе, и его свет из желтого стал белым. Вдалеке, у самого горизонта, мчалась пара вилорогих антилоп. Их было непросто заметить — серые полоски на сером фоне. Сингер тихонько напевал «Soldier's Joy».

Постепенно горизонт впереди начала заполнять черная вершина горы, вулканический купол с потухшим кратером. По его краям расположились радиовышки и УКВ-передатчики. Вскоре Карсон уже разглядывал комплекс, который состоял из угловатых зданий, пристроившихся у подножия холма, белых и строгих, сверкающих на солнце, точно горсти соляных кристаллов.

— Вот мы и приехали, — сказал Сингер с гордостью и сбросил скорость. — «Маунт-Дрэгон». Твой дом на следующие шесть месяцев.

Вскоре вдалеке показалась ограда из металлической сетки, поверху которой шли широкие спирали колючей проволоки. Над комплексом возвышалась сторожевая вышка, неподвижная на фоне неба, окутанная волнами жара.

— Сейчас там никого нет, — хихикнув, сообщил Сингер. — О, у нас есть служба безопасности. Ты с ними скоро познакомишься. И они могут действовать очень эффективно, когда захотят. Но нашим настоящим стражем является пустыня.

Постепенно здания начали обретать форму. Карсон ожидал увидеть уродливые цементные сооружения и бараки, но комплекс показался ему почти красивым: белый, чистый и прохладный на фоне неба.

Директор еще больше снизил скорость, объехал барьер и остановился около огороженного дома охраны. Дверь открылась, наружу вышел человек в гражданской одежде — никакой формы — и направился к ним. Карсон заметил, что он прихрамывает.

Сингер открыл окно, мужчина оперся мускулистыми руками на дверь и засунул внутрь коротко остриженную голову. Он улыбнулся, продолжая жевать резинку. Два ярко-зеленых глаза сияли на загорелом, выдубленном на солнце лице.

— Привет, Джон, — сказал он, медленно осмотрел салон и наконец взглянул на Карсона. — И кто у нас тут?

— Наш новый исследователь. Ги Карсон. Ги, это Майк Марр, служба безопасности.

Мужчина кивнул и снова окинул взглядом машину. Затем вернул Сингеру удостоверение личности.

— Документы? — лениво обратился он к ученому.

Карсон передал ему то, что велели взять с собой: паспорт, свидетельство о рождении и удостоверение личности служащего «Джин-Дайн».

Марр равнодушно пролистал их.

— Бумажник, пожалуйста.

— Вам нужны мои водительские права? — нахмурившись, спросил Карсон.

— Весь бумажник, если не возражаете.

Марр мимолетно ухмыльнулся, и Карсон понял, что во рту у охранника вовсе не жвачка, а большая красная аптечная резинка. Он сердито протянул ему бумажник.

— Они и сумки твои заберут, — сказал Сингер. — Не волнуйся, тебе все вернут перед обедом. Разумеется, кроме паспорта. Его ты получишь по окончании твоего шестимесячного тура.

Марр отошел от окна и с вещами Карсона отправился в свой домик с кондиционером. У него была странная походка: он подтягивал правую ногу, словно опасался, что она оторвется. Через несколько мгновений он поднял шлагбаум и помахал им, чтобы они проезжали. Карсон видел сквозь толстое затемненное стекло, как он просматривает его бумажник.

— Боюсь, здесь нет тайн, кроме тех, что хранятся у тебя в голове, — улыбнувшись, сказал директор и направил «хаммер» вперед по дороге. — Но советую тебе и за ними хорошенько присматривать.

— Зачем все это нужно? — спросил Карсон.

Сингер пожал плечами.

— Цена за работу в учреждении высокой секретности. Промышленный шпионаж, фальшивые газетные публикации и прочие вещи. Здесь все то же самое, к чему ты привык в эдисонском отделении «Джин-Дайн», только в десять раз жестче.

Сингер остановился на стоянке и заглушил двигатель. Когда Карсон вышел наружу, на него налетел порыв горячего воздуха пустыни, и он сделал глубокий вдох. Подняв голову, он увидел в четверти мили от территории комплекса гору Дракона. Новенькая, усыпанная гравием дорожка бежала по ее склону, заканчиваясь около УКВ-передатчиков.

— Сначала большая экскурсия, — сказал Сингер. — Затем мы отправимся в мой офис, выпьем чего-нибудь прохладительного и поговорим.

Он зашагал вперед.

— А проект… — начал ученый.

Директор остановился и повернулся к нему.

— Скоупс не преувеличивал? — спросил Карсон. — Он действительно такой важный?

Сингер прищурился и посмотрел в сторону пустыни.

— Ты даже представить себе не можешь насколько, — ответил он.

Лекционный зал «Персиваль» в Гарвардском университете был заполнен до отказа. Двести студентов сидели на расположенных амфитеатром стульях; одни склонились над тетрадями, другие внимательно смотрели вперед. Доктор Чарльз Левайн расхаживал перед ними: маленькая жилистая фигурка с пучками волос, обрамлявшими преждевременно появившуюся лысину. Его рукава были перепачканы мелом, на башмаках с прошлой зимы остались следы соли. Впрочем, внешний вид нисколько не умалял силы его быстрых движений и серьезного выражения лица. Читая лекцию, он показывал куском мела на сложные биохимические формулы и последовательности нуклеотидов, разбросанные по огромным раздвижным доскам, такие же непонятные, как клинопись.

В задней части аудитории сидела небольшая группа людей с портативными видеокамерами и магнитофонами. Они были одеты не как студенты, а на лацканах пиджаков и ремешках красовались карточки, говорившие о том, что это представители прессы. Впрочем, их присутствие здесь было делом обычным. Лекции Левайна, профессора генетики и главы Фонда генетической политики, часто бывали весьма спорными. А «Политика генетики», журнал организации, позаботился о том, чтобы об этом занятии узнали заранее. Левайн остановился и поднялся на кафедру.