Наша тайна - Барбара Делински

Зажатая между детьми, она знала, что паниковать нельзя. Когда ее брак распался, Дебора дала себе клятву: у ее детей больше не будет горя. Не… будет… горя.

* * *

Телефон зазвонил в шесть утра. Дебора поспала не больше трех часов. Объятия детей притупили ее реакцию. И тут она вспомнила все, что случилось, и ее сердце сжалось.

Испугавшись, что Кельвину МакКенне стало хуже, Дебора быстро села и, перегнувшись через Дилана, схватила трубку.

— Алло?

— Это я, — произнесла ее сестра. — Я подумала, что у тебя все равно скоро зазвонит будильник. Здесь только что был МакТалли. Он сказал, что прошлой ночью ты кого-то сбила.

— Ох, Джил! — Дебора с облегчением выдохнула. Они с сестрой были очень близки, хотя и совсем не походили друг на друга — тридцатичетырехлетняя блондинка Джил и тридцативосьмилетняя брюнетка Дебора. Джил была на полголовы ниже Деборы и считалась белой вороной в семье. Несмотря на то что Джил дважды завязывала длительные серьезные отношения с мужчиной, замуж она так и не вышла. Если Дебора пошла по стопам отца, став врачом, то Джил наотрез отказалась заниматься наукой. Год после школы она училась на кондитера в Нью-Джерси, потом еще год в Нью-Йорке, и еще четыре проработала поваром-кондитером на западном побережье. А потом приехала в Лейланд и открыла собственную кондитерскую. За десять лет после ее приезда магазин три раза расширялся — к папиному разочарованию. Майкл не переставал молиться, чтобы его младшая дочь однажды одумалась, поступила в колледж и занялась наконец-то чем-то серьезным.

Дебора всегда любила младшую сестру, особенно после смерти мамы. Джил была как Рут. Она жила просто, но мудро. Как и ее кондитерская, она источала тепло. Один лишь звук ее голоса уже принес облегчение. Телефонный разговор с Джил вызвал в памяти запах теплого свежего хлеба. Телефонный разговор с Джил вызвал в памяти запах булочек с орехами.

Благодаря этим образам страх притупился.

— Это был кошмар, Джил, — устало пробормотала Дебора. — Я забрала Грейс. Шел дождь, было темно. Мы ехали медленно. Он появился неизвестно откуда.

— Он был пьян?

— Не думаю. Запаха не было.

— Водка не пахнет.

— Я не могла его спросить, Джил. Он не разговаривал.

— Учитель истории, да? Сильно пострадал?

— Ночью ему сделали операцию. Вероятнее всего, вставили спицу в бедро.

— Марти Стивенс говорит, что он немного странный — одиночка, необщительный.

— Скорее серьезный. Он не часто улыбается. Марти еще что-нибудь говорила?

— Нет, но Шелли Вит (она живет возле них) сказала, что его жена тоже ненормальная. Они почти не общаются с соседями. — Последовала короткая пауза. — Ура, наконец-то ты кого-то переехала. Не думала, что у тебя хватит духу.

Дебора не сразу поняла смысл услышанного. Потом произнесла:

— То есть?

— Ты когда-нибудь раньше попадала в аварию?

— Нет.

— А все остальные попадали.

— Джил!

— Это нормально, Дебора. Это делает тебя человеком. Я люблю тебя за это еще больше.

— Джил! — возмутилась Дебора, но тут проснулся Дилан и потянулся за очками. — О боже, нужно все тебе объяснить. Я заеду, как только отвезу детей.

— Ты ведь не поедешь на «BMW»? — спросила Джил. Она разделяла нелюбовь Деборы к этой машине, хотя скорее из-за ее стоимости, чем из-за воспоминаний о распавшемся браке.

— У меня нет выбора.

— Есть. Я заеду в семь тридцать. А когда ты будешь у папы, можешь взять его машину. Правда, тебе придется рассказать ему об аварии. Не завидую. Он не обрадуется. Он любит, когда все идеально.

Дебора это знала. Одна мысль о разговоре с отцом вызывала у нее дурноту.

— Я тоже люблю, когда все идеально. Но не всегда получается так, как мы желаем. Поверь мне, я этого не хотела. Моя машина оказалась не в то время не в том месте. Мне пора, Джил. В семь тридцать. Спасибо.

Она повесила трубку и взглянула на Дилана. В десять лет он был более замкнутым, чем его сестра в этом возрасте. К тому же он был более впечатлительным, что еще более усугубилось из-за развода и проблем со зрением.

— Ты кого-то сбила? — спросил мальчик, глядя на мать огромными, увеличенными линзами глазами.

— Это случилось на окружной дороге. Было очень темно и очень мокро.

— Его размазало по всей дороге? — не мигая, спросил он.

— Придурок, — пробормотала Грейс у Деборы за спиной.

— Его не размазало, — строго сказала Дебора. — Мы ехали не настолько быстро, чтобы причинить ему серьезный вред.

Дилан потер глаз.

— А ты раньше сбивала кого-нибудь?

— Нет, конечно.

— А папа?

— Насколько я знаю, нет.

— Я позвоню и расскажу ему.

— Пожалуйста, не сейчас, — произнесла Дебора, потому что Грэг попросит Дилана позвать ее к телефону, а потом будет доставать ее расспросами. Взглянув мимо сына на часы, она сказала: — Папа спит, а тебе нужно одеться. За нами приедет тетя Джил.

Еще один немигающий взгляд.

— Почему?

— Потому что моя машина в полиции.

— Почему?

— Они должны удостовериться, что она исправна.

— А на капоте есть кровь?

— Нет. Вставай, Дилан, — сказала Дебора и легонько подтолкнула его.

Он вылез из кровати, задумчиво посмотрел на дверь, потом обернулся.

— Кого ты сбила?

— Ты его не знаешь, — ответила Дебора и указала на дверь.

Не успел мальчик выйти, как к ней подскочила Грейс.

— Зато я его знаю, — прошептала она. — И все мои друзья знают. Спорим, Дилан сейчас позвонит папе, и тот решит, что мы не в состоянии о себе позаботиться. Можно подумать, есть кто-то еще, кто мог бы о нас позаботиться, если мы сами этого не можем. Но папе все равно. Мама, а что, если мистер МакКенна умер на операционном столе?

— Нам бы позвонили из больницы.

— А если позвонят сегодня? Я должна остаться дома.

Дебора повернулась к дочери:

— Если ты останешься дома, то тебе придется переписывать контрольную и ты пропустишь тренировку по бегу. А это не очень хорошо, потому что в воскресенье соревнования.

Грейс была в ужасе.

— Я не смогу бежать после того, что случилось.

Дебора понимала ее чувства. Когда Грэг ушел, ей тоже хотелось лежать в кровати и зализывать свои раны. У нее и сейчас было такое желание, но от этого стало бы только хуже.

— Мне нужно работать, Грейс, а тебе — бегать. Мы попали в аварию, но не позволим этому событию остановить нашу жизнь.