Иван III - Руслан Скрынников

В такой обстановке в Москве возник заговор. Его возглавили Шемяка, удельный князь Иван Андреевич Можайский, бояре Добрынские, Старков, ряд столичных купцов, чернецы. Великокняжеская казна была пуста, и Василий II стал раздавать явившимся вместе с ним татарским мурзам города в кормление. Прошел слух, будто Василий II обещал сдать хану Москву, сам же соглашался перебраться на княжение в Тверь. Свержение Василия II, говорили сторонники Шемяки, избавит Русь от необходимости платить его долги.

В феврале 1446 г. Василий II отправился в Троице-Сергиев монастырь. Сообщники Шемяки тотчас дали знать в Москву о появлении его в Радонеже. Известие побудило мятежников к действиям. Они заблаговременно сосредоточили свои войска в Москве.

Гарнизон был застигнут врасплох. Шемяке, правившему Москвой во время пленения Василия И, нетрудно было захватить столицу в отсутствие монарха. В городе начались грабежи.

Шемяка поспешил отправить отряд ратных людей в Троицу с приказом схватить Василия II. Один из сообщников Шемяки, сын боярский Буико, предупредил Василия II о грозившей ему опасности, но тот не поверил ему и велел выставить за ворота. «Си смущают нас, — сказал он, — а яз со своею братьею в крестном целовании». Напоследок государь велел поколотить Бунко, но послал сторожей на гору у Радонежа. Сторожа, памятуя о судьбе Бунко, не стали поднимать тревогу или же не заметили ничего подозрительного.

Мятежники прибегли к хитрости. По преданию, они спрятали воинов в санях, а сверху закрыли их рогожей. Так они проникли в монастырь.

В последний момент государь бросился к конюшням, где оставил своих лошадей. Он еще мог бы спастись. Кони из великокняжеских конюшен были превосходные. Но он не нашел ни одной лошади под седлом. Тогда князь побежал к каменному Троицкому собору. Пономарь впустил его и запер за ним дверь.

В переговоры с великим князем вступил удельный князь Иван Можайский. Он уверил Василия, что тому ничто не грозит. Уповая на мирный договор с братьями, великий князь сам открыл двери храма, после чего князь Иван Можайский исчез, а его место занял боярин Шемяка Никита. Боярин объявил великому князю, что он арестован: «Взят ты великим князем Дмитрием Юрьевичем» (Шемякой).

Василий повалился на пол перед иконами. Молитву прерывали рыдания и вопли. Крики были слышны по всему монастырю, но никто не пришел на помощь князю.

Летописцы утверждали, что государь ездил в Троицу на богомолье. Но поездка, видимо, имела и другие цели. Троица стала к середине XV в. одним из самых богатых монастырей Руси. Василий II лихорадочно искал среди подданных тех, кто мог помочь ему собрать деньги для уплаты Орде.

В решающий момент князя еще могло спасти заступничество троицкого игумена. Но летописи ничего не сообщают о вмешательстве духовенства.

В столице великому князю были предъявлены следующие обвинения: «Зачем привел татар на Русскую землю и города с волостями отдал им в кормление? Татар и речь их любишь сверх меры, а христиан томишь без милости; золото, серебро и всякое имение отдаешь татарам, наконец, зачем ослепил князя Василия Юрьевича?»

Последнее обвинение было самым тяжким. Принимая решение о казни брата Шемяки Василия Косого, Василий II явно забыл о законах мести, которые вскоре напомнили о себе. Правила мести были жестоки: «Око за око, зуб за зуб».

Василий II был доставлен в Москву и помещен под стражу в доме Шемяки. Два дня спустя Шемяка поручил конюху Берестеню казнить Василия. Князя повалили на пол и придавили доской, после чего конюх ослепил его ножом, изранив все лицо. Современники прозвали слепца Темный. Великокняжеская семья пережила страшный час.

Сыновья Иван и Юрий сопровождали отца в Троицу. Лица, схватившие Василия II, видимо, не получили от Шемяки никаких распоряжений насчет его детей. Опасаясь за жизнь наследника, верные бояре Семен Ряполовский-Стародубский с братьями поспешили увезти его из монастыря и спрятали в своей вотчине в Муроме. В случае беды они намеревались отправить княжича ко двору Улу-Мухаммеда. Но этот последний вскоре был убит сыном, ставшим «первым царем на Казани».

Летописец записал рассказ, будто Шемяка замышлял захватить сыновей Василия II и, зашив в «медведно» (медвежью шкуру), утопить в Волге. Эта версия не находит подтверждения в других источниках, и верить ей нет оснований. Малолетние дети великого князя были в руках мятежников, и ничто не мешало им умертвить их. Страна стояла на пороге новой смуты. Сторонники свергнутого князя пытались освободить его из тюрьмы. Но план не удался.

Правление Шемяки в Москве оставило след в языке. Появилось выражение «Шемякин суд». Оно обозначало полный произвол и беззаконие судебных властей.

Положение Шемяки было непрочным, и он послал в Муром к князьям Стародубским епископа Иону. Епископ поклялся, что Шемяка даст свободу и ««отчину» довольну» и Василию Темному, и его детям, если дети приедут в Углич. Там находился в заточении Василий II.

Шемяка принял детей свергнутого князя милостиво, позвал во дворец на пир, одарил подарками, но выполнять свои обещания он не собирался. Княжич Иван и его брат были отправлены к отцу в тюрьму.

Мятеж побудил Шемяку принять меры к успокоению страны. Собрав епископов и архимандритов «со всее земли», новый монарх стал «прощения просити и каятися», после чего обязался выделить свергнутому князю удел со столицей в Вологде.

Как только Дмитрий Шемяка вернул свободу Василию II, тот уехал в Тверь, где заручился союзом с тверским князем. Союз с Тверью был скреплен помолвкой шестилетнего сына Ивана с тверской княжной Марьей.

Дмитрий Шемяка собрал войска, но пустить в ход оружие не посмел. Московские бояре и служилые люди почти все отъехали на службу к старому государю. Вскоре отряды Василия II обошли Волоколамск и при поддержке тверичей заняли Москву.

В 1431 г. митрополичью кафедру в Киеве занял смоленский епископ Герасим, ставленник литовского князя Свидригайло. В Литве бушевали междуусобицы, и в 1435 г. литовский князь велел за некую «измену» сжечь Герасима на костре.

В Москве не прочь были передать митрополичий престол одному из русских иерархов. Но Византия воспротивилась этому.

Угроза турецкого завоевания побудила империю ускорить заключение церковной унии с Римом. Чтобы обеспечить присоединение к унии богатой и многолюдной русской епархии, патриарх назначил ее главой грека Исидора, игумена одного из константинопольских монастырей. Исидор деятельно участвовал в предварительных переговорах с Римом. Он слыл человеком образованным и к тому же обладал дипломатическими способностями.

Весной 1437 г. Исидор прибыл в Москву, а уже через полгода поспешил на объединительный собор в Италию. Собор открылся в Ферраре, а закончился во Флоренции. На нем встретились авторитетные иерархи и богословы Востока и Запада. Прения о вере и главенстве папы над патриархами были жаркими, и им не видно было конца. Однако император Иоанн Палеолог не мог ждать, и греческим иерархам пришлось принять условия, выдвинутые папой. Исидор взял на себя почин в выработке текста соглашения об унии. Акт о соединении христианской церкви под главенством Рима был подписан в июле 1439 г.