Игра без правил - Андрей Земляной

— Что это будет? — Белый с усмешкой посмотрел на выставленные витрины с украшениями. — Бриллианты, платина?

— Не бери в голову, дорогой. Малыш, иди сюда… — Катя улыбнулась и кивнула ожидающему ювелиру: — Не бойтесь, уважаемый. Малыш у нас парень воспитанный.

С ошейника ревуна также сняли мерку, после чего оба были отпущены до вечера.

«Дядя: И что? Закопаешься у себя в деревне и будешь ждать пришествия Великой Демократии?

Стрелок: Еще чего. Неужели я пропущу такое! Я же танкист. Уже подал документы в военкомат. Буду наблюдать шоу в первых рядах. (Аватар улыбается.)

Бочка: А мне не светит. (Аватар грустит.) У меня специальность — защита сетей. Буду сидеть у монитора и долбить демовские мозги.

Дядя: Тоже неплохо. А у меня грустнее всего. (Аватар плачет.) Взяли только на расчистку.

Бочка: Расчистку? — В смысле завалы-обвалы?

Дядя: В смысле остатки-недобитки.

Бешеная: Так это не расчистка, а зачистка, наверное?

Дядя: Ну да. А какая разница? (Аватар удивляется.)

Стрелок: Настреляешься… (Аватар мечтает.)

Дядя: Не… (Аватар грустит.) Мне не положено. Я буду в железном домике с кучей приборов. Стрелять будут те, кому положено. А мне за такое по шапке дадут да в тыл отправят.

Бешеная: Так ты что, большой начальник? (Аватар удивляется.)

Дядя: Ага. Я бы даже сказал до неприличия. (Аватар потупил взор.)

Бешеная: А я хотела тебя в реал пригласить. Видать не судьба.

Дядя: Ну если тебе есть хотя бы двадцать, я совсем не против. (Аватар загадочно улыбается.)

Бешеная приглашает Дядю в приватное пространство.

Дядя принимает приглашение.

Дядя покидает Майдан.

Бешеная покидает Майдан.

Бочка: И эту увели… (Аватар грустит.)

Стрелок: Ничего. Вернешься с победой, все девчонки твои».

Текстовый лог виртуала «Майдан»

3.05 — 3.12. 4 января 2159 года.

Из ювелирного магазина Белый полетел в Раменки, куда его попросил подъехать полковник Шереметьев, начальник контрразведки клана Красной Звезды.

За время отсутствия Алексея исторический объект оброс сложной системой контроля и обороны от всех возможных угроз. Белый в сопровождении охраны уже шел к воротам, когда его окликнул один из офицеров.

— Товарищ гвардии капитан…

— Слушаю. — Алексей остановился.

— Тут один парень все вас требует. Представился как Жук.

— Жук? — Алексей несколько секунд перебирал в памяти всех знакомых. — Строков Валентин? — Белый улыбнулся. — Где он?

— Да тут. — Офицер мотнул головой. — Валя!

— Привет! — Алексей крепко пожал руку бывшего сержанта-десантника.

— Здравия желаю, товарищ гвардии капитан. Ух, какой знатный зверь! — Валентин сдержанно улыбнулся. — Тут такое дело. Подал я документы в военкомат. Хотел вернуться на службу. А они говорят, что, мол, после такой, как у меня, контузии не берут. А война же? Я-то как?

Алексей прекрасно понимал старого солдата. Когда война на дворе, не до болячек. На принятие решения ему потребовалось лишь несколько секунд.

— Пойдем. — Он подтолкнул Валентина вперед.

— Куда? — опешил сержант. — У меня туда пропуска нет.

— Спокойно, десант. Все учтено могучим ураганом. — Белый двумя пальцами вытащил из нагрудного кармана две карточки и предъявил охране. — Он со мной.

Офицер несколько мгновений изучал документы, потом провел сканером по пластику, поднес прибор к лицу Алексея, молча козырнул и нажал кнопку открывания дверей.

— Офонареть! — Сержант, который в последний раз был на объекте перед взрывом, круглыми от удивления глазами осматривал высоченный, под двадцать метров, потолок, образовавшийся после взрыва. От арки портала, высившейся в центре, тянулись рельсы, на которых в ожидании очередной партии стояла грузовая платформа. Как раз в этот момент портал заискрился белыми точками, и из него выполз зачехленный кусок какого-то агрегата длиной более десяти и высотой в пять метров.

Наблюдавший за процессом полковник Шереметьев оглянулся и подошел.

— Привет! — Одетый в форму Российской армии контрразведчик крепко пожал руку Алексея. — Это кто с тобой?

— Помощник. — Алексей улыбнулся. — На войну рвется, а не пускают. Говорят, здоровьем не вышел.

— Кто таков? — Полковник обернулся к спутнику Алексея.

Тот мгновенно вытянулся по стойке смирно:

— Старший сержант в отставке Строков! Бывший командир штурмового отделения первого батальона сороковой бригады.

Полковнику не требовалось никаких дополнительных пояснений. Он коротко кивнул Алексею и окликнул возившегося с документами офицера.

— Никита Егорыч! Подойди на секунду.

— Слушаю, Виктор Сергеевич.

— Давай, вот, забирай бойца в наш госпиталь, подлатайте там как надо — и обратно.

— Слушаюсь. — Капитан, коротко козырнув, кивнул: — Пойдемте, товарищ.

— Иди-иди. — Алексей чуть подтолкнул сержанта в спину. — Будешь через пару дней как новый.

Когда они ушли, Шереметьев не торопясь снял фуражку и потер шею ладонью.

— Видел, что тут у нас? — Он кивнул головой в сторону проплывающего на грузовой платформе агрегата.

— Видел, только не пойму, что это.

— Разобрали тяжелый штурмовик и кусками пропихиваем через портал.

— А собирать сколько? И куда его потом деть? — с сомнением в голосе спросил Белый.

— Не учи папу, — хмуро отозвался Шереметьев. — Чуть дальше выплавили комнатку такую… метров сто на двести. Там, правда, места уже немного, но надо будет — еще десять таких отроем. Тут другая проблема… — Он помолчал. — Крао потихоньку клинья подбивает. Вчера интересовался, как бы ему на нашу сторону проскочить, чтобы попасть в действующую армию. Я, сам понимаешь, пока докладывать наверх не стал. У нас тут своя кухня. Но с тобой хочу посоветоваться.

— А он один хочет? — осторожно поинтересовался Алексей.

— Эх, если бы! Там целая компания подобралась. Причем со своими кораблями и командами. Есть даже сынок небезызвестного тебе Тано им Эват.

— Да… Не дай Бог погибнут еще… — Алексей задумчиво проводил взглядом очередную платформу.

— Так а я о чем? — кивнул особист. — Как потом на Совете Кланов будем выглядеть? Ты бы сгонял до владыки Рего. Провентилировал сей вопрос.

— А чего не Александров?

— Тащит эскадру своим ходом. Это прыгнуть, собрать всех в кучу, проверить аппаратуру, посчитать новый отрезок… Еще недели две будут скакать в гипер и обратно, словно блохи. А мне, сам понимаешь, не по чину…