От испанки до COVID-19. Хроники нападений вирусов - Валерий Новоселов

На Африканском континенте пандемия была описана в Южной Африке, Гане, Нигерии и Египте. В 1918–1919 годах, после Первой мировой войны, всех уволенных солдат отправили домой, и вирус пандемического гриппа проник через морские порты: Фритаун (Сьерра-Леоне, Западная Африка), Кейптаун (Южная Африка), Момбасу (Кения, Восточная Африка). Затем вирус распространялся внутри континента по обычным и железным дорогам, а также по водным путям. Тем не менее, конкретные данные о распространении и воздействии пандемии на Африку очень скудны. По сообщениям, один корабль из Индии, который пришвартовался в Момбасе, возможно, сыграл большую роль в проникновении вируса в Восточную Африку; он который распространился на всю прибрежную провинцию в Кении, затем на остров Занзибар и в Уганду. В Кении единственный отчет о пандемии 1918 года включал совокупные сведения о смертности из обычных отчетов по провинциям и оценивал уровень пандемической смертности в 57,8 на 1000 человек в год. Уже хорошо, что остались хоть какие-то данные.

Следует сказать, что Африка в 1918 году и 2018 году — это демографически разные континенты. Сегодня в Африке наблюдается самый стремительный прирост населения на планете: только за последние 20 лет рост популяции составил более 50 %. За последние 70 лет население некоторых регионов Африки выросло в 7–8 раз. Население континента составляет более 1,1 млрд человек (на 2013 год) и рост его продолжается. Сто лет назад население составляло около 100 млн человек, что для площади 30,2 млн кв. км, а это почти в два раза больше площади РФ, совсем не много.

Интересно, как лечили пациентов с испанкой в Африке: «…Говорят, что прием одной чайной ложки парафинового масла три раза в день дает хороший результат при назначении африканцам, страдающим от этой болезни. Что касается диеты для больных, то молоко, уджи (каша) из вимби (пшенной муки), мтама (пшенная мука) или махинди (кукурузная мука) и тому подобное следует давать через определенные промежутки времени». А. Д. Милн, главный медицинский сотрудник, протекторат Восточной Африки, 21 ноября 1918 г. (25). А это памятка о мерах предосторожности для защиты от испанского гриппа для всех провинциальных и окружных медицинских работников в протекторате Восточной Африки.

Итак, пересчитаем уровень смертности в данном регионе: 4593 умерших при населении 181 199 человек. Смертность равна 25,34‰ (23). Если предположить, что население Африки составляло порядка 100 млн человек, то это дает около 2,5 млн погибших от испанки. И это с учетом того, что мы не знаем фоновой смертности от гриппа в регионе в предыдущие и последующие годы.

Рисунок 2. Заболеваемость и смертность, вызванные пандемией испанского гриппа 1918 года, в прибрежном регионе Кении, сентябрь 1918 — март 1919 года (27)

В один из дней нынешней эпидемии прозвучали слова чиновника ВОЗ о том, что именно Африканский континент может стать следующим эпицентром пандемии коронавируса. И сразу же, на следующий день, в Африке был зарегистрирован скачок на 43 % подтвержденных случаев инфицирования новым коронавирусом, что говорит мне, что цифры могут зависеть даже от заявлений чиновника ВОЗ. Удивительно, но факт. Господин Джон Нкенгасонг, директор Африканского центра по контролю и профилактике заболеваний, утверждает, что данные по Африке могут быть занижены в десятки и сотни раз из-за очень скудных возможностей тестирования населения и мониторинга в большинстве стран континента. То есть возможности органов здравоохранения африканских стран на сегодня настолько ограничены, что мы никогда не узнаем истинной картины (28).

И это в наши дни, в XXI веке! А что там было сто лет назад с испанкой и почему такие высокие цифры появились в «Википедии», где указан показатель смертности, достигающий 30 %, непонятно. Изначальных данных нет, а значит, имеющиеся проценты только отражают чье-то мнение и говорят скорее о высокой общей смертности на континенте, но никак не о причинах этих смертей. Я также не исключаю, что африканский чиновник или его помощник могли путать проценты (%) и промилле (‰), что приводило к завышению смертности ровно в десять раз.

Поэтому я полагаюсь в этом вопросе на мнение русских врачей, волей судьбы оказавшихся в том регионе. Именно их мнение или отсутствие мнения будет важно, так как они были мало заинтересованы в искажении информации, в отличие от чиновников всех мастей и современных искателей приключений. Их целью было работать там, где другие не соглашались. В их задачу не входило искажение эпидемиологической ситуации. Если испанка достигла тех масштабов, о которых пишет современная «Википедия», то мы должны это увидеть в их записях и воспоминаниях. Слишком страшные цифры указаны в электронной энциклопедии, которую пишут все, кто захочет. Эти люди не отдают себе отчета в том, что при тех показателях заболеваемости и смертности от испанки все пустыни и джунгли должны быть завалены горами трупов.

В становлении системы здравоохранения в Африке еще в колониальный период участвовали сотни медиков-эмигрантов из России. Петербуржец П. К. Дылев (1888−1978) провел в Африке 35 лет (29). Верный традициям русских земских врачей, он не только лечил больных, но и развивал сеть больниц и диспансеров и десятилетиями без устали по собственной инициативе готовил санитаров и фельдшеров из числа местных жителей. Глубоко привязавшись к жителям Конго и понимая их, 72-летний доктор стал одним из немногих европейских врачей, которые не покинули бывшую бельгийскую колонию даже в самый тяжелый первый год ее независимости.

С начала Первой мировой войны П. К. Дылев трудился младшим врачом на Юго-Западном фронте, в Галиции, в прифронтовом лазарете, основанном Государственной думой. Госпиталь был рассчитан на 50 коек, но, едва его развернули, пришлось сразу же принять более 30 раненых — их разместили прямо на полу, на одеялах. «Работы было так много, — вспоминал Дылев, — что все мы перегружены и издерганы. Мы были в передовом лазарете, но транспорт раненых был так медленен, что огромный процент раненых с переломом кости были уже осуждены на ампутацию. Ампутации были без конца. Вместе с армией врачи двигались на запад, затем началось отступление, проведенное без паники» (29). Человек демократических, даже левых взглядов, Петр Константинович после захвата власти большевиками оказался все же в стане белых и проделал с Добровольческой армией генерала А. И. Деникина весь ее боевой путь. На исходе боев воинская часть, в которой Дылев состоял военным врачом, отступила в Румынию. А затем доктор отбыл из Констанцы в изгнание, в Константинополь. Врач не оставил ни одного воспоминания об испанке. Это означает, что она не произвела на врача такого впечатления, какое оставляют современные данные об испанке.

В те годы Россию с войсками и без них покидали десятки и сотни тысяч граждан. Но часть из них оставила страну еще до революции и работала в Африке, в том числе Я. Б. Швец (30).

После того как в 1908 году Конго взяли под свой контроль бельгийское правительство и крупные частные компании, о здоровье местного населения — и европейского, и коренного — стали заботиться больше. Как вспоминал сам Швец, предстояло сделать колониальную медицину более научной и более социальной. Врача из России направили заведовать лазаретом по лечению сонной болезни[13]. Правда, этот лазарет ему предстояло сначала создать. Почтовым адресом Швеца в первый год был Альбервиль, а затем Бодуэнвиль (сегодня — Моба), возле озера Танганьика. Так началась жизнь нашего соотечественника в Конго. Зона ответственности доктора в течение его первого «терма» (так на французский манер называли русские в Конго срок контракта, обычно трехлетний), в 1909–1912 годах простиралась примерно на 350 км вдоль озера — от границы с Северной Родезией (современная Замбия) до 5° южной широты. Основные обязанности состояли в том, чтобы посещать одну деревню за другой, выявлять тех, у кого была сонная болезнь, и помещать их в лазарет.