Путешествия англичанина в поисках России - Николас Бетелл

за ее пределами. Говорили, что два новых романа более сильные и значительные. Я способствовал появлению «Ивана Денисовича» в литературном приложении к «Таймс» и на Би-би-си и очень хотел, чтобы у двух новых произведений появилось как можно больше читателей.

Между тем, на Западе мало кто слышал о Солженицыне. Его имя иностранцы произносили с трудом. Он жил в Рязани, в двухстах километрах к юго-востоку от Москвы. В те времена общаться с любым советским гражданином было непросто и небезопасно. В случае с Солженицыным дело осложнялось еще и тем, что телефона у него не было, его почта просматривалась, а жил он за пределами пятидесятикилометрового кольца вокруг Москвы. Вряд ли кто-то из западных людей встречался с ним, и даже помышлять об этом было бесполезно. И все же я чувствовал, что это гигантская фигура, и что со временем он станет знаменит и затмит своей тенью собратьев по перу.

В середине 1967 года я с удивлением узнал об иностранце, который был хорошо знаком с Солженицыным и приезжал к нему в Рязань. Это был журналист из Братиславы Павел Личко. В 1944 году он участвовал в Словацком восстании против нацистов, после войны работал в отделе печати компартии, но ушел оттуда в 1951 году во время сталинских чисток и работал в словацком журнале «Културни живот» («Культурная жизнь»). Его жена Марта, переводчица с русского, работала в женском еженедельнике «Словенка» («Словацкая женщина»).

Марта первой и завязала отношения с Солженицыным. «В конце 1966 года наш журнал обратился к ряду русских писателей, в том числе и к Солженицыну, с просьбой предоставить небольшие отрывки из их произведений. Мы собирались издавать антологию. К нашему удивлению, он прислал нам главу из «Ракового корпуса» — романа, который как раз в то время заканчивал. Мы сразу же поняли, какое это замечательное произведение, хотя в женском журнале оно вряд ли было уместно. Поразмыслив, мы с Павлом решили отдать эту главу в литературное приложение братиславской газеты «Правда», где она и была напечатана в моем переводе 7 января 1967 года».

Личко поддерживал связи с советскими ветеранами второй мировой войны. Приехав в Россию для встречи с ними в марте 1967 года, он послал Солженицыну телеграмму с просьбой о встрече и получил приглашение посетить писателя «в ближайший понедельник, вторник, среду или четверг…». Энтузиазм солженицынского ответа объяснялся волнением, которое писатель испытал, узнав о публикации главы из книги за рубежом, пусть даже в мало кому известной братиславской «Правде». И вот Личко с номером газеты поехал в Рязань, где его тепло приняли. Он сразу же завоевал доверие Солженицына и был, как оказалось, удостоен большой чести: он стал первым иностранным журналистом, которому писатель дал большое интервью. Оно появилось 31 марта в газете «Културни живот» под заголовком «Один день из жизни Александра Солженицына».

Между тем, по словам Личко, примерно 20 марта они встречались и в Москве в кафе «Лира», на углу Тверского бульвара и улицы Горького, чтобы обсудить еще одно, гораздо более важное дело. В письменных показаниях от 1 августа 1968 года, которые Личко дал в Лондоне, говорится следующее: «Солженицын лично дал мне текст первой части «Ракового корпуса» и копию пьесы «Олень и шалашовка». На этой встрече мы в общем плане обсуждали возможность публикации литературных произведений Солженицына за границей. Я прямо спросил Солженицына, не будет ли он возражать против этого, и он ответил, что хотел бы опубликовать свои вещи прежде всего в Англии и Японии, поскольку считает, что культура англичан и японцев имеет наиболее глубокие корни. В конце нашего разговора я спросил Солженицына, могу ли я быть его литературным представителем на Западе. Он ответил утвердительно и выразил желание, чтобы я как можно скорее организовал публикацию «Ракового корпуса» и упомянутой выше пьесы…» Весь остаток времени, проведенного в Москве, Личко носил бесценные рукописи под рубашкой, а затем привез их в Братиславу.

Солженицын внимательно прочитал напечатанный в братиславской «Правде» отрывок из «Ракового корпуса», который Личко передал ему в середине марта 1967 года, и написал Павлу несколько дружеских писем. В письме от 1 апреля он писал: «Очень признателен Вам за точность и аккуратность… Оформление Вашей «Правды» необычно для нашего глаза, но очень интересно — и конспективные рисунки к моей главе и серия фотографий… Только мне бы не хотелось, чтобы «Раковый корпус» переводился на словацкий «Онкологическое отделение» (это уж слишком специально по-медицински) — наверно есть и словацкое слово для «рака»… Желаю успехов в работе и Вам и Вашей жене!» Далее он отметил сокращения в тексте главы, сделанные редакторами «Правды», а 21 апреля снова написал теплое письмо с благодарностью за присланные номера «Культурной жизни», в котором отметил некоторые вкравшиеся в интервью неточности, желал успеха в работе и сообщал, что с удовольствием вспоминает о состоявшейся встрече. Третье письмо от 21 мая начиналось так: «Я рад, что интервью, составленное Вами, имеет дальнейший успех… А вот факты биографии в нескольких случаях исказились. Конечно, теперь этого уже не исправишь… Этот список ошибок пусть не омрачит Вашего настроения: в существенном все получилось хорошо. От души желаю Вам с Мартой успеха в начинаемой Вами работе!» Под «работой» он подразумевал перевод оставшейся части «Ракового корпуса», который в то время готовила невестка Павла Магда Такачова.

Теплые слова этих писем Солженицына, а также то, что глава «Ракового корпуса» уже была напечатана при содействии жены Личко и с согласия автора, ясно указывали на то, что Личко пользовался доверием Солженицына и, в силу этого, мог ожидать такого доверия и от меня. Не было никакого сомнения в том, что Солженицын дал ему «Раковый корпус», как утверждал Личко, и что роман был опубликован в Чехословакии с согласия автора.

Интервью с Личко было перепечатано в русском эмигрантском журнале «Грани» и попалось мне на глаза благодаря Александру Дольбергу, моему русскому другу и писателю, который в 1956 году бежал из Советского Союза, поселился в Лондоне и печатался под псевдонимом Давид Бург. Это интервью побудило меня отправиться для знакомства с Личко в Братиславу из Варшавы, где я писал биографию тогдашнего польского лидера Владислава Гомулки. Во время наших нескольких встреч я представил ему свои «верительные грамоты»: рецензии на произведения Солженицына, напечатанные в «ТЛС», запись сделанной мною радиопередачи по «Ивану Денисовичу», а также мои переводы стихов Бродского. Он показал мне солженицынские рукописи и письма из Рязани, а также дал мне отрывок из «Ракового корпуса» на словацком языке, появившийся в братиславской «Правде». Таким образом мы убедили