Гнев генерала Панка - Сергей Чичин

— Попрошу вас, генерал! — отчаянно воззвал Тиффиус. — Не будем! Соблюдайте!.. вы арестованы за… за… за государственную измену!

— Чего? — Панк поразился до того, что даже перестал коситься по сторонам, лишь глаза выкатил на раздувшегося от важности гнома. — За каку таку измену?

— Государственная измена суть злонамеренное деяние, учиненное в ущерб бытующему государственному устрою и укладу! — оттарабанил гном бойко, подумал и добавил дюже значительно: — Учинённое… вы согласны, генерал?

— Ну допустим, — согласился сбитый с толку генерал. — А где ущерб? Что гзуров побил? Спасибо скажи — медаль не требую. Повезло тебе, борода, что я скромный.

И подумал, что вообще-то про медаль — идея неплохая, потому что на завешенном его наградами ковре там, в резиденции, ещё есть свободное место в пару кулаков. На самом-то деле скромностью генерал отродясь не страдал.

— Согласно уложениям, карающий меч — привилегия единственно власти! — не сдавался искушённый в словопрениях Тиффиус.

— Во-во. Считай, я тоже полномочный, как его… Ну, в общем, делегат от Большого Совету на сием празднике жизни.

Генерал задрал голову и поглядел в низкое голубое небо, словно бы призывая Совет в свидетели, а на самом деле опасаясь, что сейчас сверху свалится на голову кто-нибудь из божков помельче, дабы настучать ему по шее за такие откровенные враки. Нет, вроде никого. Опять, наверное, весь Совет дерётся с воплями и дребезгом, никто ничего не слышал, или им там не до мелкого вруна далеко внизу. Будем считать — пронесло.

Зато гном побагровел от ярости и запыхтел так, что телохранители его переглянулись и осторожненько начали сдвигаться подальше. Вдруг, мол, лопнет — таким забрызгает, вовек не отмоешься. Генерал при виде дезертирства повеселел и вопросил нахальнейшим образом:

— Что, нашла коса на камень? Хрена могет твой Гулг супротив всего Совета? Не тресни, пухлятина, не нарушай государственный устой и уклад.

Этого магистр не вынес. Он топнул короткой ножонкой, взмахнул бородой и заверещал, пронзительно и противно:

— А, язычник! Убогий поклонник шайки грязных божков! Да мы твой Совет… всю эту шушеру загоним нужник Великому Гулгу чистить, а богинь покрасивше, коли найдутся такие, — в гарем, так и знай, мерзейший!

Тут бы генералу хихикнуть — мол, что же это за Гулг такой, что его дерьмо выгребать нужны три дюжины не самых хилых богов… Глядишь, и повернулась бы наша история иным образом, и кто знает, к чему бы привела и чем бы кончилась. Но Панк вскипел, словно бы и не отвел душу на гзурах. Уж над своей верой он никому не позволял издеваться! Да, по сути, никто и не пробовал. Кто хотел придраться к гоблину — придирался легко без теологии и получал своё беззлобно и деловито. Да и кому смеяться над сборищем гоблинов в Большом Совете, когда у всех свои боги чудны настолько, что впору стать безбожником! Только гном и мог дойти до такого…

И генерал наплевал на вопиющее неравенство сил.

— Клянусь ножами Бараки и шляпой Райдена, — процедил он очень медленно, отчего вышло особенно зловеще, — за это ты отве…

И прыгнул.

Надо сказать, генерал — в который уже раз — все перепутал. Барака, искусный в поединках бог рукопашного боя, пригодился бы в схватке со стражами, а могучий бог грома Райден мог бы разве что добавить силы в и без того неудержимый гоблинский рывок. А вот окликнуть богиню меткости Милину генерал не допёр — а может, постеснялся взывать к помощи женщины в сугубо мужском предприятии.

Гном в ужасе шарахнулся, запутался в полах рясы, грохнулся наземь и завопил благим матом. С боков мощно и стремительно рванулись охранники. Генерал обрушил меч с одной руки ещё из прыжка. Ближний воин уже заслонил гнома и отмахнулся длинным мечом. Панк чуть развернул клинок — он рухнул на ребро вражьего меча, перерубил как сухую ветку, а на излете промял ещё и двинутый навстречу щит. Тиффиуса было уже не достать, и генерал принял неравный бой, отлично понимая, что он будет последним.

Второй верзила ударил топором в голову, Панк с удивительной для его туши мягкостью поднырнул и колющим ударом под щит вогнал меч ему в грудь. То ли набитая рука ударила точно в невидимый глазу стык пластин, то ли Райден и впрямь помог, но меч ушел аж на фут.

— Живыыыым!!! — гаркнул непонятно зачем гном откуда-то из-за плеча.

Ну, ежели живым, то это вам дорого станется! Обезоруженный охранник набегал сзади. Генерал выпустил меч, развернулся, поймал летевшую в голову руку в латной перчатке и вмиг сотворил грубый, но действенный приём — швырнул могучее тело противника через бедро прямо в подступающих стражей. Телохранитель сдавленно охнул, сшиб троих, а генерал моментом освободил свой меч. Глянул за плечо — магистр отползал, не вставая на ноги. Панк бросился за ним, особо ретивый страж рванул наперерез, вскидывая щит, но гоблин вместо меча коварно хряснул в дерево плечом, опрокинул бойца, перекатился через него, вскочил. Сильно ударило в спину. Генерал устоял — как там гном ни либеральничал, а остальные едва ли хотят его имать живым, а когда перед тобой такое чудище, не до соблюдения приказов, так что сейчас истекали последние мгновения его жизни, и Панк готов был встретить смерть бестрепетно, лишь бы удалось дотянуться до главного обидчика. Ударило снова, потом сразу в обе ноги, и он покатился кубарем. Оглянулся — стражи метали копья тупыми концами, уже метнувшие вытаскивали мечи и обтекали с боков, толстая задница Тиффиуса исчезла за коновязью… Эх, непруха! Впрочем, у коновязи очумелыми глазами следили за подвигами хозяина кони, а трое стражей с мечами, что на пути, — не такая уж и крепкая преграда, особливо ежели убивать правда не будут!

Но едва лишь генерал вспрыгнул на ноги, на него мягкой, по неумолимой подушкой обрушилось Заклятие Сна. Магическое начало гоблина воспротивилось, и он успел ещё взвиться в очередном прыжке и даже рубануть с двух рук одного из стражей, но тут искусно сплетенное заклятие взяло верх над хаотичной сущностью, и генерал не узнал даже, уложил ли этого противника. Прямо на лету издав богатырский храп, он тяжко рухнул на плечи двум другим стражам, сбил их с ног, но и зловещий воронёный клинок вывалился из бессильно разжавшихся пальцев.

Тиффиус трусливо высунул нос из-за коновязи и огляделся. Посреди улицы ненавязчиво серел ещё один гном — местный хундертауэрский Верховный Жрец Гулга. Наместник мало что знал о нём, встречался раз шесть в год по религиозным праздникам да на званых обедах, которые сам же время от времени и давал. Жрец занимал роскошные палаты в глубине замка, проводил какие-то изыскания в области магии да службы во славу Гулга, больше Тиффиус ничего не знал и узнать не порывался, а Жрец, в свою очередь, не вмешивался в подвластные Наместнику административные дела.

Жрец проводил равнодушным взглядом полёт и падение Панка, после чего поклонился Наместнику и неспешно удалился в неизвестном направлении. А несокрушимый генерал так и остался лежать в одном прыжке от коня, и сознания в нём было на порядок меньше, чем в гзуре, что старательно прикидывался трупом под окном.