Русско-турецкая война 1686–1700 годов - Андрей Геннадьевич Гуськов

задачу представить походы в комплексе с другими боевыми действиями, отразив не отдельные походы, а кампании соответствующего периода в целом. К примеру, походы В. В. Голицына дополнены рейдом Г. И. Косагова по Арабатской Стрелке, походы Петра к Азову — действиями армий И. С. Мазепы и Б. П. Шереметева и турецко-татарских войск и т. д. (рис. 2–5). Впервые в историографии подготовлена карта, дающая общее представление о театрах боевых действий, на которых разворачивались события Русско-турецкой войны 1686–1700 гг. Поскольку поместить на одну карту все походы и сражения технически невозможно, мы отметили населенные пункты, которые непосредственно подвергались нападению противника, а также те, в чьих окрестностях появлялись отряды врага. Карта не является полной, особенно в части городков донских казаков, а также поселений Османской империи и Крымского ханства. Добиться желаемой полноты не позволяет характер источников. Тем не менее карта позволяет в полной мере оценить масштабы исследуемых событий. Здесь же отражены территориальные изменения, произошедшие по итогам войны (рис. 8). Проведенные границы основаны на статьях заключенного в 1700 г. Константинопольского перемирия и материалах размежеваний, осуществленных пограничными комиссиями в 1704–1705 гг. Из-за отсутствия точной привязки объектов граница показана с большой степенью допущения (например, относительно ее западной части указывалось, что линия разграничения давалась «на письме» без установки межевых знаков и шла «через степь», пересекая несколько рек без каких-либо ориентиров места их пересечения). Найти документальные свидетельства того времени по размежеванию территории в центральной части (от р. Днепр до устья р. Миус), к сожалению, не удалось. Поэтому картографирование данного отрезка проводилось по информации, приведенной А. И. Ригельманом[72].

Изначально авторы планировали подготовить целый ряд карт, посвященных отдельным сражениям и осадам. Однако в ходе работы выяснилось, что составлению таких карт должны быть предпосланы масштабные историко-географические исследования. Поэтому мы ограничились схемами обороны Тавани 1697 г. (рис. 6, 7). При ее подготовке впервые реконструирован общий план Таванской переправы (в настоящее время о. Тавань скрыт водохранилищем) и находившихся здесь укреплений. Недостаток карт в определенной степени компенсируется публикацией планов XVII–XVIII столетий. В их числе — планы месторасположения новопостроенных городов Новобогородицка и Новосергиевска (рис. 9, 10), план построенной в 1698 г. новой крепости Казы-Кермен (рис. 15), а также план осады Азова в 1695 г. (рис. 11), который в значительной степени является основой для представленных в научной литературе схем осады города.

Несколько иллюстраций посвящено теме идеологического «сопровождения» боевых действий. Из имеющегося обилия иллюстративного материала мы остановились на малоизвестных гравюрах Л. Тарасевича, восхваляющих Б. П. Шереметева за взятие Казы-Кермена и других городков на Таванской переправе (1695 г.). На первой из них изображено изготовление победоносного меча для воеводы (рис. 1), а на второй — «Ликование днепровских вод» по поводу освобождения от иноверного ига (рис. 17). Тема триумфа продолжена гравюрой А. Шхонебека, изображающей фейерверк в Москве в честь взятия Азова. Она лучше всего показывает, какие новации внес царь Петр в дело прославления своих побед. Иллюстративный ряд продолжен портретами полководцев Русско-турецкой войны 1686–1700 гг. — В. В. Голицына, Б. П. Шереметева и Я. Ф. Долгорукова (рис. 12–14).

Авторы выражают свою благодарность за помощь, советы и ценные замечания при написании монографии: П. А. Авакову, О. Г. Агеевой, В. А. Артамонову, Н. В. Башнину, А. В. Белякову, Н. Ю. Болотиной, А. В. Виноградову, Э. Зицеру, Д. Ю. Козлову, О. А. Курбатову, Д. В. Лисейцеву, А. В. Малову, С. Б. Манышеву, Я.В. Мартыновой, Е. Е. Рычаловскому, Д. В. Сеню, А. В. Топычканову, И. А. Устиновой, В. Г. Ченцовой, И. Шварц.

Отдельную благодарность за поддержку издания книги авторский коллектив выражает издательству «Русское слово» и его генеральному директору Марине Ивановне Лобзиной.

Глава 1

ПРИЧИНЫ И ПРЕДПОСЫЛКИ ВОЙНЫ. РУССКО-КРЫМСКО-ОСМАНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В 1682–1686 гг. И ПРИСОЕДИНЕНИЕ РОССИИ К СВЯЩЕННОЙ ЛИГЕ

Итоги Русско-турецкой войны 1672–1681 гг. Мирные переговоры в Крыму и Турции

Говоря о причинах и предпосылках вступления России в войну с Османской империей и Крымским ханством, следует прежде всего принять во внимание итоги предыдущей «долгой» войны, продолжавшейся с 1672 по 1681 г. Такая датировка включает период 1672–1676 гг. — попытки подчинить власти России Правобережную Украину, во главе которой стоял турецкий вассал П. Дорошенко. Это позволяет более объективно оценить поставленные Россией цели. К 1676 г. главная из них, казалось, была достигнута — Дорошенко капитулировал, царский гарнизон занял Чигирин, знаки гетманской власти, пожалованные правобережному гетману султаном, отправились в Москву[73]. Однако этот несомненный успех привлек к действиям России пристальное внимание уже самой Порты, которая в том же году победоносно завершила войну с Польшей, добившись от последней уступки Подолии и значительной части Правобережной Украины. Теперь России пришлось отстаивать завоевания предыдущих лет: в походы на Чигирин в 1677 и особенно в 1678 г. двинулись крупные османские контингенты. В ходе второго похода Чигирин был взят османской армией. Это означало, что все завоевания предыдущих лет оказались утеряны[74]. Более того, в 1679–1680 гг. турецкие инженеры и крымско-турецкие войска укрепили систему крепостей на нижнем Днепре, значительно ограничив военные возможности запорожских казаков, а русское правительство и гетманская администрация, ожидавшие турецкого нападения на Киев, не решились этому помешать[75].

Советская историография, сводившая войну 1672–1681 гг. лишь к ее последней, оборонительной фазе (1676/1677–1681 гг.) и акцентировавшая внимание на героизме защитников Чигирина, порой стремилась изображать итоги русско-османского противостояния, по которым Россия смогла отстоять перед лицом крымско-татарской экспансии Левобережье и Киев, излишне оптимистично[76]. Между тем мирные соглашения, заключенные Россией в 1681–1682 гг. с Турцией и Крымским ханством, не принесли ей особых выгод. Попытки послов В. М. Тяпкина и Н. М. Зотова добиться признания за Россией части Правобережной Украины ни к чему не привели. После трудных переговоров хан Мурад-Гирей одобрил образец соглашения (черновой вариант был ему представлен 3 января, беловой на татарском — 9 января), по которому перемирие заключалось на 20 лет, границей между Портой и Россией объявлялся Днепр, на правом берегу за царем признавался Киев с пригородами и земли Запорожской Сечи. При этом хану и султану запрещалось строить города и заселять территории Правобережной Украины (в том числе за счет перебежчиков из царской державы) между Днепром и Южным Бугом, позволялись вольные промыслы запорожских казаков и свободная кочевка татар в нижнеднепровских степях. Однако после консультаций с султанским двором текст грамоты, на которой должен был присягать Мурад-Гирей, переписали «с убавкой». Тяпкин и Зотов отказались принимать новую грамоту, им угрожали заковать их в кандалы. Из новой редакции договора были удалены пункты о вольных промыслах для казаков, условие сохранения пустой территории между Бугом и Днепром трансформировалось в обязательство обеих сторон «на Днепре по обоих сторон