Дочь авторитета - Владимир Колычев

— Я же говорю, как черт из табакерки. Смотрю, Ждан уже лежит. А мне кулаком — бац!.. Я пополам, а он мне в лицо ногой…

— Давай без подробностей, — заявил Ставр.

Как бывает в драке, он знал и по себе. Вырос на улице, в зоне хлебнул, а на спортивных схватках так и вовсе собаку съел. Черный пояс по карате, много учеников, самые лучшие у него в бригаде. Сам Ставр сейчас в белых перчатках, а они да, подставляются за его интересы. Посыхов должен гордиться тем, что пострадал за босса.

— Сказал, что это мне за сестру, — буркнул Посыхов.

— За какую сестру?

— Любовница Горошина — его сестра.

— А ты здесь при чем?

— Он думает, что это я ее заказал. Глаза злые, как у черта!..

— Как же ты теперь с такой рожей?

— Вот и я о том же.

— Статья уже вышла, — в раздумье проговорил Ставр. — Горошин понял, кто на него наклепал, и спросил с тебя. Ты жертва Горошина, понял? Его люди тебя на обмолот пустили.

— Мне от этого легче?

— Хотя нет, газета здесь ни при чем. Горошин хочет выбить тебя из игры без всяких яких. Ладно, жертва беспредела, выздоравливай!

Посыхов подавленно вздохнул, глядя на него глазами побитой собаки.

Ставр даже не стал спрашивать, в какой палате лежит любовница Горошина. Она всего лишь разменная монета в его игре. Ее не жалко. Посыхова тоже. Плевать, кто его избил.

Ставр считал себя личностью первой величины. «Мерс» у него шестисотый, охрана будь здоров. Он спускался с крыльца. Люди расступались перед ним, замирали, заискивающе смотрели в глаза, а за спиной неслышно сыпали проклятиями. Он к этому привык. Черная зависть даже грела его душу.

Но жилистый паренек среднего роста с черными как ночь глазами почему-то не сдал в сторону и вдруг оказался у него перед носом. Ставр вынужден был остановиться.

Мордастый браток среагировал запоздало, но пацана все же остановил. Быки схватили его под локти, могли отшвырнуть в сторону как шкодливого щенка или разорвать на части. Однако Ставр подал знак, и парень остался на месте.

— Я знаю, это ты мою сестру обидел! — выплеснул он.

Быки держали его крепко, он никак не мог вырваться, но под его лютым, отмороженным взглядом Ставр не чувствовал себя в безопасности. У него даже холодок по спине пробежал. Черты лица у парня жесткие, резкие, взгляд дикий, сам он как сгусток взрывной энергии. Не человек, а шаровая молния. Но так ли он опасен на самом деле? Мало произвести впечатление, надо его подтвердить.

— Ты откуда такой взялся? — осведомился Ставр.

Голос его дрогнул, и это ему не понравилось. Было бы перед кем ловить мандраж.

— Ты должен застрелиться! — заявил парень, в глазах которого вспыхнули сумасшедшие огоньки.

Он точно был одержим бесом.

Братки смотрели на Ставра, ловили отмашку и получили ее. Ставр кивнул, и они оттащили пацана в сторону.

Ставр сел в машину и поглядел на парня, которого его люди катали по двору. Били они его жестоко, в шесть ног. Но на земле он не залежался, поднялся и рванул к «мерсу».

— Поехали!

Машина тронулась с места, парень исчез из вида.

Но Ставр вдруг услышал его голос:

— Застрелись!

Докричаться тот до него физически не мог, значит, ему померещилось. Но этот отморозок произвел на него реально сильное впечатление. Не каждому такое дано.

Останавливать своих бойцов он не стал. Если убьют пацана, то туда ему и дорога. А ментов Ставр не боялся. Он шел вперед широким шагом, но и о тылах не забывал. Все у него было схвачено и подмазано.

Ставр уже подъезжал к банку, когда зазвонил телефон.

— Геннадий Лукьянович?

Он узнал голос. Звонил подполковник Цветов, заместитель начальника Центрального РОВД. Ставр поморщился. Неужели пацана забили до смерти?

— Да, Паша, — устало отозвался он.

— Тут у нас ваша дочь.

— Что там опять?

— Человека избила.

Ставр зло цокнул языком. Он растил дочь как мужчину. Закалял ее с детства, заставлял заниматься карате, учил терпеть боль и не жаловаться. Со временем она вошла во вкус, увлеклась физическим и духовным совершенствованием.

Но природу не изменить. Жанна выросла и стала капризной девчонкой с явными признаками стервы. Ее легко было обидеть, но всякий раз, когда это происходило, она просила о помощи не у кого-то, а у себя и давала волю кулакам. Не уступили дорогу — в морду, сказали, что-то не так — в печень, а если матом послали, то увечье гарантировано. Все с истерикой, со скандалом. Ставр уже давно пожалел о том, что научил Жанну драться.

— Кого конкретно? Мужчину или женщину?

— Парня.

— А парень что, не мужик?

— Он в больнице, в реанимации. Все очень серьезно.

— Еду.

Ставр отключил телефон и велел водителю изменить курс. Если человек в реанимации, значит, дочь отдадут не иначе как ему на руки. Но сажать ее не будут, он в этом не сомневался.

В голове каша с острыми обломками топора, в глазах красная муть, в животе ливерный паштет, лицо всмятку. Но Захар не унывал. На самом деле не так уж все плохо — челюсть целая, зубы не выбиты, в ребрах трещины, но переломов как таковых нет. И все потому, что кость у него тяжелая, крепкая. Сколько раз его избивали в хлам, и ничего, жив до сих пор, а до недавнего времени был еще и вполне здоров.

Он и сейчас бы не стал обращаться к врачам, но быки Ставра избили его во дворе больницы. Пока они выколачивали из Захара пыль, никто ничего не замечал, но стоило браткам исчезнуть, как появились санитары с носилками. Так он и оказался на больничной койке. Перед глазами все плыло, голова кружилась, все тело побаливало, но в целом ничего, жить можно.

— Значит, не знаете, кто вас избил? — спросил следователь с вихрастой головой, который торопливо записывал показания гражданина Байкалова, не отрывая глаз от протокола.

Парню казалось, что он просто не мог смотреть ему в глаза от стыда. При желании совсем нетрудно установить виновников происшествия, но бросить вызов самому Ставру — дураков нет!

— Не знаю.

У Захара имелись принципы. Он не мог сдать ментам своего обидчика, должен был разобраться с ним сам.

— Значит, они подошли к вам и стали бить. Раньше вы их не видели? — спросил следователь.

— Нет, не видел.

Следователь закончил свою писанину, дал Захару прочитать протокол, предложил расписаться и был таков.

Только он ушел, как появился сосед по палате, парень примерно одного с Захаром возраста. Его оформили на постой вчера, из реанимации. Кто-то не по-детски врезал ему в глаз, верней, в надбровную дугу. Доктора думали, кровоизлияние в мозг, но это был просто болевой шок. Вокруг глаза все распухло, но ничего смертельно опасного не было. Все же лечащий врач выписывать парня не стал, решил подержать его под наблюдением.