Моана. Легенда океана - Джаред Буш

фале жители деревни встревоженно переговаривались.

– Зерно всё чернеет, – говорил один селянин.

– Нам не хватит еды, – сокрушался другой.

– И такая напасть постигла весь остров, – ужасался третий.

Взволнованные жители говорили всё громче, вспоминали всё более страшные беды, и в конце концов принялись вопить одновременно.

Туи изо всех сил пытался восстановить порядок и успокоить селян. Он сказал:

– Когда мы вскопаем новые поля, мы...

Вдруг в фале вбежала Моана с криком:

– Мы можем остановить тьму и спасти наш остров! Сердце Те Фити на самом деле существует!

Селяне разом умолкли, и воцарилось неловкое молчание. Все смотрели на Моану как на умалишенную.

– Есть пещера, полная лодок, огромных каноэ... Мы можем взять их, найти Мауи и заставить его вернуть сердце, – оживленно продолжала Моана. Она показала Туи камешек-сердце. – Когда-то мы были мореплавателями и можем выйти в море снова.

Селяне неуверенно посмотрели на вождя, ожидая его решения; было видно, что им тревожно. Не говоря ни слова, Туи вытолкнул Моану из фале.

– Ты сказал, что я должна помочь нашему народу. Это и есть способ ему помочь! – выпалила девушка.

Туи молча прошел мимо и схватил факел.

– Мне давным-давно следовало сжечь эти лодки.

– Что? Нет! – воскликнула Моана, хватая отца за руку. – Мы должны отыскать Мауи, должны вернуть сердце на его законное место!

Туи вырвал у нее из рук волшебный камешек.

– Нет никакого сердца! Это просто камень! – заорал он и зашвырнул сердце в кусты.

– Нет! – Моана бросилась искать сердце. Наконец она нашла его в высокой траве и крепко зажала в кулаке, после чего заметила на земле еще кое-что: клюку бабушки Талы. Моана подняла палку и озадаченно нахмурилась.

– Бабуля...

Вдалеке раздался пронзительный звук: это трубили в морскую раковину. В следующий миг прибежал один из воинов, он был чем-то сильно встревожен.

– Вождь! – сказала он. – Ваша мать!

Моана со всех ног помчалась к фале бабули Талы. Протолкавшись через толпу селян, полукругом собравшихся у хижины, она вбежала внутрь и увидела, что бабушка лежит на спине чуть живая. Рядом с ней сидела Сина. Вбежал Туи, и они с Моаной встревоженно переглянулись.

– Мы нашли ее у самой воды, – доложил воин.

– Что можно сделать? – спросил Туи.

Моана смотрела, как отец разговаривает с воином, а сама потихоньку придвигалась ближе, чтобы подслушать их разговор. Вдруг она почувствовала, как кто-то мягко коснулся ее руки. Обернувшись, девушка увидела, что бабушка тянется к ней, пытается что-то прошептать.

Моана нагнулась, приблизив ухо к самым губам бабули Талы.

– Иди, – прошептала та.

– Только не сейчас, я не могу, – ахнула Моана.

– Ты должна, – хрипло, тяжело дыша, прошептала бабушка. – Океан выбрал тебя. Следуй за рыболовным крюком...

– Бабуля...

– А когда найдешь Мауи, ты схватишь его за ухо и скажешь: «Я Моана с острова Мотунуи... Ты сядешь в мою лодку, переплывешь море и вернешь сердце Те Фити».

– Я не могу тебя оставить, – возразила Моана со слезами на глазах.

– Куда бы ты ни отправилась, я всегда буду с тобой. Ты отыщешь путь, Моана... – прошептала бабуля Тала и потерлась носом о нос внучки. – Отыщешь путь...

В хижину вбежал целитель, а старушка вложила в руку Моаны свое ожерелье из раковин и прошептала:

– Иди.

Моана посмотрела на ожерелье. Она вспомнила, что в пещере мореходов видела первого предка с ожерельем из таких же раковин. Он надел это ожерелье на шею юному мореходу, тому самому, который отправился на поиски новых островов и плавал по океану, ориентируясь по солнцу, ветру, луне, звездам и течениям.

Девушка крепко сжала в кулаке ожерелье, и, пятясь, вышла из хижины. Выбравшись наружу, она посмотрела на сияющие в темном ночном небе звезды, высматривая созвездие рыболовного крюка Мауи. Найдя его, Моана без колебаний спрятала сердце Те Фити в ожерелье и надела украшение себе на шею. Она решилась. Она отправляется в путь.

Девушка поспешила в свою фале и собрала вещи в дорогу. Вошла Сина и, к удивлению Моаны, протянула ей веревку и кое-какие припасы. Мать и дочь переглянулись, пытаясь прочесть мысли друг друга, а потом Сина отошла в сторону, чтобы Моана могла пройти.

Покидая деревню, Моана быстро прошла мимо почерневшего баньяна, и опавшие с него листья хрустели у нее под ногами. Девушка вернулась в секретную пещеру и забралась в одно из каноэ.

Ловко орудуя веслом, она провела лодку через водопад и оказалась в лагуне.

Отплыв от острова, Моана обернулась посмотреть на родную деревню и увидела, что свет в фале бабули Талы погас. Значит, бабушка скончалась, поняла Моана, чувствуя глубокую скорбь. Вдруг на берегу что-то мелькнуло, потом метнулось в воду и помчалось прямо к лодке. Когда неведомое существо проплывало под каноэ, Моана сумела его разглядеть: это был призрачный скат. Он мчался в открытое море, по пути перепрыгнув через риф, и в отбрасываемом им свете Моана увидела, куда ей плыть.

С неба лился свет луны, в воде светился скат, и девушка почувствовала, что действует правильно.

Преисполнившись решимости, она стала грести к рифу, и, когда перед ней выросла волна, подняла парус, готовая встретить океан лицом к лицу. Ловко управляя каноэ, Моана взлетела на гребень огромной волны, а в следующий миг пронеслась над рифом и оказалась в открытом море!

Она снова оглянулась на остров Мотунуи и увидела, как ее дом исчезает вдали. Повернувшись к открытому океану, Моана ощутила прилив радостного возбуждения.

Подняв голову, она снова нашла взглядом созвездие рыболовного крюка Мауи, погладила висевшее на шее ожерелье и поплыла на поиски полубога.

Глава 7

Моана гребла всю ночь до рассвета. На небе уже взошло яркое солнце, а девушка все повторяла и повторяла слова, которые бабуля Тала велела передать Мауи: «Я Моана с острова Мотунуи. Ты сядешь в мою лодку, переплывешь море и вернешь сердце Те Фити. Я Моана с острова...» Ее прервал странный кудахтающий звук, и Моана изумленно уставилась на грузовой отсек лодки. Один из кокосовых орехов приподнялся, и кудахтанье сделалась громче.

– Хейхей? – позвала Моана, приподнимая кокос. Под орехом сидел глупый петух!

Стоило Хейхею взглянуть на океан, как его и без того выпученные глаза округлились еще больше. Петух пронзительно завопил, словно взывая о помощи: вдруг кто-то да приплывет к нему