Фулл. Книга 1 - Даниил Сергеевич Гарбушев

он утешит. Когда хорошо, разделит и преумножит мою радость».

В палате, где лежал Вячеслав, лечились ещё двое ребят. Одним из них оказался Костя – младший брат Славиной одноклассницы Глаши. Та была настоящая, не то слово «Глафира», всегда бодрая и хорошо сложенная девушка, с длинными светлыми волосами, подобными спелым росткам самой лучшей пшеницы, и с голубыми, как яркое летнее небо, глазами. Личико её, с тем самым, свойственным только ей, курносым носиком, напоминало милого котёнка, и при всей одновременно простой и необычной строгостью в движениях презентовало её как неизмеримо очаровательную особу.

Пред тем как Слава начал собирать свои вещи, к нему подошёл Костя, попросив отнести ему домой Глашино зарядное устройство, которое она забыла, навещая его этим же утром. Слава долго не соглашался, придумывая самые отличные отговорки, не желая даже думать о встрече с ней.

После долгих уговоров, Костя вдруг странно, очень странно взглянул на Славу, легонько взмахнув ресницами. Сам Костя тоже был очень милым и смазливым мальчиком, что даже с первого взгляда, может где-то издалека, мог быть принят за девочку с короткой стрижкой.

– Ну будь другом, прошу, – взмолил Костик, выказав на Славу всю свою милоту, от чего тому даже стало не по себе.

– Ладно, чёрт с тобой, только не смотри на меня так, – согласился Слава, косясь, и лишь думая про себя, – отдам я ей эту зарядку с порога, и сразу уйду, и на секунду не задержусь.

– Спасибо, – всё также мило сказал Костик, с интонацией мультяшного мальчика, неаккуратно всучив Славе ту самую зарядку.

– Ты только вот что мне скажи, – спросил Слава Костю, продолжая собираться, – коли ты такой миляш, у тебя надеюсь всё в порядке? Ну, ты понял, о чём я.

– А, ты на счёт этого, – сказал Костик, проведя рукой по своему лицу, – всё в порядке, не бойся, уродился я таким. А так-то я нормальный, и девчонка у меня имеется, и косметикой пользуюсь только мужской.

– Весомое уточнение, – усмехнулся Слава, переглянувшись с третьим соседом по палате.

Попрощавшись с врачом и соседями по палате, Слава вышел на улицу, встретив, к своему удивлению, довольно прохладный день, с мокрым от утреннего дождя асфальтом.

Приехав в свой район на маршрутке, Слава побрёл в сторону Глашиного дома. Облупленные двухэтажки, соседствующие с частным сектором, стояли на своих местах, хмуро отбрасывая длинную тень на собственные подъезды. Пройдя по всё той же очень ровной асфальтированной дороге, на которой Славе удалось побывать лишь раз, когда он проезжал здесь на велосипеде, он был на месте. Нажав на домофоне необходимый номер квартиры, Слава замер на месте. Лишь спустя шесть или семь проигрыша гудка, Глаша наконец сняла трубку.

– Да, – стрельнул молнией, прямо ему в лоб, её голос.

– Зарядка пришла, – сказал Слава так, чтобы Глаша ни за что не узнала бы его голос.

– Какая зарядка? А, Слава, это ты, заходи, второй этаж, справа, – весело сказала она, будто она командующая женской гвардией, одетая в высокий кивер и гусарское одеяние.

– Эх, – выдохнул он тяжело, зайдя в подъезд, медленно забираясь по ступенькам.

Дверь отворилась только, когда Слава подошёл к ней вплотную. Тут же перед ним предстала Глаша, одетая в розовый топик, и чёрные лосины. Она вышла немного вперёд, и облокотившись об дверь, перевалила свои длинные волосы, на пышную грудь.

– Вот, – сухо, даже как-то нагло, бросил ей Слава, протянув зарядку, держа во второй руке сумку.

– Так вот как значит, не здрасте тебе, не до свидания?

– Да, так как-то.

– Ну что уж как не родные? – дружелюбно заметила Глаша, пытаясь легонько приобнять Славу, на что тот лишь отодвинул её за плечо.

– Не чужие, но и не родные, – сказал он, бросив взгляд в потолок.

– Что уж, не зайдёшь даже? Всё-таки проделал такой путь.

– Да что там, это твой братан-братишка меня уговорил, взглянул на меня этим своим, мармеладовым взглядом.

– Да он у меня такой, – сказала Глаша, потянув его в квартиру, продев провод зарядки через ручки сумки, от чего Слава потерял равновесие, и немного запнувшись об порог, оказался в её квартире.

Слава тут же осознал, что теперь уже поздно что-либо менять, так как он был уже внутри.

– Ты проходи, хоть расскажи, чем живёшь, интересно же.

– Да уж, очень уж интересно, – подумал он вслух, последовав за Глашей на кухню, оставив свою сумку в прихожей.

Само пребывание здесь, было ему противно. Он будто бы чувствовал, что Глаша везде и вокруг. Будто бы множество копий её тела устилают пол, стены, даже потолок. Будто бы её стало так много, что эти воображаемые Глаши заняли всё пространство, и давили на него всем, чем он только соприкасался с ними, продвигаясь в сторону кухни, от чего даже нечем было дышать. Но чувство это тут же прошло, когда Слава наконец зашёл на кухню, застав там Глашу, облокотившуюся об подоконник, всей своей подтянутой изящной фигурой. Она мирно попивала кофе из маленькой беленькой кофейной чашечки, с нарисованными на ней маленькими чёрными кошечками.

– Я то, так себе, много плюсов, не меньше минусов. А ты то, как? – спросил её Слава, облокотившись об косяк кухонной двери.

– Нормально!

– Значит плохо.

– Почему же?

– Потому что и я нормально.

– Ну, значит, тому и быть, – грустно вздохнула Глаша, – а как с подружками у тебя дела?

– Хм, – ухмыльнулся Слава, выдохнув носом, – и сразу об этом? Не буду говорить, о том, что вы сговорились, лишь потому что меня не часто спрашивают об этом в последнее время. А если честно, всё сложно.

– А у меня – дрогнула Глаша, поставив чашечку в блюдце, лежащее на столе, и прикрыло лицо рукой, – тоже всё сложно.

– Ну, а как может быть по-другому то.

– Ты о чём.

– Ну не знаю, я не в курсе, что у тебя сейчас.

– А значит, когда-то тогда ты был в курсе.

– Тогда, – задумался Слава, – может быть. Знаю лишь что тот Мухамедяров, с которым ты встречалась в девятом классе, бросил тебя ради той, из восьмого, что была моложе тебя всего на год.

– И что теперь? – развернулась она к нему.

– Ничего, ничего, – начал оправдываться Слава, размахивая руками, – это вовсе не моё дело. Я всей душой желаю тебе счастья, только без меня!

– В каком смысле?

– В прямом! Я хочу, чтобы ты была счастлива, любила и была любима. Но чтобы я об этом касаемо тебя ничего не знал, и даже не задумывался.

– А то, как моя лучшая подруга увела у меня моего последнего парня, тебе тоже знать не надо? – крикнула она,