Рокси - Джаррод Шустерман

АЙВИ

Перерыв на обед Айви проводит с друзьями. Хотя «друзьями» их можно назвать лишь с натяжкой. Все, чем они занимаются, — это разговоры о самих себе. Или о гулянках, на которых повеселились. Или кто выжрал на спор бочонок пива и свалился, пьяный вдрызг, и как это все освещается в социальных сетях.

— Ни в жизнь не поверишь, кто лайкнул мой пост! — говорит Тиджей и показывает фотку, на которой у него зубы отфотошоплены до белизны домашнего холодильника.

— Рембрандт? — с невозмутимым лицом спрашивает Айви.

— Это кто — инфлюэнсер? — осведомляется Тесс.

— Нет, зубная паста[8], — со жгучим сарказмом отвечает Айви.

Никто не смеется, но с подачи Айви Тесс открывает пространную путаную дискуссию относительно того, что проглатывание зубной пасты приводит к травме головного мозга. Тесс и Тиджей не просто пара. Они родственные души.

Трудно завести настоящих друзей, когда никто не понимает твоего юмора. Поэтому Айви снова принимается за принесенную из дому еду. Школьный обед — отстой, с тех пор как государство постановило удалить из него всякий вкус, чтобы сделать еду менее вредной. Не здоровой, а именно менее вредной. Но Айви не жалуется, ибо жаловаться на столовскую еду легче всего. Она в выпускном классе, а значит, в большую перемену может покидать кампус и питаться где-то в другом месте, но… да ладно, зачем дергаться.

Она окидывает взглядом соучеников, разбившихся на компании. В отличие от телевизионных старших школ, эти группировки больше похожи на спасательные шлюпки. Те, кто не получил места ни в одной из них, необязательно подвергнутся травле; скорее всего, они умрут, оставленные на произвол судьбы в ледяной воде.

Определяющие факторы тут вовсе не так просты и однозначны. Не имеет особого значения, кто ты — «популярный», или «рокер», или «вундеркинд», потому что в старшей школе крикуны из рок-группы уступают дорогу настоящим талантам, а популярными становятся ребята, нацеленные на получение образования. Ведь до каждого наконец доходит, что быть умным — это хорошо и что будущее действительно существует.

Айзек сидит в своей компании на другом конце столовки. Здесь ребята из всех слоев общества, и ничто их особо не связывает, но всё же они закадычные друзья. Айзек что-то говорит. Остальные смеются. Так оно и должно быть у настоящих друзей.

Тем временем приятели Айви заводят тупую игру под названием «Что ты предпочитаешь?».

— Ровные чипсы или волнистые?

— Пиво или водка?

— Кетчуп или майонез?

Игнор. Игнор. Игнор. Скучная трепотня — проклятие всей жизни Айви. Ну хорошо — трепотня и Шелби Моррис, чванливая подружка Айзека. Живет в облаке своего морального превосходства. Айви невдомек, как окружающие не задыхаются в этом облаке. Любой, кто отправляется в дорогущий семейный отпуск в Африку, снимается на фоне недокормленного слона, а потом ставит фотку на свой профиль, где держит ее два года, не заслуживает доверия. И что только Айзек находит в ней, непонятно. Шелби — всего лишь одна из множества вещей, на которые брат с сестрой расходятся во мнениях. Хотя они очень любят друг друга, существует множество уровней, на которых они не соприкасаются. Айви ближе такие люди, как Крэйг, — веселые, беспечные лузеры. Интересно, делает ли это лузером ее саму?

Тем временем приятели нудят и нудят про свои предпочтения:

— С фильтром или без?

— Кошки или собаки?

— Бигги или Тупак[9]?

Вот тут уж Айви не выдерживает и встает. С нее хватит.

— Ты куда? — спрашивает Тесс.

— На Луну или на Марс, — отвечает Айви, забирая пакет с едой. Ее друзьям на самом деле наплевать, куда она направляется, так что она может лететь хоть в космос. Это уж точно за пределами их вселенной.

* * *

Голова Айви в последнее время забита всякой всячиной. Она пообещала родителям обратиться за помощью. Каждый раз, с самого детства, когда Айви проходит через это, повторяется одна и та же история: сначала игровая терапия, затем речевая, затем поведенческая и, конечно же, медикаментозная. И ни один курс она не прошла до конца.

СДВГ[10]. Вот в чем ее беда. Правда, у нее нет «Г», но просто «СДВ» — это такой прошлый век… Айви хмурится при мысли о своем предполагаемом дефиците внимания. Она прекрасно концентрируется, когда ей этого хочется. А оценки у нее такие низкие потому, что она предпочитает не концентрироваться. Или, во всяком случае, сама себя уверяет, что это так.

Она заходит в городской автобус.

— До центра доеду?

— Доедешь, если только не собираешься захватить автобус, — шутит водитель.

— Не планировала. — Айви показывает проездной. — Но еще не вечер.

Для внеклассных экскурсий Айви обычно пользуется машиной Айзека, но как-то неудобно брать взаймы его тачку после того, что произошло два вечера назад. Не стоит вечно пользоваться братом как извозчиком.

Всю дорогу в ушах у Айви гремит любимая группа «Кэк Хатиш» — как раз то что надо для прогула. Наконец автобус останавливается на предпоследней остановке. А конечная — это место, которое Айви любит больше всего на свете.

Городской музей изобразительных искусств.

Айви обожает живопись. Находит в ней утешение. Изобразительное искусство — это единственное, в чем она действительно хороша. Она посещала уроки живописи в начале старшей школы, но в продвинутые классы получали доступ только те из учащихся, кто лизал зад учителям рисования. Учителя вообще не очень-то любят Айви. Она понимает, что в этой нелюбви нет ничего личного, хотя иногда и создается такое ощущение. Айви олицетворяет для них некий тип людей, существующих только для того, чтобы портить им жизнь всеми возможными способами. Ну и ладно. Айви до них тоже нет дела. Может быть, в какой-нибудь другой школе положение было бы иным, — в школе искусств, например. Ага, как же, размечталась! Родители никогда не согласятся платить за такую школу, потому что шанс, что инвестиции отобьются, исчезающе мал.

Дело в том, что она наверняка вылетит из выпускного класса. Это означает, что придется либо повторить семестр осенью, либо смириться с тем, что она вообще не окончит старшую школу. Впрочем, если она и повторит семестр осенью, то это случится не в ее школе. Районный отдел образования отправит ее в альтернативную.