ПИРАТЫ ЧЕРНОГО МОРЯ. Залив сокровищ - Владлен Авинда

Бой разгорелся яростный и беспощадный. Искусный воин Марк Геминий Форт понимал, что нужно сберечь казну в одной из повозок для оплаты Харакского гарнизона. А продукты и все снаряжение, кроме оружия, можно было бросить на разграбление варварам.

– Бросайте повозки с вином и хлебом! – приказал Марк Геминий Форт, и легионеры стали опрокидывать повозки, устраивая заградительные заслоны перед нападающими варварами.

Тит Флавий Цельсин гнал лошадей по дороге, испуганные мальчишки прижались к его ногам. Домиций Эмилион, тяжело дыша и кряхтя, кое-как натягивал на себя панцирь. Хмурое небо совсем потемнело, густая черная синева залила все вокруг, и белые молнии точно раскололи мир на куски.

– Юпитер, помоги и сохрани нас! – молитвенно шептал Тит Флавий Цельсин.

– Куда мы скачем? – спросил Домиций Эмилион. Он оказался впервые в этих местах.

– Здесь рядом каменная лестница в скалах, ее охраняет пост бенефицариев.

– Мы точно спускаемся в мир Эреба! – испуганно молвил Домиций Эмилион, держась за скалу и заглядывая в бездну. Дорога вилась среди скалистых теснин с искусно выложенными крепидами. Только повозка начала двигаться, как снова ударил ураганный ветер, завыл и захохотал в теснине. И загрохотало эхо, гулко и страшно.

Из-под колес вылетела каменная глыба: лошади рванулись и, сорвав упряжь, полетели в обрыв. Повозка, заклинившись одним колесом в расселине скал, повисла в воздухе. Тит, сброшенный толчком на дно повозки вместе с сыновьями и Домицием, открыл глаза и в пляске грозовых молний увидел красных человечков, прыгавших на острых силуэтах утесов и скаливших рты в беззвучном сладостном хохоте.

– Мы в царстве Аида! – испуганно заорал Домиций.

– Да спасет нас благословенный Юпитер! – стал опять молиться Тит Флавий Цельсин.

…Теперь все позади. Домиций лежал рядом на мраморной скамье, храбрый Марк был тут же с друзьями. Он применил военную хитрость, и Юпитер принес ему удачу. Приказал легионерам поджечь плащи, облив маслом для светильников, поднять их и размахивая на копьях, бросать в наседавших врагов. Низвергающиеся с черного неба вспышки молний и огненные фигуры привели в смятение варваров. Они дрогнули и побежали назад. Легионеры, преследуя, бросали на них пылающие плащи, кололи копьями и рубили мечами.

– В память нашего спасения мы должны поставить алтари богам-спасителям!

– Ты прав, Домиций, закажем в мастерских Херсонеса каменные алтари и установим их там, в городе, и в Хараксе! – горячо поддержали его друзья.

– Богиня Немесида вместе с Юпитером будут охранять нашу дорогу от варваров, – высказался молчаливый Марк.

– И будут молитвой за наше спасение и моих детей! – добавил счастливый Тит…

Так ли все это произошло? Кто его знает… Но как бы то ни было, археологи нашли в Хараксе и Херсонесе три жертвенника. Это высеченные из сарматского известняка четырехгранные тумбы с латинскими надписями, посвященными богине Немесиде в Херсонесе и “Юпитеру Лучшему Величайшему” в Хараксе. Поставили их бенефецарий Домиций Эмилион, Марк Геминий Форт и Тит Флавий Цельсин. На алтаре Цельсина в Херсонесе вырублено, что он – бенефецарий ХI Клавдиева легиона.

Готы пришли с севера, с острова Скандзы ( Готланд), обрушились в земли Скифии, завоевали и покорили многие племена и народы. Это были рослые и красивые воины с русыми волосами, голубыми глазами, словно холодный и суровый север придал им облик своих синих снегов, прозрачных льдов и многоцветных красок блистающего небесного сияния. Легенды и песни витали над готами, даже свои историю происхождения и жизни о былом, они повествовали в древнем песнопение.

Дорога на юг, к Черному морю, для готского войска с королём Филимиром, длилась долго, драматично и доблестно, как песенная сага. Они воевали, покоряли, грабили, дружили с другими народами, перенимали их культуру и обычаи, насаждали свой уклад жизни. Песни протяжные, как гуляющие степные ветры, вплетались звуком и запахом, птичьими голосами и ароматом трав, в рифмы и строки ритмичных баллад.

Помимо готов, письменные источники донесли нам названия иных варварских племён северного и западного происхождения, проникавших в Северное Причерноморье. Это бораны, герулы-гелуры-элуры и ургундыбуругунды. О вторжении боранов из Приазовья в Малую Азию повествует Зосим, который описывает их походы 255 и 257 гг. По его записям, «бораны во время первого похода «попытались даже переправиться в Азию и легко устроили это при посредстве жителей Боспора, скорее из страха, чем из расположения давших им суда и показавших путь при переправе… Боясь за себя, они предоставили скифам проход через Боспор в Азию, переправив их на собственных судах, которые они взяли обратно и возвратились домой…»

– Я гот, по имени Фил, равно как и мой отец, зовут его Фин. Матери не помню, она родила меня в походе по скифским ковыльным просторам, дав мне жизнь, но сама бедная умерла от лишений и болезней. Меня воспитывал отец в походном седле, много рассказывая о красоте и доброте моей матери. Её образ встаёт в моих глазах, как поющий жаворонок в солнечных волнах над скифскими курганами. От неё я наследовал пышные волосы, синие глаза и приятный голос, а отец подарил мне мощь своего тела, смелость в бою и неприхотливость в жизни. -

Такие слова собственной саги, пел молодой воин, сидя на носу, смолённого по бортам судна, рассекающего зелёно-синиё стекло хрустального моря, переливающегося разноцветными красками.

– Наша жизнь – это боевые походы и победы, где мы теряем своих братьев и товарищей, приобретая богатство и беспокойство. -

Торжество и слава походной жизни гота была яростна своей правотой, но легкая печаль непонятной утраты слышалась в песнопение. Тоска души, как мерный всплеск волн, медленно и тяжёло сжимало сердце гота.

А волны метались и бились, летели одна за другой, плескались с непрерывным рокотом, ведя свой гимн вечности, где будут плыть, бороться и погибать другие пираты и пенители моря. А в ушах Фила раздавался неизвестный призыв жизни и вместо лихих атак он вдруг среди голубых волн вдруг увидел прозрачный девичий лик. Тут же, завороженный любовью-воспоминанием, забыл о простирающемся пространстве, где глаза тонули в синих далях, забыл о себе, забыл обо всём и только нежность её лица, так похожая на забытые материнские черты, щемило его сердце и сознание.

– Я должен вернуться живым! – даёт он обещание девушке Нире, оставленной в готской деревне на излучине Меотиды.

– Я жду тебя! – доносят волны звук её прекрасного голоса.

– О море, обладающее текучей и бурлящей жизнью, как я рад, что ты имеешь звук и эхо, приносящее мне признательный шепот любимой! – благодарил бравый богатырь.

…Битва на берегу прошла успешно. О воинской славе готов многие античные авторы оставили свои восхваляющие описания. Зосим продолжает своё краткое повествование: «скифы(отожествляя их с готами) снова взяли у Воспоранцев суда и переправились в Азию».Овладев штурмом Питиунтом и Трапезунтом и «опустошив всю его область, варвары возвратились на родину с огромным количеством кораблей».