Неунывающие вдовушки - Ингрид Нолль

Ближе к ночи явился Энди. К нам у него был только один вопрос:

– Кто-нибудь гулял с собакой?

И молча вывел пса сам. Значит, за собакой тоже было кому присмотреть и без меня. И чего ради я тогда торчу в Дармштадте?

На следующее утро наконец там, во Флоренции, к телефону подошла Эмилия. Мы давно уже были друзьями, я не рассматривала ее как домработницу, скорее как старшую подругу.

– Как наш малыш? – первым делом спросила она. – Ты забыла его медвежонка! Как же он там засыпает без своего Балу? А про меня вспоминает?

– Все у него отлично. Что Кора и Феликс? Вернутся завтра?

– Нет, куда там! Что-то я путаю, – отвечала Эмилия. – В городе адская жара. Завтра они все вместе едут на море или за город.

– На море? Без меня? – прозвучал мой наивный вопрос.

– Ну, Майя, ты сама решила остаться и присмотреть за больной старушкой, – отвечала Эмилия. – Никогда бы не подумала, что ты способна на такое самопожертвование. Обязательно передам от тебя привет Коре и Феликсу. Их сейчас нет, любуются окрестностями окрестностей, знаешь ли…

Тут у меня вырвалось такое крепкое словцо, что Эмилия из педагогических соображений бросила трубку.

Я готова была в разбитой колымаге Макса пуститься вдогонку за этими двумя подлецами, и чтобы потом Феликс на той же старой телеге тащился один обратно домой.

Кора, Кора, зачем ты портишь нашу дружбу? Чем я перед тобой виновата? За что такая немилость? Мы столько вместе пережили! Да не увела бы я у тебя твоего Феликса. Или ты не хочешь, чтобы я видела, как ты залезаешь в постель к своему кровному родственнику?

Ближе к полудню Энди наконец соскреб себя с кровати и явился на кухню. К плотному завтраку он, очевидно, совсем не привык, съел только яблоко и выпил какао прямо из упаковки. По всему судя, у них принято пить какао именно так.

Мои насупленные брови его рассмешили.

– Ну и вид у тебя! Посмотри на себя в зеркало! А между тем сегодня слишком хороший день, чтобы сидеть дома, да еще с таким лицом. Могу отвезти вас на моем такси в бассейн.

– Хочу море! – отвечала я.

И вообще, у меня есть машина Макса, я и сама могу поехать куда угодно.

– Следи за тормозами, – предупредил Энди. – Ни за что бы не сел в эту развалюху.

К подобным предостережениям я привыкла относиться серьезно. Когда студент ушел, я спустилась в подвал и обнаружила там старый велосипед. Бэла обрадовался неожиданному путешествию на черном громыхающем звере, с готовностью взгромоздился на багажник и послушно и крепко обхватил меня ручками за талию. Навстречу попадались мамаши, у которых дети, как положено, сидели на велосипедах в детских креслицах, накрепко пристегнутые. Все они готовы были наказать меня за мое материнское разгильдяйство. А одна неуклюжая корова крикнула:

– Запрещено так возить ребенка!

Кондовые немцы как они есть. Тоска!

Однако на одном особенно крутом повороте я и сама поняла, что «корова» была права: так ездить опасно. Тогда мы припарковались у ближайшего универмага. На стоянке были и другие велосипеды, на двух из них я увидела образцовые детские сиденья. Жаль, но в этом универмаге вообще не продавались инструменты. В другом магазине я обратилась к консультанту:

– Я потеряла ключ и теперь не могу отцепить свой велосипед от столбика, – соврала я, – ребенок маленький, домой пешком мы не дойдем. Мне нужны какие-нибудь подходящие клещи.

Мне объяснили, что здесь нужны не клещи, а кусачки, и стоят они недешево, а напрокат здесь инструменты не выдают.

Расстроенные, мы вышли на воздух и в утешение съели по порции мороженого. Около полудня я заметила на улице все больше женщин на велосипедах, детские сиденьица были пусты. Видимо, наступил час, когда матери забирают малышей из садика. Я вскочила на велосипед и кинулась за ними. Подвернулся удобный случай: у ворот детского сада евангелистской общины стоял велосипед, оснащенный как надо. Я мгновенно угнала этот велик, взамен оставив свой раздолбанный, и увезла ликующего Бэлу в лиловом креслице.

Вся в поту я вернулась в коммуналку. А Кора и Феликс, наверное, как раз валяются на пляже в шезлонгах и потягивают кампари. Вот и в прошлом году летом мы все вместе так отдыхали на море. Вот было время – ни забот, ни хлопот. Бэла с Эмилией собирали ракушки.

Телефон. Может, Кора раскаялась и сейчас бросится вызволять меня из моей ссылки. Но нет, это была бабушка.

– Как вы, Майя? – заботливо спросила она. – Надеюсь, малыш не перегрелся на солнце?

Нет, заверила я безо всякого энтузиазма, не перегрелся. В Италии обычно жарче. Мы привыкли.

– Слушайте, – продолжала старая дама, – я забыла кое-что важное. Хотела попросить о небольшом одолжении. Один мой старый друг живет в доме престарелых тут неподалеку. Я хотела подождать, пока вернется Феликс, но Хуго настаивает… Не могли бы вы найти время отвезти меня туда?

– Была бы рада, но машина, которую мне оставили, разваливается на ходу. Ездить на ней опасно и безответственно. У меня сын, не хотелось бы оставить его сиротой.

Фрау Шваб вошла в положение и решила взять такси.

Вечером я поймала себя на том, что с тоской жду возвращения Ослиной Шкуры. Меня к ней тянуло, мне было интересно с ней. Мне казалось, эту женщину окружают мрачные тайны, и прошлое у нее загадочное. Как только Бэла уснул, подстегиваемая любопытством, я пробралась в ее комнату.

Коллекция кошек из разных материалов. Намек на ее биографию и на ее вкус. Она точно небогата, никакой роскоши. Одежды и косметики – минимум, только самое необходимое. Четыре книги из библиотеки. Единственная роскошь – орхидеи: марципаново-розовые тяжелые цветки, как будто искусственные, бледно-фиолетовые, благородно белые, тигровые.

Кем она работает? В ящиках стола – пособие по изучению иностранного языка. Должно быть, она учительница.

И я угадала! Вечером соседка подтвердила мои догадки. Катрин, ее имя Катрин.

– Мне пришлось сбежать от мужа. Макс, мой старый приятель, как раз разошелся со своей подружкой, и та съехала. Комната освободилась. Я поселилась здесь. Здорово, с одной стороны, только приходится ездить на работу во Франкфурт. Я преподаю итальянский в Народном университете и немецкий как иностранный. А ты чем зарабатываешь на жизнь?

Мне пришлось признаться, что я потеряла место экскурсовода во Флоренции и уже давно безработная. О скорбных причинах сего я предпочла умолчать.

– Да, сегодня надо радоваться, если есть работа, – вздохнула Катрин и задумчиво оглядела меня, – хочешь подменить меня на время на моих итальянских курсах?

Бабуля желает меня личным шофером, Катрин нужна замена. Ой, неохота, ни то, ни другое!

– Никак не решишься? – спросила моя соседка. – Да ведь это несложно. На летние курсы ходят в основном дамы. Они так влюблены в итальянский, что ты можешь спокойно втирать им любую ерунду. Им не нужно знать итальянский, как родной, речь идет о паре разговорных оборотов, чтобы достойно провести отпуск. Один из слушателей, очаровательный пенсионер, признался, что итальянский ему нужен, чтобы в ресторанах заказывать блюда senza aglio[3], ну, чтобы потом не пахнуть чесноком. Другие учатся произносить названия сортов итальянского мороженого, даже если официанты говорят по-немецки.