Горящая тень - Мишель Пейвер

Пришел папа, и львицы расступились. Самец должен есть первым. Дочка с уважением смотрит, как он рвет тушу и заглатывает огромные сочные куски филейной части. Вскоре его живот раздулся, а шерсть на груди и подбородке потемнела от крови. Тогда лев тряхнул длинной гривой, отошел в сторону и снова издал победный рев.

Теперь мамина очередь. Малышка с восхищением глядит, как взрослая львица рвет зубами ляжку. А у бабушки челюсти слабые, поэтому она жует мягкие кишки. После бабушки может поесть и малышка. Наконец-то! Она с жадностью лакает густую вкусную кровь. Потом бабушка выдернула зубами клочок оленьей шерсти, и малышка набросилась на бок добычи. Но мясо для нее слишком жесткое. Скоро она устала и прижалась к маме. Теперь можно и молочка пососать. Маминым молоком кормиться проще всего, а еще его всегда много. К тому же слетелись канюки, а когда эти страшные птицы кружат над головой, лучше держаться поближе к взрослым: так спокойнее. Малышка играет с кисточкой бабушкиного хвоста. Старая львица дремлет, но время от времени вяло взмахивает хвостом, чтобы позабавить внучку. Потом мама подзывает ее тихим «мрр», «мрр». Малышка спешит на зов: сейчас мама будет ее вылизывать.

Для малышки это самая приятная часть дня. Ей нравится тепло маминого дыхания. Приятно ощущать, как большой сильный язык собирает с шерсти и приставшую грязь, и противных мелких паразитов, от которых все чешется. Но особенно малышку радует, что в такие моменты мама принадлежит только ей, и больше никому.

Ее мама – самая сильная львица на свете. Охотится лучше всех: может одна принести столько добычи, что с лихвой хватит накормить целый прайд. Когда Светло, большие внимательные глаза сияют золотистым блеском, а когда Темно – серебристым. Ее сильная лапа может и повалить на землю оленя, и приласкать сосущего молоко детеныша.

Когда мама закончила вылизывать малышку, та свернулась между ее передними лапами. В животе приятное чувство сытости, шерсть гладкая и чистая.

Все на свете существует для того, чтобы малышка была счастлива и довольна. Кроме разве что канюков. Пруд нужен, чтобы она там плескалась, лягушки и ящерицы – чтобы она за ними охотилась, кусты – чтобы она среди них пряталась. А мама с бабушкой нужны, чтобы кормить ее молоком и мясом, вылизывать, зубами выкусывать колючки, воткнувшиеся в лапки. А папа нужен, чтобы защищать ее от бед и опасностей. Поэтому двуногих чудовищ со шкурами на плечах можно не бояться: папа их к ней ни за что не подпустит.

Темнота уступила место Свету, и Великий Небесный Лев поменял окраску. Как и подобает всем львам, в Темноте он серебристый, а на Свету его мех играет золотом. Грива Небесного Льва сверкает так ярко, что больно смотреть.

Малышка любит Свет. В это время все в прайде дремлют, прижавшись друг к другу. Но сегодня она почему-то не может уснуть. Малышке не лежится на месте. Кажется, будто внутри что-то ползает – словно муравьев наелась.

Вдруг мама вскочила и обеспокоенно фыркнула: «Юфф». Бабушка тоже встала. Обе напряженно принюхиваются к ветру. Малышка испуганно потерлась об их лапы. Но взрослые не обращают на нее внимания. Вдалеке взревел папа, но быстро затих. Странно – обычно он ревет гораздо дольше.

«Юфф», – снова фыркнула мама.

Они с бабушкой развернулись и бросились бежать; малышка за ними. Взрослые не охотятся и не играют. От мамы пахнет страхом.

Малышка старается не отстать. Главное – в высокой траве не упустить из вида черные кисточки хвостов.

Вот львицы пробираются сквозь колючие заросли на горном склоне.

Далеко позади послышался лай. Злобные собаки из страшного сна! Только теперь это не сон. Они пришли за маленькой львицей.

Вскоре до малышки донеслись причудливые завывания. О нет! Двуногие чудовища тоже пришли! Малышка наконец припомнила, как называются эти жуткие существа: люди. До этого дня она их не боялась. Да и чего бояться – слабенькие, боязливые… Иногда заходят на львиную территорию и оставляют козу, чтобы задобрить могучих зверей.

Но эти сильные и опасные. Иначе мама не стала бы их бояться.

Мама и бабушка бегут не останавливаясь, и малышка старается не отставать. Сейчас они в самом сердце горного кряжа. Маленькая львица знает эти места, как свои пятнышки на лапках. Ей знакомы черные склоны, где земля становится горячей и глухо ворчит. Знакомы круглые лужицы: жидкая грязь в них булькает так, будто хочет что-то сказать. Знакомы шипящие трещины наверху: в них живут духи огня. Уж где-где, а здесь им точно ничего не грозит.

Мама, бабушка и малышка карабкаются вверх. Маленькая львица оглянулась. Далеко внизу разглядела огромных свирепых собак и людей с длинными черными гривами и шкурами на плечах. Люди размахивают передними лапами, длинные когти сверкают серебром. Эти чудовища нападают на папу!

Вот на него кинулась собака. Папа оскалил клыки и ударил пса когтистой лапой. Тот отлетел и врезался в каменную стену. Но все больше собак хватают могучего льва за лапы, а люди окружают его со всех сторон. Да что же это такое? Львы хищники, а не добыча! Почему все перевернулось с ног на голову?

Мамино «уфф!» прозвучало строго, предостерегающе: «Жди здесь!» Они с бабушкой бросились вниз по склону. Львицы спешат на помощь папе. Малышка послушно укрылась среди зарослей чертополоха, сжалась в крошечный комочек и застыла неподвижно. Так ее учили.

Наконец мама вернулась и фыркнула: «Пойдем». Малышка с ужасом заметила, что мама тяжело дышит и волочит заднюю ногу, а живот потемнел. Но сегодня шерсть измазана не кровью оленя. Это львиная кровь – ее собственная.

Они бежали долго, пока не добрались до части леса, где малышка ни разу не бывала.

Куда подевалась бабушка?

И главное – что случилось с папой?

Когда малышка проснулась, опять стемнело. Подушечки лап болят, маленькую львицу мучает голод. Над ней возвышается сосна. Сверху на малышку уставилась сова, потом расправила крылья и улетела.

Это место ей не знакомо. Дерево пахнет папой, но запах совсем старый: он давно сюда не заглядывал. Ни его, ни бабушки не видно. Только на расстоянии двух прыжков от малышки в кустах спит мама. Радостно мяукнув, малышка похромала к ней. Теперь можно и молочка пососать.

Но малышка тут же отпрянула в испуге. Мамин сосок холодный, и молока в нем нет. Она осторожно подобралась к маминой морде и потрогала лапкой ее нос. Мама не просыпалась. Глаза широко распахнуты, взгляд застывший. Почему они не светятся серебром? Сейчас же Темно. Глаза тусклые, и… они не видят малышку.